Время дождей

– Тоже мне, – пробубнил он, – задал вопрос. Сам-то из семьи Фокс.

Кристи показала ему язык, но он не заметил, заметил Бен и засмеялся. Громче чем следовало.

Арчер гневно поправил очки.

– Вы что-то хотели, господин Китс?

Бен поднялся и показал пальцем на северную часть карты.

– Я хотел добавить, что ферма Колин – Фокс слишком велика и две ее границы не определены, поэтому семьи ведут хозяйство вместе. Когда-то фермы Колин и Фокс были самостоятельными, причем ферма Колин была втрое…

– Довольно, господин Китс! Спасибо.

Десять тихих смешков прорезали тишину класса. К большому облегчению всех, включая учителя, староста школы прозвенел медным колокольчиком. Закончился урок по истории и учитель Арчер, задав на дом доклад по генеалогии семьи Фокс, покинул класс.

– Кристи, ты страшная зазнайка! – выкрикнул Ру на весь класс, едва учитель скрылся за дверью. Он свесился с подоконника и громко дышал еще утренним прохладным воздухом. Бен сидел рядом и жевал яблоко.

Класс наполнился привычной суетой. Кто-то из младших задел Ру плечом, тот ответил дружеским пинком и завязалась легкая потасовка. Старший сын Корвинов пытался в этом гаме договориться с Ру об игре в стрит (странную азартную игру местных мальчишек с цветными стеклышками) на следующей неделе. То место, где сидела Кристи, наполнилось разноцветными девчонками и их непонятным хихиканьем. Одна из них, веснушчатая Лиза Колин сидела прямо на парте и качала ногами, изредка поглядывая на Бена.

Бен отвернулся к окну.

Окна школы выходили на юг и отсюда можно было видеть извилистую тропинку, уходящую вперед насколько хватало глаз к самым границам ферм. Далеко на юге дымили трубы почти не различимых мануфактур, а еще дальше скрывался в тумане гребень Зубчатых холмов. По тропинке, зажав подмышкой портфель торопливо убегал учитель Арчер, надеясь успеть пообедать на ферме Линквудов до начала следующего урока. Бен вспомнил, как его маленьким брали с собой родители в поместье Линквуд на день урожая. Но Линквуды ничего не сажали на своих обширных полях, они занимались скотоводством и их бесчисленные стада бродили по пастбищам с востока на запад, поедая сочную траву. Иногда старшие братья отгораживали часть своей фермы и давали траве как следует вырасти. Их длинное, похожее на очень вытянутый прямоугольник, поместье было изрезано ограждениями, а в центре поля был даже маленький пруд для домашней птицы. В тот год Бен впервые увидел лошадь и очень испугался. Отец засмеялся и поднял его на руки. Он сказал, что лошади совсем не страшные, если они живут на пастбищах и не убегают на границу ферм, но Бен подозрительно смотрел на огромные белые зубы и вжимался в плечо отца изо всех сил.

– Бен, ты что уснул? Иди лучше сюда, посмотри, господин Арчер забыл свои карты. Они цветные, посмотри только.

Бен кинул огрызок в окно и подошел к столу, на котором уже орудовал Ру. Там лежала подшивка географических карт для старшего класса. Всем было известно, что учитель рисовал карты сам и делал это довольно искусно. Как учителю ему выдавали целых тридцать листов бумаги в год, вместо положенных десяти и большую часть из них он тратил на рисование карт и какие-то свои, только ему понятные заметки. Новые карты он приносил каждый год и раз в два месяца реставрировал старые, но никто никогда не видел у него цветных карт. Обычно это были черно-серые, украшенные красивым почерком схемы на желтоватых листах, но здесь бумага была почти белой, а карты, вместо обычных пояснений, украшали целые комментарии с цифрами и рисунками. Бен хотел заметить, что нехорошо копаться на столе учителя, но оторваться уже не мог.

– Как думаешь, что это? – спросил Ру, осторожно царапнув краску ногтем.

– Должно быть, заказывает на мануфактурах, – предположил Бен.

– Дорогая, значит, штука. Для старшего класса. Везет же брату.

Брат Руперта Рик учился в старшем классе и был одним из трех его братьев, согласившимся продолжить учебу в старших классах. Остальные предпочли работу в поле, пока самый старший – Майкл не сбежал на мануфактуру. С этого времени Рику пришлось частенько пропускать занятия – ферма Кимберли была большой.

Ру осторожно перевернул цветной лист. Следующий был еще красочнее, но уже почти без пометок. Там была тщательно прорисована южная граница, а кубики мануфактур выделялись тенями и смотрелись очень красиво. Редкие изумрудные пятна лесов покрывали склоны самого крупного холма, для которого никто так и не придумал названия. Крохотная ручка легла как раз между безымянным холмом и медными рудниками.

Ру поднял глаза. Кристи немедленно сложила ручки на груди и сердито смотрела исподлобья.

– Я расскажу учителю! – пригрозила она.

– Сгинь, мелочь, – огрызнулся Ру. Но она больно стукнула его в бок и даже попыталась пнуть по ноге, и никуда не уходила.

– Бен, скажи ей!

Бен вздохнул, нагнулся, поскольку она была почти на голову ниже. Кристи все еще дула губы, но в уголках ее глаз уже сложились тоненькие морщинки, какие бывают у взрослых, когда они смеются.

– Кристи, мы просто посмотрим картинки, хорошо? Мы их не испортим, я обещаю тебе. Если учитель узнает, мы попросим прощения. Я попрошу. Хорошо?

Кристи промолчала. Её щеки были розовыми. Для подкрепления авторитета Бен дал ей запасное яблоко. Подумав немного, она отошла к окну и громко захрустела приобретенным фруктом.

– Молодчина, Бен, – похвалил Ру, – посмотри вот сюда. Тут видны даже наши дома. Но вот тут кое-что совсем интересное.

– Эй, Ру, что там? – сын Корвинов отвлекся от разминочной игры с Эдом Ганн на подоконнике, где вместо настоящих игровых стекол – глясов – использовались цветные камешки, и направился к столу. Ру мгновенно оказался между столом учителя и любопытным Корвином и выставил грудь колесом. Он был на голову ниже, но из его глаз, казалось, сыпались искры.

– Не твоего ума дело, Корвин. Учись кидать камушки, пока не отыграешься!

Корвин еще постоял секунду, потом шагнул назад.

– Чего ты, я же просто спросил, – обижено промямлил Корвин.

Девчонки в углу снова захихикали, кроме Кристи, экономично дожевывающей огрызок яблока.

– Вот – вот и иди к дружочку своему, – Ру брезгливо кивнул на Эда.

С видом победившего в хлебной битве воробья он вернулся к Бену.

– Отгоняй всех, особенно девчонок, – предупредил он, – и посмотри вот сюда!

Бен взглянул на следующий, тоже цветной, лист и не поверил глазам. Казалось, что на знакомой местности все перепутано. То есть все оставалось на местах, но было немного не таким. Небольшое южное озеро исчезло, мануфактуры немного сжались и отодвинулись от холмов, но интереснее всего были фермы. Фермы Колин – Фокс разделяла жирная косая полоса и верхняя, большая, часть была окрашена в фиолетовый цвет. На ней было написано «Колин». Маленькая желтая территория «Фокс» жалась к берегу центрального озера и более узкой, чем ей положено дороге. Ферма Ганн была идеальным прямоугольником с урезанным углом, без того языка к воде, который значился на официальных (черно – белых) картах.

– Эд, я знал, что вы воры, – крикнул Ру в класс. Раздались смешки. Мальчик в черном свитере свирепо засопел носом.

Дальше на восток карта была уже совсем не узнаваемой. В том месте, где сейчас сходились границы четырех земель, в том числе поместий Ганн и Линквудов пурпуром был нарисован косой ромб с жирной точкой усадьбы на северо-западе. В центре значилось уже совсем невероятное – Ферма Клаус. Сверху карты значилось «Нулевой год».

Мальчишки замерли, глядя друг на друга. Насколько было известно, никто и никогда из трех учителей школы не преподавал историю ранее начала основания Конфедерации ферм. Все, что было ранее, мало волновало любого из жителей поместий, особенно в минутных промежутках между вспашкой земли и ремонтом техники и построек. И уж точно этого не преподавали в старшем классе, где большая часть уроков была посвящена землеведению, замерам и архитектуре. К тому же, за окном благополучно шел сорок девятый год Б.О.

– Бен, ты понимаешь, что мы нашли?

Если ферма Клаус и существовала, располагалась она на тех землях, которые сейчас принадлежали целым четырем семьям. Невозможно было предположить, что в какой-то миг исчезло целое (судя по карте немаленькое) семейство, ни оставив после себя ничего, кроме пурпурного ромба на старой карте учителя. Семьи всегда казались Бену чем-то незыблемым и вечным, и даже собственная маленькая семья, в которой кроме него самого больше не было детей, представлялась ему вековым монолитом, богатства которого должны сохраняться и множиться в тех же границах. И вдруг оказалось, что фамилия может просто исчезнуть, а земля быть разделенной между соседями…

– Стой, а что, если это просто выдумка господина Арчера?

Ру пожал плечами. Эта мысль казалась ему еще более нелепой. Учитель был очень занятым человеком и даже как все работал на земле в свободное от занятий время.

– Бен, подумай, это пропавшая ферма. Это находка на миллион.

Ру не знал, что такое миллион, но всегда так говорил, вероятно, услышал новое слово от взрослых. Он аккуратно закрыл цветные карты и разровнял все предметы на столе учителя Арчера.

– И если она существовала в самом деле, то ее дом должен находиться…

– Здесь! – Бен ткнул пером в серую карту над доской. Предательский потек заскользил по желтоватой бумаге. Через несколько минут в дверях появится господин Арчер и почему-то сразу посмотрит на стол на забытую папку, а затем на карту над доской.

А потом Бен будет разглядывать жука, ползущего по очкам учителя, пока не услышит голос Ру за окном.

* * *

Вечер дышал зноем и пылью. Руперт и Бен все дальше убегали от школы. Бена все еще переживал и за не отбытое наказание, и за испорченную карту учителя, но больше всего за невыполненное обещание помочь отцу с ремонтом крыши после школьных уроков. Ру не очень беспокоился о таких мелочах.