Джейн. 1-я часть

– Я слово дал, все романы только после окончания института.

– Шутишь, что ли? А если бы я уже роман с другим закрутила?

– Но ведь не закрутила.

И Глеб улыбнулся как-то загадочно, а его глаза вдруг сощурились.

– Что-то мне не нравится твой хитрый взгляд. Признавайся во всем от начала и до конца, – потребовала Сашка.

Глеб присел у ее ног, подняв голову и смотря уже совсем по-другому, потом признался в том, что отшивал всех парней, которые смотрели в сторону Саши.

Выслушав его, девушка впала сначала в ступор, а затем в ярость.

– Ты хоть понимаешь, что я испытывала все эти пять лет, думая, что я ущербная и на меня ни один парень не смотрит!

Она, наклонив голову к Глебу и сощурив глаза, гневно и возбужденно кричала на него. Парень, молча сграбастав ее в охапку, прижал к себе и страстно поцеловал. Александра не смогла отреагировать на такой резкий выпад, да и трепыхаться в сильных мужских руках совсем расхотелось. Глеб отстранился от Саши, глядя в ее немного ошарашенное лицо, в огромные глаза, расширенные еще больше от удивления. В комнате ненадолго повисло молчание.

– Прости, не удержался, столько об этом мечтал.

Ротик Саши слегка приоткрылся, впервые она не знала, как себя вести.

– Мне нужно срочно выпить и чего-нибудь покрепче.

Она не могла понять, шутит над ней Глеб или нет. Но если даже и шутит, то от второго поцелуя она бы точно не отказалась. И он будто почувствовал ее желание, вновь прикоснувшись к ее губам, но более нежно и бережно, отчего у Сашки где-то внизу живота все вдруг сжалось, по телу прокатилась волнующая волна. Опасаясь за себя, Сашка быстро отстранилась от Глеба.

– А у тебя в доме красиво.

– Нравится?

Голос Глеба вдруг стал холодным, в голубых глазах появились проблески шторма, брови нахмурились, а губы, еще помнившие прикосновения Сашиных губ, плотно сжались.

– Да, у моих родителей дом чуть больше, но вот интерьером занималась маман, а она помешана на барокко. Поэтому наш дом больше похож на дворец.

Глеб расправил плечи, замершие в напряжении уголки его губ слегка приподнялись.

– А кем работают твои родители?

– Отец – предприниматель, у него несколько ферм по выращиванию молодняка. А мама экономист. Подсчитывает всю прибыль и удачно вкладывает.

– Как же они тебя отпустили в архитектурный институт?

Ухмылка не сходила с лица Глеба.

– О! Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти! Маман визжала так, что в соседней деревне свиноматки раньше срока опоросились. Но когда поняла, что я не отступлюсь, крикнула, что я не получу ни копейки. Хочешь самостоятельной жизни, вот и решай сама свои проблемы. Отец ее поддержал, думали, что я не смогу прожить без их денег. Но просчитались. Только к концу третьего курса отец сдался и стал помогать мне. А мать до сих пор обижается. А твои родители кем работают?

– Мои банкиры, но в остальном такие же, как и твои. Такой же скандал и разбор полетов.

– Поэтому ты девушку не заводил?

– И не только. Я однолюб.

Его глаза вновь хитро сощурились, в них заплясали искорки.

– Так, мне кто-то шампанского обещал, – пролепетала Сашка, не зная, как себя вести с влюбленным в нее парнем.

Дальше были бокалы с шампанским, выпитые на брудершафт. На пятом бокале Саша не почувствовала своих ног и, плюхнувшись на диван, истерически захихикала.

Глеб забрал у нее бокал с шампанским, достал телефон и вызвал такси. Выпускники уже разбрелись по домам, у Глеба остались лишь несколько пар, неожиданно начавших встречаться в конце пятого курса. Хозяин попросил всех покинуть дом – ему еще нужно было отвезти Сашу и Дарью домой. Никто не возражал, и вскоре дом опустел. Глеб окинул унылым взглядом оставленный гостями бедлам и, услышав сигнал прибывшего такси, отправился за девушками. Увидел мирно спавших валетом двух подруг. Подняв на руки сначала Сашку, он понес ее к машине. Шофер нервно проворчал что-то, но Глеб утихомирил его, объявив, что за неудобства – тройная такса. От услышанного таксист закрыл рот, но только до того момента, когда увидел, что парень несет на руках еще одну девушку.

Бережно усадив подруг, Глеб сел рядом с водителем и назвал адрес Дарьи. Глеб помнил день похорон ее бабушки и знал, что с тех пор Саша живет у Дарьи. А он и рад был – проще наблюдать за окнами этой квартиры, чем терзаться от мыслей, не ночует ли кто в общежитской кровати его любимой?

Когда подъехали к дому, Саша приоткрыла один глаз, икнула и вновь его закрыла, пробормотав что-то нечленораздельное. Глеб, порывшись в сумочке Дарьи, нашел ключи от квартиры и сначала отнес туда мирно спавшую хозяйку, а потом, рассчитавшись с таксистом, и Сашу.

У дверей квартиры она проснулась и, открыв глаза, посмотрела на Глеба.

– А почему вас двое? – промямлила.

– Так у меня брат-близнец есть. Я попросил его помочь, он несет, а я в это время целую, – ответил ей Глеб, ухмыляясь, и поцеловал курносый вздернутый носик.

– Брат-близнец? А как тебя зовут?

– Белг, – произнес Глеб свое имя наоборот и отвернулся, улыбаясь во весь рот.

– Знаешь, Белг, мне нравится твой брат Глеб и поэтому ты покинешь нашу с Дарьей квартиру.

– Так уж категорично!

– Да!

Саша вошла в квартиру, шатаясь, и облокотилась о стену, чтобы не упасть, отшвырнув сначала одну туфельку, затем вторую. Сфокусировала на них взгляд, довольно хмыкнула и потопала в спальню. Сев, качаясь, на кровать, стала раздеваться. На сие занятие у нее ушло минут двадцать. Сняв с себя последнюю часть одежды в виде трусиков, так как предпочитала спать голой, она посмотрела мутным взглядом на Глеба, промямлила что-то, вложив в интонацию голоса строгость.

– А ты Глеб или… – Она задумалась, вспоминая сложное имя «брата-близнеца», но, так и не вспомнив его, посмотрела на Глеба. – В общем, тот, другой.

– Я Глеб, а тот, другой, ушел.

– Глеб. – Она обвела взглядом парня с головы до ног. – Чего стоишь?

– Жду приглашения, – уголки губ Глеба рвались вверх, ему с трудом удавалось сдерживать улыбку.

– Какого приглашения?

– Прилечь рядом с тобой.

– Зачем?

– Чтобы согреть, – при этих словах лицо Глеба застыло в напряжении, он забыл дышать, любуясь обнаженным телом Александры. Его губы уже мысленно скользили по упругим торчащим соскам, плечам, замирали возле ямочки на животе.

Глеб мысленно зарычал, утихомиривая свое желание.