Ведьмин ворон

– Прости, что убежала… – обронила я. – Это было неожиданно.

– Ты тоже прости. В следующий раз буду предупреждать о внезапном поцелуе.

– Разве он внезапный, если о нём предупреждают?

Костя пожал плечами. Я метнулась к кровати, схватила блокнот и показала ему незаконченный рисунок.

– Вау! Это потрясно. А меня нарисуешь?

– Не рисую людей.

– Что же прикажешь делать?

– Учись превращаться в ворона!

– Я ещё неопытный ведьмак. Пока изучаю внезапный поцелуй и обольщение ведьм.

– Ну что ж, если хочешь портрет, тебе придётся потрудиться.

Когда суп доварился, я упорхнула к Косте. На этот раз мы дошли до конца улицы и даже свернули к соседней. Ворон иногда появлялся в небе, будто следя за нами.

Оказалось, что Костя учился в соседнем классе, но был на два года старше, хотя совсем не выглядел на шестнадцать. Теперь он провожал меня в школу, а после уроков мы шли домой тоже вместе. Костя был нежным и обходительным. Любое его касание вызывало трепет. Он смотрел на меня с упоением, а его серые глаза будто искрились каждый раз, когда он держал меня за руку или обнимал.

Почти каждый вечер мы гуляли. Я старалась переделать все дела как можно быстрее. Занимаясь мойкой посуды или готовкой, была совсем не там, а с ним. В голове заезженной пластинкой крутился один вопрос: «Что он нашёл в такой, как я, простой смуглой девчонке, которая испугалась поцелуя?»

Вскоре он пригласил меня на дачу – уютный кирпичный домик с огородом за посёлком и лесополосой. Привёз нас на старой бежевой Волге его старший брат, ведь пешком пришлось бы идти около получаса, и это напрямую через лес.

Уже начинали цвести абрикосы и среди зелени виднелись сладко пахнущие белые кроны. Весна была в самом разгаре! Костя пригласил других ребят и девчонок – своих одноклассников. Мы жарили шашлыки и пили сливовую наливку.

Дача находилась у просёлочной дороги. Запах жареного мяса стоял в воздухе, и прохожие с завистью поглядывали в нашу сторону. Ребята травили анекдоты, и мы смеялись. Гоша скакал по забору, повторяя единственную фразу «Бардак устроили!» и Костя сказал, что даже не знает, у кого он научился говорить её.

По телу разливалась приятная истома от выпитого, и всё вокруг казалось таким важным и настоящим. Более настоящим, чем отчим и мрачная картинка родного дома.

Вечером все начали расходиться, да и мне уже надо было домой, но Костя придержал меня за руку и поцеловал. Поцелуй вскружил голову похлеще алкоголя.

– Останемся! – прошептал он, вглядываясь в мои глаза. – Ненадолго, на полчасика, и я отведу тебя домой. Обещаю, мы успеем.

Играючи я пыталась вырваться из его объятий, но он сжимал руки всё крепче.

– У меня ещё осталась бутылочка наливки, – сказал он.

Я сдалась. На улице холодало, мы пошли в дом, и ворон уверенными шагами проследовал за нами. Костя усадил меня на диван, сел рядом и разлил пахучую наливку по пластиковым стаканам. Он подсел ближе, и я почувствовала его тепло. Глотнула наливку и закусила кусочком шоколада. Его рука опустилась на моё плечо, и я вздрогнула. Он тоже дрожал, часто дышал, глядел на меня, а я не в силах посмотреть в его глаза с большими чёрными зрачками, опустила взгляд.

– Ты самая клёвая девчонка, Гульназ, – сказал он, обдавая меня горячим дыханием. – Где ты была раньше?

Мы целовались. Долго, с остервенением! Его руки блуждали по моей спине, но вмиг опустились вниз, крепко сжав ягодицы. Я отпрянула, облокотилась на спинку дивана, а он лишь подался ко мне.

– Нам пора домой, – обронила я, оторвавшись от его губ.

– У нас ещё есть время.

Голова закружилась, я поднялась и потянулась за курткой.

– Милая, постой, – Костя схватил меня за руку, снова обнял. Его руки скользнули по блузке и расстегнули верхнюю пуговицу.

– Костя! Меня ждут дома, – я отстранила его руки и решительно зашагала к выходу, но Костя преградил путь. Его глаза блеснули.

Ворон взмахнул крыльями, уселся на стол и каркнул, будто негодуя.

– Не бойся, всё будет хорошо… – Костя запнулся и шагнул мне навстречу, – мы же нравимся друг другу.

Я отошла на несколько шагов, пока не упёрлась спиной в шкаф. По телу прокатилась колкая волна мурашек.

– Костя, пожалуйста, отведи меня домой, – отчеканила я, стараясь не выглядеть трусихой, хотя внутри меня всё сжалось.

Он покачал головой:

– Мы же взрослые люди, я знаю, ты хочешь! – он бросился на меня, прижал всем телом и стал целовать шею. Я задрожала от злости. Его руки, липнущие руки потянулись к штанам.

Я закричала.

– Не ори, дура! – лицо его изменилось. Он смотрел хищно, со злобой. Смотрел будто сквозь меня.

Схватил за руки и повалил на диван. Я ударилась головой о деревянный подлокотник и вскрикнула. Ворон снова вспорхнул.

– Костя, не надо… Костя… – дрожащим голосом умоляла я, но бросился ко мне.

Я успела ударить его между ног, и он застонал. Его лицо – глаза навыкат, эта мерзкая похабная улыбочка – оказалось прямо передо мной. Я сумела, оттолкнув его, выскользнуть, схватила куртку и юркнула к выходу. Он тут же, спотыкаясь, рванул за мной, но Гоша с криком «Бардак устроили!», бросился ему в лицо, и Костя взвыл.

Что-то грохнуло, но я не оборачивалась. Понеслась вон со двора, слушая, как он истошно кричал. Кричал, словно раненный зверь. Я рванула по едва заметной в темноте тропинке, спотыкаясь о корни деревьев.

– Где ты? – кричал Костя. – Ты же заблудишься, идиотка!

Я бежала, не оглядываясь. Бежала под горку и слышала своё дыхание. Колючие ветки хлестали по лицу, цепляли одежду. Сквозь кроны деревьев едва пробивался лунный свет, и в темноте ночи я старалась не потерять тропу.

Ворвалась в дом и всё не могла успокоиться. Ощущала себя грязной. Сонный отчим в заношенных трениках и когда-то белой, а нынче желтоватой футболке встретил меня суровым взглядом.

– Ты время видела? – отчеканил он. – Мать волнуется!

Я бросила взгляд на часы:

– Я опоздала всего на двадцать минут, – мой голос дрогнул на последнем слове.

– Сегодня на двадцать, завтра на полчаса. Послезавтра вообще не придёшь. Надо проучить тебя, – холодно сказал он и хрустнул пальцами.

– Нет, пожалуйста…

Я забилась в угол и присела. Он схватил меня за волосы, оттащил и несколько раз пнул в живот. Последний раз ударил с такой силой, что я отлетела к порогу. Задыхаясь, сжалась в комок. Он оставил меня у дверей и просто ушёл. Едва поднявшись, я поплелась в комнату, легла в кровать и завернулась в одеяло. Я проклинала Костю. Не знаю, почему именно его. Наверное потому, что привыкла терпеть отчима. Наверное, если бы не Костя, я бы не получила несколько пинков в живот. Наверное, унижение от парня стали для меня ударом в спину. Глаз не сомкнула до самого утра, прокручивая в голове одну мысль: «Проклинаю!»