Историйки с 41-го года

Так за учебой незаметно прошло два года. Он овладел техникой игры на инструменте, у него получалось совсем не хуже, чем у напарника – бывшего виолончелиста. И Женя все больше и больше увлекался контрабасом.

Однажды, когда Женя играл фугу Баха, в класс тихо вошел полный мужчина. Учитель из уважения к нему поднялся со стула. И они оба стали слушать игру ученика. Закончив, Женя услышал, как незнакомец тихо проговорил преподавателю:

– Замечательно сыграл, ни одной нотки не сфальшивил. Закончит музыкальную школу, возьмем в консерваторию.

И подхватив контрабас, мужчина быстро заиграл. Женин смычок в его руке стремительно мелькал справа налево, а пальцы легко носились по всему грифу. Учащиеся школы столпились у двери, услышав необычную технику и зачарованную игру на этом большом басистом инструменте.

Окончив игру, исполнитель расстроенно произнес:

– Хотел бы я, чтобы звук контрабаса звучал лучше. Да видно, придется играть и учиться на том, что есть!

Кто-то в толпе прошептал:

– Это же профессор Фокин, лауреат конкурса контрабасистов.

Женю мастерство Фокина так поразило, что он решил тоже непременно стать лауреатом конкурса.

Дома у него контрабаса не было, и он каждый день после школьных уроков ходил в «музыкалку». Только смычок свой он всегда носил с собой, сделал даже для него жесткий футляр, чтобы уберечь от разных повреждений.

Возвращался он после занятий, как всегда, поздно. Вот и на этот раз на улице было пустынно и свет редких лампочек едва освещал путь. Подходя уже к дому, Женя заметил мелькнувшую тень человека и услышал крик о помощи. Он бросился выручать и увидел здоровенного детину, отнимающего у девушки чемодан.

– Уходи прочь! – закричал он ему.

– А тебе что тут надо, мошкалявка? – процедил тот сквозь зубы и, бросив девушку, кулачищем ударил Женю в ухо. Женя чуть не упал, но, превозмогая боль, замахнулся футляром и ударил детину так, что футляр раскололся и смычок вывалился наружу. Грабитель, охнув от боли, убежал.

Перед Женей стояла испуганная Вера, его ровесница, она приезжала из другого города навестить старшую сестру, его соседку.

– Женечка! – воскликнула она. – Спасибо тебе!

– Что ты говоришь? – переспросил он ее. Она повторила еще раз. Женя понял, что не слышит… Он подобрал разбитый футляр, смычок и, махнув рукой, пошел домой.

– Женя-я! – закричала ему вслед Вера. – Тебе надо-о ко врачу-у!

Мама сразу заметила его распухшее ухо и запричитала:

– Сыночек, сыночек, что с тобой?

А до него доносились только расплывчатые слова, отдаваясь далеким эхом.

Она приложила к его уху мокрое махровое полотенце, надеясь снять боль и отек, и говорила, говорила, но он по-прежнему ее плохо слышал.

Утром пришла Вера, которая никогда не заходила к ним раньше, виновато посмотрела на него и что-то произнесла. Женя не стал ее переспрашивать, понял, что мама и Вера хотят показать его врачу.

В больнице врач долго осматривал Женино ухо, а потом сказал, как припечатал:

– Слух потерян! Будем надеяться, что он восстановится. Оставляем вас на лечение!

В палату навестить Женю приходили его друзья из школы, а чаще Вера с мамой. Пришел и преподаватель из «музыкалки» и откровенно заявил:

– Сожалею о случившемся, но если слух не вернется, не быть тебе музыкантом.

– А как же Бетховен, он совсем был глухой, и тем не менее ему все удавалось? – с надеждой задал вопрос Женя, чувствуя, что мечта его стать лауреатом конкурса контрабасистов рушится.

– Бетховен – композитор, и то, что он совершил, было исключением, а ты еще только начинающий музыкант, – вздохнул преподаватель, видно, сам переживающий за ученика, и как-то сгорбившись вышел.

С тех пор Женя замкнулся и, если его кто-то навещал, он даже разговаривал неохотно. Слух на одно ухо так и не восстановился. Выйдя из больницы, он увидел Веру. Она взяла его под руку, наклонилась к нему и с какой-то теплотой сказала:

– Женя, ты так сильно не переживай. У меня дядя музыкальный мастер, делает струнные инструменты: скрипки, виолончели и контрабасы. Я ему рассказала о тебе, и он сказал, что с удовольствием обучит тебя своему мастерству, если ты захочешь.

Тут вспомнил Женя профессора Фокина, как тот плохо отзывался о звучании инструмента, на котором ему пришлось учиться в школе.

«Слух мой неизвестно, вернется или нет, а может, я и правда сделаю отличный контрабас», – подумал он и даже немножко взбодрился: «Пока школу закончу, пока получу аттестат, а за это время еще стану музыкальным мастером, зарплату буду получать и маме помогу», – решил он.

Мастер, дядя Семеныч, встретил Женю радушно:

– Знаю, рубанком владеешь, стамесками тоже. Я тебя начну обучать и строго проверять! Вот тебе материал: доска, пила и лекало для изготовления музыкальных инструментов. Твори!

И у Жени начались дни творческого мастерства. Когда он закончил общеобразовательную школу, то был уже специалистом в музыкальном деле – за это время он сделал скрипку, виолончель и приступил к работе над контрабасом.

Каждый день до вечера он строгал и вырезал из дерева деку, простукивал ее молоточком по всей плоскости, низко склонив голову, прислушиваясь к ее звучанию. После долгого, кропотливого труда Женя собрал все изготовленные им детали и склеил их столярным клеем. Контрабас был сделан! Он стоял, прислоненный к верстаку: большой, с зеркальной полировкой и цветом красным, переходящим в коричневый.

Женя настроил на нем струны. Сердце его сжалось в ожидании звука. Он провел смычком по струнам, и бархатная басистая мелодия полилась по мастерской. Это была фуга Баха. Дядя Семеныч застыл от удивления, радостно похвалил Женю за мастерство и предложил:

– Давай направим инструмент на конкурс «Лучший контрабас».

Женя засмущался и хотел было отказаться, но вскоре дал согласие. В день открытия конкурса Женю пригласили в консерваторию. Он взял с собой Веру. Когда начали выступать музыканты-контрабасисты, его тело дрожало от ожидания услышать инструмент, сделанный его руками.

Вера подвинулась к нему поближе, прикоснулась к плечу и успокоила:

– Не волнуйся, мама твоя сказала: «Сегодня твой день рождения и в этот счастливый день будет все хорошо!»

Женя удивился, когда на сцену с его контрабасом вышел Фокин, тот самый профессор, который предложил ему учиться в консерватории. А свой инструмент он узнал бы из всех по цвету и грифу, на котором вместо завитушки наверху была вырезана из дерева женская головка, очень похожая на Веру.

Тут заиграло фортепиано. Профессор всем смычком прошелся по струнам, и звучание контрабаса заполнило весь зал. Вначале он медленно басил, как бы знакомясь со зрителями, а потом понеслась череда меняющихся звучаний, словно говоря каждому находящемуся в зале:

– Вот я каков! Вот!

Профессору, видимо, самому было приятно играть на этом контрабасе. Вместе с ним он мелодично раскачивался всем своим грузным телом. Слушателям и зрителям в зале это казалось каким-то чудом.

Фокин закончил играть и одобрительно похлопал по деке. В зале разнеслось восторженное громкое хлопанье в честь музыканта и создателя инструмента.

В этот день Женя получил звание лауреата и Золотую медаль за лучший контрабас.

Толин подарок

Толя взглянул на календарь и вспомнил: «Сегодня у моей мамы день рождения!» Он знал это число, потому что у него и у мамы дни рождения были вместе, в один день. Ему исполнилось семь лет!

Толя всегда мечтал иметь собачку, но мама из года в год ему говорила: «Когда повзрослеешь и сможешь самостоятельно гулять с собачкой, я подарю тебе ее».