Кривоколенный, 4

Кривоколенный, 4
Павел Мухортов

Реальная история о двух предсказаниях, сделанных в гадальном салоне в Кривоколенном переулке в Москве и сбывшихся через много лет.

Кривоколенный, 4

Павел Мухортов

Документальный рассказ

© Павел Мухортов, 2020

ISBN 978-5-0050-9960-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Этот документальный рассказ основан на двух совершенно реальных историях, которые начались в 1994 году в одном и том же месте – в гадальном салоне, организованном мной в Москве в начале девяностых, и связаны с невероятно точными предсказаниями судьбы. Одну из них я узнал через двенадцать лет, а вторую – спустя двадцать четыре года. У первого героя моего повествования пророчества, сделанные ему гадальщиком, сбылись в основном через 11 лет и продолжают исполняться до сих пор. У другого – через 22 года. Но я решил объединить оба загадочных случая единым сюжетом и одними временными рамками, ограничившись десятилетним сроком. Это единственная неточность помимо измененных имен. Если же кому-то захочется затем узнать обо всем подробно и с хронологической точностью, это можно будет сделать, прочтя мой очерк «В паутине времени».

ЧАСТЬ I

Жизнь так сложилась, что в 1993 году, после того, как не состоялся планируемый полет в космос первого Российского журналиста, среди кандидатов на который посчастливилось быть и мне, и я готовился к нему вместе с еще пятью корреспондентами более двух лет, я забросил космонавтику и журналистику, и решил податься в бизнес. Я приехал в Москву, где у меня было много друзей, с которыми в 80-х учился в военном училище. Надо было с чего-то начинать. Я был знаком со многими экстрасенсами, магами, гадалками и астрологами, о которых делал материалы для своей газеты. И пришла идея, открыть для начала первый в Москве гадальный салон. А затем уже думать, чем заниматься дальше.

Я продал свой уже не новый автомобиль, занял еще недостающую тысячу долларов у своего армейского товарища, который после увольнения из Вооруженных Сил успешно занимался риэлторством и туристическим бизнесом. И арендовал многокомнатную квартиру на верхнем этаже двухэтажного дома в Кривоколенном переулке в самом центре Столицы, купил несколько рулонов ткани непонятного розово-сиреневого цвета, чтобы быстро сделать ремонт, обив ей стены и потолки помещений, завез столы и стулья, заказал красивую табличку с надписью: Гадальный салон «Веди», подобрал персонал из магов и гадалок. И главное, пока идет ремонт, запустил рекламу в самой массовой бесплатной газете «Из рук в руки» и в популярном «Московском комсомольце». И в феврале 1994 года к нам пошли первые клиенты. Ценник за оккультные услуги пришлось ставить не маленький, от 20 долларов и выше, так как расходы на аренду помещения в Центре Москвы и на зарплаты лучшим специалистам страны не кусались даже, а рвали бизнес на части! Только чтобы напомнить тем, кто забыл, какие в то время были зарплаты, скажу – офицер или инженер получал в среднем 15 долларов в рублевом эквиваленте. И поэтому, основными нашими клиентами оказались бизнесмены, их жены и любовницы, а также бандиты и, как не странно, милиционеры.

Иногда салон посещали журналисты из разных изданий. Кто-то из них сразу представлялся. Мы беседовали, они брали интервью у сотрудников. И конечно им гадали бесплатно. Корреспонденты всегда уходили довольными. Не всегда, правда, появлялись после этого материалы в прессе. Но кто-то приходил инкогнито, как обычные посетители. Много их было или нет, не знаю. Об одном таком посещении мне стало известно только через несколько дней, когда уже вышла статья под названием «КОМУ СУЖДЕНО БЫТЬ ПОВЕШЕННЫМ, ТОТ НЕ УТОНЕТ». Ее написал мой друг, Сеня Ларин. Он в звании майора работал в Центральной еженедельной газете Министерства обороны «Сын Отечества». Мой приятель пришел днем по предварительной записи как обычный клиент. Он был не в форме, а в обычной гражданской одежде. Я о его намерениях ничего не знал. И в салоне он не видел меня, а я его, так как сам появлялся там обычно после обеда и не каждый день, пытаясь заниматься более серьезным бизнесом. А за моим заведением присматривал или мой друг детства Виктор, или жена.

Статья получилась больше философской, в ней поднималась тема такого явления, как рост интереса у общества к пророкам в сложные для страны времена перемен. А о том, насколько он сам был впечатлен или разочарован мастерством моих магов, Сеня в своем материале постарался много не распространяться, видимо, чтобы не обижать меня. Но позитивно и с юмором оценил, как гадальщик на рунах точно определил, возможно, по короткой прическе, что у него очень рано началась карьера военного, которая продолжается до сих пор, и есть недавно родившийся сын. Про предсказанное о будущем Сеня ничего не рассказал, отметив лишь с присущим атеисту скепсисом и одновременно с юмором, что оно удивительно и маловероятно. А вот окончательную оценку своего похода на Кривоколенный,4 Сеня Ларин начал делать только спустя несколько лет и продолжает до сих пор.

Как я уже говорил, у нас в заведении было железное правило – сотрудники никогда не делились тайнами клиента. После сеанса никогда и ни с кем не обсуждалось, с чем человек приходил, ни его прошлое, ни настоящее, а тем более будущее. Геннадий, так звали молодого парня, который являлся у нас специалистом по гаданию на рунах, когда уже вышла статья, и мы ее вместе читали, отметил только, что по тому, как много человек задавал вопросов, подумал, что тот журналист. Но руны упрямо ему указывали на его военную карьеру. Сомневаясь, он все же сказал об этом клиенту. И оказался прав. Геннадий не знал о существовании военных корреспондентов и о том, что было когда-то во Львове высшее военное училище, где готовили журналистов в погонах. Там мы и познакомились с Лариным и проучились четыре года. После выпуска мы не виделись много лет. Он слышал от наших общих друзей о моем переезде в Москву и открытии гадального салона. Но мы так и не нашли время повстречаться. И увиделись только через год после выхода той статьи. Сеня сетовал на нищенскую офицерскую зарплату, на бесперспективность решения квартирного вопроса, который собственно и удерживал на службе, поделился по секрету о принятом решении увольняться из армии, и с присущим ему юмором спросил, не возьму ли я его к себе сторожем, если что. Тогда он и упомянул, совсем вскользь, о своем посещении моего гадального салона, с веселой и добродушной ухмылкой подытожив: «Ну, они у тебя там фантасты! Нагадали мне, что я буду на пенсии жить в Лондоне!» Тогда я совсем не заострил внимания на его словах и напрочь забыл их.

Полностью о пророчестве Геннадия мой друг поведал только много лет спустя. Заведения на Кривоколенном,4 к тому времени давно уже не существовало. Я прилетел к Сене в гости в сложный для него период жизни, когда правоохранительные органы нашей с ним Родины жаждали опросить его как свидетеля по очень громкому делу «Юкоса», в котором он проработал некоторое время после ухода со службы. Но скорее всего это были бы не опросы свидетеля, а допросы как соучастника. И прилетел я к нему в Лондон…

Сеня встретил меня в аэропорту Хитроу. И за час мы добрались до его съемной квартиры недалеко от стадиона Челси. В тот день клуб Романа Абрамовича должен был играть, кажется, с командой из Ливерпуля за первое место в финале какого-то знаменитого Кубка или Лиги. Я как не заядлый фанат уже не вспомню точного названия. Вроде бы, Челси впервые за много лет мог стать чемпионом. Оказалось, Сеня решил сделать мне подарок и взял два билета на этот матч. Поэтому мы, быстро перекусив, отправились на недавно отреставрированный нашим олигархом стадион. И стадион, и сама атмосфера во время игры впечатлила. Особенно долгий салют из фольгированной конфетти переливавшийся миллиардами разноцветных огней над стадионом в лучах заходящего Солнца, и как радовались болельщики Челси победе своей команды. Полстадиона вместе с игроками команды дружно скандировали хором: «Абрамович! Абрамович!», – делая ударение на втором слоге в фамилии и отбивая поклоны и на поле и на трибунах. И запомнилась картина движения зрителей после игры от стадиона. По одну сторону неширокой улицы шли поникшие ливерпульцы, по тротуару напротив шагали счастливые, распевающие веселые песни и задорные кричалки, жители Челси, среди которых находились и мы с Сеней, а по самой проезжей части двигались медленно в колонну по одному полицейские на мотоциклах, разделяя таким образом потоки. Причем полицейские мужественно терпели и никак не реагировали ни на обливающие их с ног до головы сотни струй шампанского из тщательно взболтанных перед открываем бутылок, ни на брань с проигравшей стороны.

Дома у моего друга была небольшая коллекция красивых бутылок от различных производителей шотландской огненной воды. Я выбрал одну – односолодового виски. Она была единственная из всех уже початая, на треть выпитая. И раз Сеня предпочитал ее из всех, какие могли быть сомнения. В качестве легкой закуски поставили вазу с крупной пахучей клубникой и уселись в кресла у журнального столика. Выпили понемногу за встречу. И наконец-то смогли поговорить в спокойной, домашней обстановке.

– Вот так я и живу здесь. С утра в теннис пойду поиграю, научился от нечего делать, потом прогуляюсь по Гайд-парку, потом телевизор, чтение или книжку пишу, мемуары. В общем, как мечтал в детстве – рано уйти на пенсию и ничего не делать, – добродушно посмеиваясь, заговорил Сеня. – Кстати, эта методика по программированию будущего действительно работает. В каких ситуациях чаще и реалистичней себя представляешь или в роль какого любимого героя вживаешься, то затем может и произойти с тобой. У нас в бывшей компании на одном из корпоративов в конкурсе нужно было угадать, во что в детстве любил играть человек. Загадавший показывал это без слов. И оказывается, наши некоторые олигархи любили играть в детстве в Графа Монте-Кристо, представляли себя на его месте. Вот они и оказались на этом месте.

Сеня замолчал в задумчивости, собираясь с мыслями. А я поспешил блеснуть эрудицией и своими познаниями в данной теме, давая понять, что мне она также не безразлична:

– Один известный психолог, психоаналитик и психиатр Эрик Берн пришёл к выводу, что судьба человека, как правило, складывается в соответствии с его самой любимой детской сказкой. Казалось бы чушь. Но Берн всю жизнь проводил эксперименты и наблюдал за большим количеством групп. И получалось, у кого любимая сказка была Золушка, часто рано умирали матери. И отцы приводили в дом злых мачех. У тебя были более безобидные мечты, чем у твоих боссов, – постарался я пошутить и продолжил в том же духе, стараясь его приободрить, – А помнишь, как ты про вакансию сторожа меня спрашивал?! А потом года не прошло, и все наладилось в жизни. И теперь все перемелется и все будет хорошо! Во всяком случае, ты в Лондоне, а не в тюрьме.

– У меня была книга, зачитанная до дыр в детстве, «Золотой ключик». И я рано ушёл из дома во взрослую жизнь искать ключ к пониманию, как устроено мироздание. Ну и папе купил и новую куртку, как Буратино папе Карло, а заодно и дом, и машину. И ключик отыскал, – Сеня особо выделил последнюю фразу, произнеся ее отчетливо, почти по слогам, и далее уверенным голосом сказал, словно не мне, а себе, – То, что все наладится, я не сомневаюсь. Во всяком случае, у меня все идет так, как когда-то нагадали в твоем салоне. Не помню уже, как того парня звали?

Только сейчас я вспомнил ту давнишнюю фразу Сени, мельком брошенную когда-то о предсказании, сделанном моим сотрудником! И мне стало жутко интересно поговорить теперь обо всем, что ему тогда нагадали:

– Геннадий. Он у нас в основном на рунах гадал. Его мать тоже работала, гадала на картах, ну и всякими магическими практиками занималась. Порчу снимать к ней люди шли. А может и наоборот. О чем там ее клиенты просили, я не знаю. У сына видимо от нее дар по наследству передался. Но на картах гадать нам третий или четвертый специалист не нужен был. Так он по книжке какой-то освоил сам гадание на рунах, на костях и по руке, чтобы для клиентов выбор был побольше. Многие просто так приходили, из интереса, просто посмотреть. Думаю, ему, как и остальным в моем салоне, все равно было на чем гадать. Озарение на них и так находило, – попытался рассуждать я, отпивая глоток виски из стакана и закусывая кисло-сладкой ягодой. – Ты никогда не рассказывал подробно, что же он тебе наговорил тогда?!

– Я никому не рассказывал кроме жены и еще одного друга. Мы с ним крепко выпили после бани, и язык у меня развязался. Боялся сглазить что ли. Искренне говорю, интересно побеседовал я с тем парнем у тебя в салоне, хотя само гадание меня сначала сильно не впечатлило. Мне даже подумалось, что ты меня увидел, когда я пришел и с администратором общался, и максимум информации выложил про меня Геннадию. Но кое-что о моем прошлом никто знать не мог. Даже ты, – Сеня многозначительно посмотрел на меня и после короткой паузы, сделав глоток, продолжил свой рассказ, – Я Геннадию сразу сказал, что пришел не с проблемами, а просто мне хотелось бы посмотреть, как происходит процесс и понять, могут они что-то действительно, или все это просто шоу. Я попросил его рассказать мне о моем прошлом, сказав, что будущее еще не скоро, и откуда знать – правду он говорит или нет. Гена гадал мне на рунах, но когда требовалось уточнения по судьбе, он смотрел на руки, на рисунки линий на ладонях. Он сразу заявил мне, что у меня военная карьера! Тогда я и подумал, это ты мог его предупредить. Потом он внимательно посмотрел на ладони моих рук, бросил кости или руны, в общем, кубики эти, еще раз, и сказал, что карьера началась у меня очень рано. Тут я тоже подумал про тебя, ты знал, что я кадетом после восьмого класса стал. И спрашиваю Геннадия: «А во сколько рано?» Он опять посмотрел на ладони и на кубики свои, и говорит: « В четырнадцать лет». Я попросил уточнить, точно не в 15 или не в 17 лет? Он однозначно подтвердил, что в 14. А вот об этом никто не знал, кроме меня и моих родителей. Все знали, что мой день рождения в феврале 1966-го. Но это только по документам. На самом деле я на год младше. Когда мне было 6 лет, отца перевели служить в окружную газету в Тбилиси, и родители решили, что мне пора идти в школу. И восьмой класс я окончил в 14. А в суворовское училище принимали строго с 15 лет. И отцу пришлось в своей типографии напечатать мне новое свидетельство о рождении, приписав один год. И так по жизни далее я и живу. И во Львове, когда учились, я получается, присягу принимал в 16 лет. Можно в книгу рекордов!

– Я тебе говорю как есть, точно не знал о твоем приходе в салон. Как не знал и об этой твоей тайне, – я подлил из бутылки в оба бокала и добавил в каждый по кусочку льда. – Так что еще он тебе напророчил?!

– Еще он точно сказал, что у меня недавно родился сын. Я опять его мучил, уверен ли он, что сын, а не дочь. Но с толку так и не сбил. Он твердо стоял на сыне. И еще одно у него было точно сказано о прошлом. Говорит мне: «У вас примерно в 25 лет жизнь должна была оборваться – это по левой руке. А на правой руке – все идет дальше. С вами что-нибудь особенного случалось в этом возрасте? Люди могут менять судьбу, и линии на руке даже меняются. Вам удалось изменить изначальный план!» И действительно, именно в августе 1993, когда были события у Белого дома, поэтому точно и запомнил, я пошел на родник за водой и так грохнулся с обрыва, поскользнувшись на сырой глине, что потерял сознание, улетев головой вниз метров с четырех прямо в кусты. Никогда не было такого со мной, чтоб в обмороке я находился. И как иногда говорят люди, кто в состоянии клинической смерти был, о своих воспоминаниях, я тогда тоже какой-то сюжет странный с тоннелем видел. Важное что-то, а что именно не помню. Часа три я провалялся без сознания. Это понял только потом, когда добрел домой весь грязный. Гена сказал, как раз это и был момент удачного преодоления данной негативной метки в моей судьбе. Пробежала словно слабая рябь по реке жизни вместо катастрофического урагана и чего-то ужасного, – после короткой паузы и вздоха облегчения Сеня продолжил неспешно говорить, – На этом его точные познания моего прошлого, пожалуй, и закончились. Но все равно, он меня конечно удивил! Я тогда еще сам пытался разобраться, где это линии на ладонях или как кубики показывают цифру тринадцать. Геннадий мне пытался показать и объяснить, но я ничего не понял. А потом он, рассмотрев мою ладонь, сказал, что у меня будет через лет пять еще один ребенок и тоже сын. Я слушал тогда и так рассуждал про себя. Что про второго ребенка предположить не сложно, экстрасенсом и магом быть не надо, понятно и так, вероятность большая молодому папаше заиметь второго ребенка. А мальчик или девочка – это пятьдесят на пятьдесят угадать можно. Тем более, когда родится через несколько лет, можно и не вспомнить даже, какой пол предсказывали! Тем не менее, ты знаешь, второй мальчик у нас так и родился через пять лет. Но остальное, что он мне говорил о моем будущем, у меня тогда вызывало только смех, который я еле сдерживал. В любом случае, настроение он мне тогда поднял сильно! Сейчас расскажу, давай только перекурим, у тебя есть что?

Я в очередной раз находился в процессе бросания этой вредной привычки, но сигареты у меня были. Мы вышли на крошечный балкон, прихватив с собой бокалы с виски. И продолжили разговор.

– А дети сейчас где?

– Старший сын только в выходные дома бывает, а всю неделю учится и живет в платной школе. А младший сейчас на каникулах у бабушки в Москве. Жена скоро полетит за ним.

Только Сеня упомянул о ней, раздался звонок по телефону. Это была супруга. Сказала, что скоро приедет, зайдя по дороге в магазин. Живя в Лондоне, они быстро отвыкли покупать продукты впрок и забивать ими холодильник. Нравилось каждый день покупать все свежее.

– Так вот, всеми дальнейшими своими предсказаниями Геннадий не только меня рассмешил, но и еще немного испортил о себе впечатление. А он так высоко взлетел у меня в глазах, угадав про 14 лет, про непонятное происшествие со здоровьем. А потом он понес такую пургу! – хорошие воспоминания и виски расслабили Сеню, позволив забыть о проблемах, глаза наполнились радостью, улыбка стала еще шире, – Я ему кажется, тогда уже признался, что действительно военный, но где работаю, не говорил. Уже и забыл. Но точно помню, жаловался на зарплату, сказав, что гадаю у него сегодня на всю! И спросил, получу ли я когда-нибудь квартиру? Этот вопрос меня реально волновал. Я жил тогда с семьей у тёщи. Был назначен на должность Приказом не Министра Обороны, а зама. И поэтому из-за бюрократической казуистики мне не светило своё жилье. Гена сказал, что такие вещи с руки не считать, и взял карты Таро. Кто мог предположить, что он не ошибся тогда!? Я получил квартиру и затем обменял ее на большую – точно, как он и предсказал даже по времени! Но еще он добавил тогда, что я куплю в жизни много квартир и домов! А это уж совсем казалось несбыточным. А он еще сильнее продолжает меня удивлять. Говорит, с деньгами у меня проблем не видит, всегда будет достаточно, и даже переберусь жить в Лондон. Я его переспросил, за границу или именно в Лондон? Он посмотрел куда-то в никуда и ответил: « Будете потом жить еще где-то на море, но долго в Лондоне». Вот мне смешно стало тогда, у меня и машины-то нет, какая квартира, да к тому же купить?! Затем спросил его: «А где про деньги на руке нарисовано?» А он показал вот на эту букву М, которую образуют линии ума, сердца, жизни и еще одна, не помню уже.

В доказательство Сеня протянул мне посмотреть свои ладони. Буква М на обеих виднелась отчетливо.

Мы докурили и опять удобно разместились в креслах со своими бокалами перед журнальным столиком, на котором стояла еще наполовину полная бутылка. Мне не терпелось услышать продолжение. Вопросов было много, но задавать их Сене я пока не стал, давая ему высказаться полностью. А уж потом, подумал я, уточню подробности.

– В общем, нарисовал он мне сплошное счастье в перспективе. Но немного в бочку меда все же капнул дегтя. Сказал быть осторожным с законом, что видит темную полосу, которую придется пережить, но казенный дом, слава Богу, пройду стороной. И еще обронил фразу: " ты будешь заботиться о маме». Я спросил: «А отец?». Он говорит: «Точно хочешь знать?». Да. Ну и Гена сказал, что у него могут быть проблемы с головой и хорошо бы его на море отправить жить. И что он уйдет намного раньше мамы. Я и спросил его, а руны говорят, когда человек умрет?

– Я им всегда запрещал такие вещи говорить, чтоб не сыграло это роль мины замедленного действия, – вставил тут же я, но Сеня меня сразу перебил.

– Я сам боюсь таких предсказаний. Но отец действительно чувствовал себя не очень хорошо, врачи не могли долго диагноз поставить. И я упросил Геннадия, сказать все как есть, если он видит. Чтобы быть готовым что ли. Или успеть что-то сделать важное, чтоб не жалеть потом. Геннадий сказал, что не уверен, но выходит число 67. Я, честно говоря, был рад, что еще так много времени впереди. Да, вспомнил еще, как Знаки свыше что ли были в тот день. Когда я покинул салон и поехал в редакцию, я обратил несколько раз внимание, что мне повсюду попадается это число. Первым подъехал троллейбус с таким номером. Потом, когда двигались в пробке и останавливались, я обращал внимание на номера домов. И опять это число на домах. Мистика какая-то! Ну, и потом, через года полтора, у отца нашли опухоль гипофиза, сделали операцию в Бурденко. Оказалась доброкачественная. Когда я был на выписке, запомнился разговор. Врач сказал, что ему нельзя жить в городе, надо на даче. Отец говорит ему: " У меня нет дачи». «Тогда садитесь на машину и выезжайте за город гулять каждый день», – советует врач. «У меня нет машины», – отвечает отец. Врач полез в бумаги: «Здесь написано – вы генерал, это что, ошибка?» Отец говорит: «Была служебная дача и служебная машина. Теперь на пенсии и ничего нет!» Хорошо, что тогда уже началось все складываться в жизни, как Гена твой нагадал, и я смог купить им с мамой дом на Черном море и машину. Они поселились на самом берегу. Там местные казаки постоянно к нему ходили за советом, приглашали на все праздники, он там был один генерал, и все его уважали и радовали. И чувствовал себя отец хорошо. Ничего не предвещало. Ну, ты знаешь, умер он недавно. Тромб, и все, моментально. И точно в шестьдесят семь. А я здесь в Лондоне этом торчу, нельзя ехать домой… Ну, что ж, полечу на могилу к отцу, как станет можно…