До тебя

Я знал это выражение. Оно постоянно появлялось и на моем собственном лице.

Вызов.

Тэйт резко развернулась в сторону гостиной, так что ее волосы взметнулись над плечами. Мое сердце на мгновение замерло, когда она закричала во все горло:

– Копы! Копы! Убирайтесь отсюда! Копы у черного входа! Бегите!

Твою мать!

Я беспомощно смотрел, как сборище пьяных и обкуренных идиотов врассыпную бросилось из моего дома.

Какого черта? Они ей поверили!

Тело охватил жар, и я скрестил руки, чтобы сердце ненароком не выпрыгнуло из груди.

Народ спешил смыться. Толпа повыскакивала из кухни и гостиной и ломанулась через переднюю дверь так, словно начался гребаный пожар. Большинство этих придурков были несовершеннолетними, поэтому держали ухо востро, и что же? Могли бы хоть осмотреться для начала.

Но нет, они просто бросились наутек.

В считаные секунды мой дом практически опустел. Не сбежали только те, кто уже находился в отключке, или, возможно, заперся в спальнях на втором этаже.

Кровь пульсировала в моих венах, густая, словно расплавленный сахар. Боль была почти нестерпима, но настолько приятна, что мне хотелось ее продлить. Тэйт изменилась и теперь бросала мне вызов.

Черт, да.

Приблизившись к своей мишени, я улыбнулся и, снисходительно вздохнув, пообещал:

– Я доведу тебя до слез в два счета.

Тэйт посмотрела на меня почти изумленно.

– Ты бесчисленное количество раз доводил меня до слез. Знаешь, что это такое? – спросила она, показав мне средний палец, а потом поднеся его к своему лицу и похлопав им по уголкам глаз. – Это я вытираю последнюю слезу, пролитую из-за тебя.

И с этими словами она развернулась и ушла.

Я так и стоял с открытым ртом, не в силах отвести взгляда от уже опустевшего дверного проема.

Черт возьми.

В горле появилось забытое щекочущее ощущение, и я расхохотался, с трудом переводя дух.

Твою мать, я смеялся.

Я поверить не мог, что Тэйт сказала мне такое. Это был явный вызов.

О, детка. Он принят.

– Н-да, она изменилась, – послышался голос Мэдока у меня за спиной, и я моргнул.

Тут же стерев улыбку с лица и повернувшись к нему, я угрожающе произнес:

– Ты к ней прикасался?

– Прости, приятель. – Он смотрел на меня с таким видом, как будто я никогда не запрещал ему притрагиваться к ней. – Я забыл. Больше не повторится. – Мэдок пожал плечами и снова ушел в кухню.

Да, лучше тебе это не повторять.

Не знаю, действительно ли Мэдок пытался приударить за Тэйт. Сэм сказал, что он ее лапал, но Мэдок был мне хорошим другом и никогда не переходил границы.

Я не понимал, что у него на уме.

Снова бросив взгляд на входную дверь, я вспомнил, как Тэйт вышла из нее с высоко поднятой головой, со спокойствием и уверенностью, которых я прежде в ней не замечал.

Игра началась.

Мои плечи расслабились, я поднялся в свою комнату и лег спать. На сей раз без снотворного и без каких-либо мыслей о своем отце.

Глава 10

– О-ох, похоже, у меня сломан член, – простонал Мэдок, поправляя ширинку прямо посередине школьного коридора.

Я покачал головой, а потом кивнул парочке проходивших мимо приятелей.

– Тогда храни верность девчонкам, идиот, – пошутил я. – Они помягче, чем мальчики, к которым тебя так влечет.

В первый день последнего учебного года я шел по школе, и меня будто обвевал легкий ветерок, который не замечали остальные. Мэдок хвастался своими победами, я выбрал предметы, которые хотел, а с визитами в тюрьму было практически покончено.

С тех пор, как вернулась Тэйт, прошла неделя. И целую неделю после ее выходки на вечеринке у меня дома я спокойно спал и чувствовал себя почти что счастливым.

– Итак, – снова заговорил Мэдок. – У Тэйт уже есть свой маленький фанклуб. Думаю, ты и сам все слышал.

Слышал. И хотя меня бесило, что другие парни все время трепались о ней, ничего плохого пока сказано не было. Никто не обсуждал ее грудь или задницу, поэтому мне еще никого не пришлось размазать по асфальту.

Нет, они просто говорили о том, какая она красотка. О том, как теперь держится. Эту уверенность она явно обрела за границей.

И мне даже нравилось, что Тэйт получала столько внимания. В конечном счете, чем выше она взлетит, тем больнее упадет.

– Татум даже не состоит в собственном фанклубе, – пробормотал я.

Мы взяли еду и сели за свой любимый столик в столовой. Мэдок лопал, как спортсмен из фильма «Клуб «Завтрак»[7 - The Breakfast Club – молодежная комедия (США, 1985).]. То, что он купил – сэндвичи, пицца, чипсы, пара бутылок «Гаторейда» и шоколадные пирожные, – заняло почти два подноса. Я же не любил наедаться днем. Сэндвич или буррито и пара напитков – таким был мой обычный набор.

В результате Мэдок засыпал на послеобеденных занятиях, а у меня и на работу сил хватало с избытком.

– Ну и что же мы будем делать? – обратился он ко мне, когда Сэм и его приятель Гуннар подсели к нам за столик и тоже принялись за еду.

Завернув крышку на бутылке с водой и отерев рот тыльной стороной ладони, я уставился на него, не совсем понимая, о чем он. Похоже, я пропустил начало этого разговора.

– Ну и что же мы будем делать с чем?