Хозяйка проклятого острова

– Нет, но активно на это намекаешь!

К этому времени они дошли до ее спальни. Ормонд толкнул дверь и жестом показал, что пропускает жену вперед.

– Останься, пожалуйста, – неожиданно для себя самой попросила она.

В глазах Ормонда вспыхнуло непонимание.

– Мне не по себе, – призналась Диана. – До сих пор мурашки по коже.

– Прости, – он виновато улыбнулся, – я не могу задержаться надолго.

– Тебя где-то ждут? – насторожилась она.

– Я обещал Салару сыграть с ним пару партий.

– Ясно…

– Давай позову Венекку? Она поспит на диване.

Диану охватило разочарование. Она знала, что Ормонд и раньше хаживал в Дом Утех играть в карты. Но тогда он не был женат на ней, и ее это не трогало. А сейчас почему-то кольнуло досадой в самое сердце.

Сколько еще одиноких ночей она проведет, пока весь замок узнает, что они с Ормондом спят в разных постелях? И дело не только в этом. Хуже, что молодое, здоровое тело хочет любви! Но оно выбрало плохой объект для обожания.

Принц Джерард не тот мужчина, по которому следует сохнуть. Сегодня, когда он коснулся ее руки, Диана осознала ужасную вещь: она его хочет. Безумно, до дрожи в коленях, до спазмов в желудке, до темноты в глаза.

Хочет, чтобы он сжал ее в объятиях, толкнул к стене и задрал юбку.

Так местные аристократы поступают с разбитными служанками. Как-то Диана наткнулась на подобную сцену в одном из альковов. Она сразу убежала, но увиденное разбередило в ней противоречивые чувства.

Раз за разом случайно подсмотренная сцена всплывала по ночам, в ярких снах. И Диана просыпалась в своей одинокой постели. Мокрая от пота, с сумасшедшим, выпрыгивающим из груди сердцем и искусанными губами. Эти сны будили в ней пугающее, темное вожделение, такое острое, что оно граничило с болью.

Только в ее фантазиях там были она и Джерард. Наверняка это все от неудовлетворенности и одиночества. От того, что у них с Ормондом нет нормальной семьи.

Впрочем, она сама виновата, что так и не стала полноценной женой. Ведь Ормонд женился на ней, чтобы спасти. Он уверен, что Диана считает его уродом, недостойным любви, поэтому и не настаивает на исполнении супружеского долга. Она должна доказать ему, что это не так. Что его уродство ее не отталкивает.

Ормонд направился к выходу, явно намереваясь сбежать от нее. И это стало сигналом.

– Подожди!

Она рванула наперерез. Прижалась к двери спиной, не позволяя ему уйти.

Ле Блесс удивленно взглянул на жену.

– Не надо никого звать! – прошептала она, глядя ему в лицо.

Диана смотрела на обезображенную шрамами щеку мужа, на черную повязку и думала, что так и не научилась разбирать эмоции на этом лице. Ей еще предстоит это сделать. Пусть она не любит его как мужчину, но признательности и чувства благодарности для первого раза должно хватить. А потом она привыкнет к этому мужчине в своей постели.

Так будет правильно. Она сама подписалась на это, когда попросила его жениться на ней…

Не позволяя себе передумать, Диана прильнула к мужу. Завела руки ему на шею, привстала на цыпочки, потому что Ормонд стоял истуканом и даже не думал ей помогать.

Пришлось потянуть его на себя и заставить наклонить голову. А потом прижаться к твердым губам, которые даже не дрогнули при прикосновении.

Она несколько секунд целовала его, пытаясь вызвать ответный отклик. Но все было тщетно. Казалось, ле Блесс просто ждал, пока ей надоест.

И когда Диана замерла, не в силах понять, где же ошиблась, он так же спокойно смотрел на нее. Будто и не было этого неловкого поцелуя.

Может, он ждет от нее объяснений?

Неловкость все возрастала. Диана не понимала ни этого мужчину, ни его реакции. Разве не должен он ответить на поцелуй? Разве с ее стороны это недостаточно прозрачный намек?

Она чуть отстранилась, продолжая держать мужа за плечи, и заглянула ему в лицо. Внутри нарастала обида, смешанная со стыдом и досадой. И все сильнее хотелось, чтобы он ушел, оставил ее одну. Хотелось забыть о собственной глупости.

Но если сейчас она поддастся эмоциям, то уже никогда не рискнет повторить то, что сделала. У нее просто не хватит духу второй раз себя предложить.

Скрепя сердце, Диана произнесла:

– Не надо никого звать. Останься. Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой по-настоящему. Я готова к этому, правда.

Ормонд лишь усмехнулся. Усмешка вышла кривой, будто изломанной. Потом поцеловал жену в макушку и отодвинул от двери.

Пока Диана непонимающе смотрела не него, он произнес бесцветным тоном:

– Боюсь, эта кровать маловата для троих.

– Почему для троих? – удивилась она.

– Потому что нас в ней будет трое: вы, я и тот, о ком вы постоянно думаете.

В его единственном глазу мелькнула боль, когда он добавил:

– И боюсь, это вовсе не муж, оставшийся в другом мире.

Диана отшатнулась. Как он сумел прочесть ее мысли? А ле Блесс, больше ничего не говоря, открыл дверь и вышел из комнаты.

***

Ормонд чувствовал себя прескверно. Только мерзавец мог так поступить. Все равно что обидеть ребенка. Когда он вспоминал непонимающий взгляд жены и глаза, полные слез, то чувствовал себя подлецом.