Тайна Греты

– Подумайте хорошенько, это важно, – ее глаза снова смотрят вправо, опять придумывает.

– Подтверждаю, год и три месяца, – произносит Мелания

– Подтверждаете эти слова? – спрашиваю уже другим тоном.-Это маленькое любопытство позволяет мне выстроить точнее портрет вашей дочери, полезная привычка, – снижаю давление, изображаю некоторую доброту и сочувствие. – Позвольте мне эту слабость.

Но и глаза Рудджеро направляются вправо.

– Да, подтверждаю, год и три месяца, – опускает взгляд.

– Отлично, – произношу расслабленным голосом и делая более долгую, чем обычно, паузу, – спасибо, что уделили время и за кофе, синьора.

Пожимаю ей одну руку, выдыхает скорее напряженно, чем расслабленно.

– Честное слово, вы позволили мне вдохнуть ароматы моего Неаполя, – Мелания краснеет от этой банальной фразы. -Рудджеро, честно, я восхищен виллой.

Несмотря на комплимент, Рудджеро остается напряжен, понимаю это по рукопожатию.

– Не волнуйтесь за свою дочь, сейчас же начнем работу, будьте спокойны, – хлопаю его по плечу. Даже сильные мужчины иногда нуждаются в поддержке. Направляюсь к выходу. Они мне наврали в глаза. Мне приходится целыми днями иметь дело с людьми, которые мне врут, это моя профессия. История началась не с той ноты. Есть что-то, чего я не знаю, пришло время некоторых ответов, в одном слове: Бруно.

На часах семь, и машина Бруно останавливается около моей. В тишине вижу, как он паркуется и открывает дверь, чтобы выйти и пересесть в мою. Из под пальто торчит новая папка.

– Это дело важное, – смотрит в упор, не отводя взгляда от дороги, – отец девочки не какой-то рядовой предприниматель.

Ура! Я концентрирую все свое внимание.

– На самом деле Рудджеро очень близкий советник одного важного политика определенного уровня, под прикрытием, – смотрит на меня лукаво. Нам обоим хорошо известно, что все то, что связано с политикой подчиняется Золотому Тельцу. Что надо людям, которые стоят за спиной у Бруно? Всего лишь того, чего хотят все люди у власти: еще большей власти. Смотрю ему прямо в глаза.

– Я могу сделать единственную вещь: отказаться от дела. Я не отдам тебе пальму первенства, когда ты придешь и скажешь мне, что должен вмешаться, – говорю ему прямо в лицо, – или захочешь превратить меня в пешку в вашей игре, – заканчиваю паузой, от которой становится холодно в салоне.

– Брандо, мне нужна твоя помощь в этом деле.

Три минуты прошли. Надо от него отделаться.

– У тебя есть время до завтрашнего утра. Имей ввиду, ты не можешь меня бросить, – выходит из машины, не дожидаясь ответа, как обычно впрочем.

Отдаляюсь от места на своей Ауди, веду машину на автомате. Хочу отвлечься на секунду от всех слов сегодняшнего дня, как сказанных, так и несказанных. В покере, как и в жизни, бывают такие партии, которые не идут. По простой причине: это партии, которые нельзя выиграть, потому что все фальшивое. Меня не пугают монстры, потому что всегда можно найти план, как победить гиганта. Меня пугает туман, блуждание в потемках. Поэтому не собираюсь придавать значимости километрам, которые проделал Бруно только чтобы увидеться со мной, ясно, что он что-то не договаривает. Отвлекаюсь на секунду, проверяю телефон и вижу, что Даниэла прислала мне свою геолокацию. Таким образом, с мыслями о предстоящем вечере, нажимаю на педаль газа и больше не думаю об этом деле. В соблазнении, как и в покере, выигрывает тот, кто умеет создать напряжение ожидания. В этом вся суть. В ту секунду, когда женщина задается вопросом «а на самом ли деле я ему нравлюсь?», ожидание усиливает интерес к каждой мелкой детали интересующего мужчины, вызывая желание его завоевать. Все, что будет происходить, должно сопровождаться иронией и быть наполнено духом игры. В игре под названием «соблазнение» первое свидание для меня как партия в покер с открытыми картами. Возвращаюсь в свою квартиру, удостоверяюсь, что Франко – дорогой друг и лучший ресторатор в округе – зарезервировал мне мой столик со специальным обслуживанием, которое предназначено только для меня. Снимаю все с себя, кидаю Ролекс – какая разница, я же его буду менять – ключи и наличные на входе, пока прошу Алексу включить музыку. Смотрю на часы на стене, у меня два часа. Отлично. «Feeling good» заполняет комнату, открываю бутылку моего любимого красного, Брунелло ди Монталчино урожая 2010 года – один из моих любимых моментов. Это вино прекрасно как всегда: рубиново-красное, льющееся, благоухая смородиной и вишней возвращает меня на улицы города, который люблю: Сиену. Одиночество для такого человека как я никогда не было врагом. Представляю ее – пока потягиваю из своего бокала – как она готовится к свиданию со мной, задаюсь вопросом, что она наденет, чтобы меня удивить. В этом и есть суть ожидания, именно эти чувства делают романтические встречи особенными. Одиннадцатая комната моего пентхауса, переделанная в гардеробную с мебелью из красного дерева в моем распоряжении. Тут могу тщательно выбрать каждую вещь: элегантный синий костюм, галстук из красного шелка, золотые запонки, чтобы застегнуть белую рубашку, пропитанную лучшим парфюмом – Феррагамо – который она почувствует уже смешавшимся с запахом моего тела как только подойдет ближе ко мне. Ничего не оставляю на волю случая, когда хочу показать себя в лучшем свете. Знакомство с новым человеком всегда вызывает напряжение, эмоциональное и физическое. В восемь я под ее домом. Я поменял машину, моя спортивная «Ауди» поддерживает во мне еще больший уровень адреналина, любопытно увидеть ее глаза. Поменял ради нее, но она этого не узнает. Дверь открывается, наблюдаю как она приближается. «Как пахнет ее кожа?» Выхожу из машины, здороваюсь и открываю дверку.

– Поехали? -спрашиваю, игриво улыбаясь, она кивает.

Машина трогается, вечер может начинаться. Приезжаю на место, она ждет пока я открою ей дверь, только сейчас дарю цветы, которые привез с собой. Хочу, чтобы она зашла с ними в ресторан, на нее будут все смотреть, потому что она красавица.

– Привет, Брандо, – я всегда окружен друзьями, это дает мне преимущество. Я перфекционист, и знаю, что в этом ресторане все будет как надо. Устраиваюсь поудобнее только после того, как пододвигаю ей стул, передо мной открывается приятное зрелище. Она снимает свой красный пиджачок, чтобы остаться в дерзком черном платье с глубоким вырезом. По счастью мне сразу же подают просекко, отвлекаюсь от возникающих грешных мыслей.

– Тебе нравится это место? – наблюдаю за ее длинными пальцами, поглаживающими почти пустой бокал.

– Здесь великолепно, – протягиваю ей еще напиток, пока она оглядывается по сторонам.

– Принесешь мне мое меню? -спрашиваю у официанта, приставленного к залу. Знаю, что он меня услышал, поэтому снова смотрю на нее, ничего больше не объясняя. Он возвращается через пару секунд и протягивает ей меню. Она краснеет на глазах, потом смотрит пристально на меня своими голубыми глазами.

– Почему? – взгляд потрясенный.

Особенность моих меню в одной маленькой детали: ни одна колонка справа не заполнена. Цены ограничивают выбор, Это урок, который я когда-то усвоил, но она не может этого знать, да и не важно. —

– Потому что часто мы обращаем внимание на вещи ничего не значащие, как например стоимость блюда. Зачем лишать себя удовольствия заказывать, не думая о деньгах?

Она не дура, потому что вижу, как она снова осматривает меню, а потом меня, и отвечает:

– Ты прав.

– Я знаю.

Как джентельмен с юга, позволяю ей выбрать вино, строго в бутылке. «Гевюрцтраминер» – классическое женское вино, повышаю ставку:

– Передай Франко, марочное, урожая 2008 года, из лучших погребов, – распоряжаюсь, улыбаясь официанту, не сводя с нее взгляда. Приятно узнать, что Даниэла достойный ценитель вина, как и я сам, мне это нравится. Многие женщины умеют пить, мало кто из них делают это осознанно. Хорошее вино – это как секс, в конце концов: необходимо прочувствовать оттенки вкуса, раззадорить каждое нервное окончание для того, чтобы получить удовольствие. Оставляю за ней право вести разговор, рассказывает мне по чуть-чуть обо всем. Пока ее глаза потихоньку становятся все более томными, открываю вторую бутылку. Страны и города, в которых она была совпадают с местами, которые я посетил, даже если ее поездки были намного проще по уровню обслуживания и изысканности. Я не скрываю, что люблю роскошь, но в этот вечер могу показать ей только малую часть того, что мне нравится. После десерта – вишневого грильяжа – ее взгляд становится уже мягче, чувствую появляющуюся близость между нами, не так как было в начале вечера. Плачу по счету безразлично, даже не открывая винтажный портсигар, в котором его приносят. Оставляю на столе мою Визу Голд и записку с пин-кодом, жду официанта. Знаю, что ее глаза следят за происходящим. Ничего не комментирует, благоразумно с ее стороны.

– Запомни одну вещь, – говорю, поглаживая шею свободной рукой, – девяносто семь процентов людей хорошие.

По ее улыбке видно, что ее задело:

– А ты? Ты какой?

На моем лице появляется хитрая ухмылка:

– Я и плохой. И хороший.

И это правда. Когда играю в покер, когда расследую очередное дело, на свидании с ней – я всегда остаюсь акулой. В машине, пока возвращаемся к ее дому, ее рука все время лежит на моей ноге. Всего лишь легкое прикосновение. Я смотрю на дорогу, но мои мысли сосредоточены на ней. Я был достаточно осторожен, чтобы не вскрыть ни одной карты. Паркуюсь перед ее домом. Поворачивается в мою сторону, ее голубые глаза притягивают мое внимание лишь на мгновение, потому что она оставила пальто расстегнутым, так чтобы был виден ее вырез. Чувствую, что она меня хочет, понимаю это по ее дыханию. Приближаюсь, не медля больше ни секунды, и целую ее. Поцелуй начинается робко: сначала легкое прикосновение к губам, но очень быстро руки и губы жадно начинают хватать ее. Хочу эту женщину.

– Поднимемся ко мне? – вопрос, которого я ждал, ее хриплый голос возбуждает меня еще больше.

Я не отвечаю, она интуитивно понимает мое «да», я не могу открыть рот, чтобы что-то говорить, мне хочется только целовать ее. Даниела поднимается по лестнице, вставляет ключ в замок, а мои руки тем временем не отпускают ее бедра. Мы заходим, я не рассматриваю обстановку, очарованный ее ароматом, замечаю только то, что квартира не большая. Диван – долгожданный пункт назначения. Я стараюсь не спешить, но ее страсть не дает мне этого делать. Эта женщина способна свести меня с ума. Теряю волю, отдаю ей штурвал управления мной. Она контролирует ситуацию, когда садится мне на колени, начиная ласкать шею и мочку уха. Контролирует и тогда, когда чувствую, как дрожит ее кожа от моих прикосновений, опускаю бюстгальтер, высвобождая грудь от этих ненужных бретелек. Потом беру ее за волосы и притягиваю ее к себе, и в этот момент все становится только чувством и дыханием. Натянутая струна, которая была с нами с начала вечера, исчезает.

Когда я ухожу из ее квартиры за окном рассветает. Оставляю ей записку на столе: так прощаюсь с ней. Завожу машину, чтобы взять курс на офис, вжимаю педаль газа до упора, Линкин Парк начинает петь. Меня переполняет адреналин, мне необходимо узнать, где Грета, кто такой Рудджеро на самом деле. Больше мне нельзя отвлекаться. Крепко держа руки на руле, я возвращаюсь к деталям, которые увидел в том доме. Первая деталь, которая меня смущает, роскошь этой мегавиллы с мрамором и золотом повсюду. Пытаюсь отодвинуть в сторону это малопрофессиональное суждение, знаю, что мне не нравится в самом Рудджеро. Я могу видеть сквозь его дорогой костюм, который сейчас могу и я себе позволить. Но до того как разбогатеть, я узнал что такое тяжкий труд. Всему тому, чем обладаю, я обязан себе, а этот человек не такой как я. Мне достаточно этого, чтобы относится к нему с пренебрежением. Унаследовавший миллиарды, а не заслуживший их, не знает, что значит тяжело работать, что такое реальная жизнь. Такой миллиардер, как Рудджеро Орланди, не знает что такое зависть. Сейчас я человек, которому завидуют, но я заплатил за это своей кровью. В этом и заключается огромная разница между простаком и акулой.

4

Палач

Каждый актер знает, что в момент, когда поднимается занавес, вся магия исчезает. У такого человека как я чувство зарождается на этапе обдумывания и от предвкушения. Вся суть именно в этом, в покое, но одновременно в движении, в искусстве представить что-то, что еще не существует, но что станет реальностью, преобразовав мысли в действия. Все что будет происходить потом, будет уже лишь движением к цели: как обратный отсчет для того, кто выходя на сцену, останавливает сознание, чтобы подарить новые повороты и потрясения. Поездка в офис в утренней тишине до сих пор остается для меня волшебным моментом. Одиночество должно помочь мне прочитать все то, что я должен знать: папка Бруно зовет меня, я носил ее с собой уже слишком долго. Захожу, даже не включая свет, и в абсолютной тишине сажусь на кожаный диван в гостиной, снимаю обувь и кладу ноги на хрустальный столик с мраморной вставкой с инициалами моего прадеда, настоящим сокровищем, которое принадлежит только мне. Я заказал инкрустацию этого подарка, прибывшего из Бруклина, чтобы у меня всегда перед глазами было напоминание о двух главных ценностях: происхождении и семье. Мысли сразу возвращают меня к одной истории, которую хорошо знаю и которую никогда не смогу забыть.

Мой прадед Джузеппе уехал в Америку, когда Королевство Неаполя – под предлогом объединения Италии – было отобрано у Витторио Эммануэля II при помощи обмана, оплаченного английским массонством. Историю, как известно, пишут победители. Поэтому мой отец решил потратить свое время на то, чтобы защитить меня от лжи, написанной в учебниках по истории, и рассказать мне настоящие факты, переданные из уст в уста от поколения к поколению, о том что происходило на самом деле. Это было одной из самых значительных ценностей, которые он оставлял мне в наследство. «Королевство Неаполя было третьей силой в мире, когда английское правительство, обеспокоенное приходом к власти короля Фердинанда II Бурбонского, решает захватить его, применив хитрость и коварство. На протяжении долгого времени англичане финансировали не только армию Савойи, которая управляла севером Италии, – одна она никогда не смогла бы свергнуть короля – но и подкупали интеллигенцию и зажиточных крестьян маленьких городов юга до тех пор, пока их предательство не прожгло дыру изнутри, в самом сердце королевства. Пока снаружи пушки английских военных кораблей разжигали огонь, позволяя выгрузиться войскам Гарибалди в порту Марсала – при помощи мафиозной семьи Тото Риина – английский тиран разрушил что-то святое атаковав Королевство обеих Сицилий, которое охраняло Дом Господень: Церковь.

Злость и разочарование смешивались в голосе отца, я с любопытством и страхом смотрел на него, желая узнать больше, мое сердце билось так, что даже он это замечал.

– Ты знаешь как выглядит флаг Италии?» – спрашивал, глядя прямо мне в глаза.

– Конечно, зеленая, белая и красная полосы, – отвечаю, встречаясь с ним взглядом в ожидании продолжения.

– Но никто не знает, что обозначают эти три цвета, – произнес он, пока я продолжал смотреть на него с непониманием. – Американец знает, что означает звездно-полосатый флаг, а итальянец не знает про триколор, потому что это секрет, который я сейчас открою тебе, чтобы ты понял наконец, что не надо бояться правды. Ложь разделяет, правда всегда объединяет. Время как будто остановилось, картина истории Италии прокручивалась у меня перед глазами.