Из песен рождаются звезды

Кипящие в фальшивом раже…
В аду б им больше повезло:
Они самих злодеев гаже.

Соцсети язвами пестрят:
Там весь потенциал психушкин
Всё льёт и льёт словесный яд,
В вас целясь, Лермонтов и Пушкин!

И тащат грязное бельё —
Измены, проигрыш в картишки
И в вечность мнение своё
Втыкают пальцем, как мартышки.

У них особый интерес
Пинать и пачкать исполинов,
И вот уж обелён Дантес
И прав обиженный Мартынов!

Слегка жалеют Анну Керн,
Сушкову жалуют тем паче…
А может ли иначе — чернь?
А разве может грязь — иначе?

Вороны грают над жнивьём
И шлют сентенции в запале…
Мы без Дантеса проживём,
А вот без Пушкина — едва ли.

Да, были всякие грешки
И у великих — что за диво!
Позёра вывалят в смешки,
За юбкой ринутся игриво.

А чернь оправдывает месть,
А чернь орёт убийцам: «Браво!»
У черни подлость — это честь,
У черни трусость — это право.

Поэт — должник и дуэлист,
Весь в рифмах, в песнях, в письмах, в вёрстах,
Но — не убил, но сердцем — чист,
И помнит небо выстрел в воздух.

19 января 2021

Азбука бытия

Странное это счастье —
Знать, как цветут цветы,
Видеть земное небо,
Полное высоты.

Сколько б ни жил на свете,
Трудно привыкнуть мне
К млечно-зелёной роще
В зыбком рассветном сне.

К нежной купели взгляда,
Где крещена любовь,
К песне в твоей улыбке
Не подберу я слов.

И, не успев привыкнуть,
Так и сойду во тьму,
Где не доступны звёзды
Гаснущему уму.

Знаю светло и горько:
Смертна душа моя,
И тороплюсь учиться
Азбуке бытия.

1987

Азъ воздамъ!

Демагоги были не боги,
Демагоги сделали ноги,
Кое-кто — на «матросский» матрас.
Демократы латают заплаты.
Эх, ребята! Мы все виноваты,
Невиновного нет среди нас.
О зарплате кричим без расплаты,
Все одним заклинаньем закляты,
И один уготован нам час.

Невиновных забили Гулагом,
Невиновные спят по оврагам,
За вины небытьём заплатив.
Мы не верим истлевшим бумагам,
Смотрим в рот иностранным парнягам,
В зарубежный уйдя детектив.
Путь особый знаком бедолагам —
Под трехцветным развёрнутым флагом
Топать в пропасть ускоренным шагом,
Напевая избитый мотив.

А за мщеньем последует мщенье, —
Никому не воздастся прощенье