Евреи и деньги

Из месячного дохода семьи следует немедленно отложить не менее 10 % на "цдаку", то есть на благотворительность, а затем уже планировать другие расходы.

Общий же принцип построения семейного бюджета основан на широко известных словах мудрецов, согласно которым каждый еврей должен тратить на себя и свои нужды меньше, чем он может себе это позволить; на нужды своих детей – столько, сколько он может себе позволить; а на жену – больше, чем он может себе позволить.

На практике это означает, что если у еврея появились «лишние деньги» – например, он возвращается с ярмарки с большей прибылью, чем рассчитывал, или просто с прибылью, то он непременно должен купить дорогой подарок жене. Лучше всего – какое-нибудь драгоценное украшение, так как, если верить мудрецам. «драгоценности радуют женское сердце».

Мужчине также запрещено пенять на то, что жена тратит слишком много денег на одежду и косметику (если только за счет этих расходов не приходится урезать траты на самое необходимое – например, на продукты питания) – ведь в конце концов она прихорашивается для него.

На что еврею денег не жалко

Наиболее заметной статьей расходов средней еврейской семьи всегда были расходы на обучение детей.

В Талмуде отмечается, что еврей не должен жалеть денег на обучение сыновей Торе и какому-либо ремеслу, с помощью которого они в будущем смогут зарабатывать себе на хлеб насущный. Из этого принципа берет свои истоки еврейский взгляд на учение как на одну из высших ценностей. Этим же объясняется широко известный факт, что уже в глубокой древности все еврейские мужчины были поголовно грамотны.

Еврей мог голодать, но обязан был оплатить обучение своих детей в хедере – начальной школе, где их учили читать, писать, считать и, само собой, где изучали Тору. Только в том случае, если семья была совсем бедна, за детей платила община.

В новое время, по мере секуляризации, евреи перестали придавать такое значение религиозному образованию, но остались верны самому принципу – он трансформировался в желание во что бы то ни стало дать детям университетское образование, и таким образом обеспечить их будущее. И снова ради достижения этой цели еврейские родители готовы были жить впроголодь, лишь бы их дети стали стали адвокатами, врачами, музыкантами, то есть приобрели наиболее высокооплачиваемые и уважаемые с их точки зрения профессии. Именно этой готовностью идти на любые финансовые траты, на любые жертвы ради будущего своего ребенка в немалой степени объясняется произошедший в ХХ веке массовый приток евреев в науку, музыку, медицину и юриспруденцию.

По этому поводу невольно вспоминается еврейский анекдот:

"На лекции по истории музыки профессор говорит:

– Великий композитор Ирме Кальман родился в бедной еврейской семье. Когда ребенку было пять лет, родители купили ему рояль…

– Простите! – прерывает профессора один из студентов. – Вы только что сказали, что Кальман родился в бедной семье!

– Я сказал, что Кальман родился в бедной еврейской семье! – напоминает профессор".

Стоит отметить, что в обеспеченных еврейских семьях всегда пытались совместить светское образование с религиозным или хотя бы дать мальчику какие-то начатки последнего. Так, накануне бар-мицвы (то есть церемонии в честь исполнения мальчику 13 лет, времени совершеннолетия, согласно традиции) светские еврейские семьи обычно нанимали (и многие светские евреи делают это до сих пор) сведущего в Торе и в синагогальной службе человека. Последний должен был подготовить мальчика к предстоящему событию – научить его читать отрывок из Торы по свитку с соответствующим речитативом, а также познакомить его с основными заповедями иудаизма. Любопытно, что и крестившийся в юности Осип Мандельштам, и убежденный атеист Лев Троцкий в своих письмах не раз с теплотой вспоминали этих своих учителей иудаизма.

Еврейская традиция утверждает, что деньги, потраченные на обучение детей Торе, как и деньги, которые тратятся на приготовление субботней трапезы, «не входят в семейный бюджет и поэтому их нужно тратить как можно больше, не задумываясь».

При этом имеется в виду, что определяя в Рош ха-Шана бюджет каждой семьи на наступающий год, Всевышний не включает в него деньги, потраченные на эти цели, и всегда возвращает их семье тем или иным путем. Следовательно, чем больше будет потрачено на детей и субботу, тем больше будет возвращено Свыше – путем появления дополнительного заработка, более удачной, чем ожидалось, торговли или как-нибудь иначе

Что касается расходов на содержание детей, то есть на их одежду и пропитание, то тут иудаизм предписывает сделать все возможное, чтобы каждый ребенок чувствовал, что ему уделяется равное внимание и что на него родители тратят не меньше, чем на остальных его братьев и сестер.

Родители должны делать это хотя бы для того, чтобы не повторилась печальная история Иосифа, проданного братьями из зависти в рабство. Зависть же к Иосифу возникла у братьев после того, как их отец Яаков купил этому сыну полосатую рубашку, стоившую ровно на 2 шекеля больше, чем одноцветные рубашки остальных братьев, и таким образом показал, что любит Иосифа больше других сыновей.

Раввины, специализирующие на вопросах воспитания, считают, что приучать обращаться с деньгами еврею следует с самого раннего возраста – уже в пять лет еврейский ребенок должен знать, что деньги нужно ценить и не тратить зря, он должен быть в состоянии сделать простые покупки и правильно высчитать причитающуюся ему сдачу. Кроме того, если глава семейства занимается торговлей, то дети могут с 6–7 лет помогать ему управляться в лавке, обслуживать покупателей, брать у них деньги и выплачивать сдачу.

Перед лицом смерти

Сказано в «Пиркей авот»:

«Акавия, сын Махалалеля, говорит: «Сосредоточься на трех вещах, и ты не впадешь в грех. Помни, откуда ты явился, куда идешь и перед кем тебе придется держать ответ. Откуда ты явился – из зловонной капли. Куда идешь – туда, где прах и черви. Перед кем ты будешь держать ответ – перед верховным Царем всей царей, да будет благословенна святость Его» (3: 1).

На самом деле иудаизм – это религия жизни, все его заповеди самым непосредственным образом и даже исключительно касаются тех проблем и ситуаций, с которыми человеку приходится сталкиваться именно в нашем материальном мире. Но вместе с тем сознание того, что человек смертен, что он – только одно из звеньев в вечной цепи своего народа приходило к любому еврею в очень раннем возрасте, когда о смерти вроде бы думать не принято. Ну, а с наступлением зрелого возраста человек должен задуматься о дне своего ухода из этого мира и о том, кому он передаст свое состояние, каким именно образом разделит его между наследниками.

В принципе, еврейские законы наследования были сформулированы еще мудрецами Талмуда на основе изложенного в Торе порядка наследования земельного удела. Они перенесли законы Торы о наследовании движимого имущества на недвижимое, а также на денежный капитал.

Согласно этим законам, из оставленного мужчиной имущества сначала вычитается та доля, которая, согласно ктубе, полагается его вдове, а затем это имущество делится между его сыновьями, причем первородному сыну достается двойная доля. Например, если после смерти мужчины осталось пять сыновей, то его имущество делится на шесть частей из которых, первородному сыну достается третья часть, а всем остальным – по одной шестой. Дочерям их доли наследства не полагается, но, в случае, если они еще не вступили в брак, братья обязаны позаботиться об обеспечении их всем необходимым до выхода замуж и наделении их достойным приданым из оставленного отцом или даже из своего личного имущества. Замужняя дочь не в праве претендовать на наследство отца, так как считается, что она уже получила свою долю в качестве приданного.

Лишь в случае, если мужчина умер, не оставив после себя сыновей, в права наследниц могут вступить его дочери. А если у него вообще не было детей, или они умерли, то другие родственники в порядке убывания степени родства – внуки со стороны сыновей, внуки со стороны дочерей, отец, братья и их потомки, сестры и их потомки, дед, прадед и т. д.

С проблемой раздела наследства связана одна из самых удивительных талмудических историй, которая в равной степени может быть интересна и гебраистам, и юристам и… уфологам.

В ней рассказывается о том, как Дьявол-Ашмодей, помогавший, согласно преданию, царю Шломо при сооружении Первого Храма, предложил царю показать нечто невиданное им прежде. Когда Шломо согласился, Ашмодей доставил ему из «страны Тевель» (буквально – из Космоса, глубин Вселенной) человека с двумя головами. При этом он сообщил Шломо, что расстояние между нашей землей и той землей, в которой живет этот человек, составляет пятьсот (так и тянет прибавить: световых) лет пути. Когда же Шломо велел отправить этого двухголового человека домой, то Ашмодей признался, что не может этого сделать из-за нехватки у него сил (и снова хочется написать: энергии). Так этот человек остался на Земле. Женился на обычной земной женщине и прижил от нее семерых сыновей: шестеро из них были обычными людьми, а седьмой уродился в отца – он был о двух головах. Когда человек «из страны Тевель» умер, после него осталось довольно большое наследство, и между его сыновьями возник спор о том, как его поделить. По закону, наследство должно было быть разделено на 8 частей, из которых одна четвертая должна была достаться старшему сыну и по одной восьмой всем остальным. Однако двухголовый брат заявил, что ему также полагается двойная доля наследства, то есть оставленное отцом состояние должно быть поделено на девять частей, из которых по две девятых причитаются старшему и двухголовому братьям и по одной девятой – остальным.

Все семеро братьев явились на суд к царю Шломо (Соломону). Славящийся своей мудростью царь заявил, что двухголового брата можно будет считать за двух разных людей только в том случае, если две головы способны в один и тот же момент испытывать различные ощущения. После этого он приказал вылить кипяток на одну из голов, и обе головы мгновенно взвыли от боли – так стало ясно, что наследство нужно делить все-таки между семью, не восемью сыновьями.

Рассматривает Талмуд и тот случай, если первородный сын скончался еще при жизни отца – при этом он предписывает поделить причитающуюся ему двойную долю наследства поровну между всеми остальными сыновьями.

В случае смерти женщины в качестве основного наследника выступает ее муж, но при этом он не вправе присвоить себе то имущество, которое, согласно брачному договору, принадлежало только ей – оно должно быть поровну поделено между ее детьми (особенно в случае, если мужчина женился вторично).

Конечно, стороннему читателю все эти тонкости могут показаться незначительными и неинтересными, но на самом деле с аналогичными проблемами раздела наследства евреи сталкиваются и сегодня.

Современное израильское гражданское, то есть светское законодательство утверждает, что каждый человек вправе завещать свое имущество тому, кому он пожелает. И даже если он при этом проигнорировал интересы своих близких, завещание должно быть выполнено.

Автору известен лишь один случай, когда израильский суд принял решение, противоречащее данному закону. Речь шла о завещании бывшего советского еврея, скрипача одного из израильских оркестров Александре Герцевиче Т., отписавшем все свое имущество, включая денежные сбережения и купленную им небольшую квартиру в Тель-Авиве… известной российской певице Алле Пугачевой.

Единственная дочь скрипача оспорила это завещание в суде и – выиграла дело. Правда, не столько благодаря тому, что судьи решили действовать в соответствии со здравым смыслом, сколько благодаря не совсем логичному доводу адвоката, что в России сегодня проживает немало женщин с именем и фамилией Алла Пугачева (что является правдой) и трудно определить, какая же именно из них должна вступить в права наследницы. Хотя, разумеется, любому выходцу из России было понятно, кого именно имел в виду покойный музыкант.

В отличие от гражданских законов Государства Израиль, еврейское религиозное законодательство категорически запрещает составлять несправедливое завещание и заодно запрещает любому еврею подписывать подобное завещание в качестве свидетеля, приравнивая подобные его действия к соучастию в ограблении или воровстве.

Галаха запрещает человеку составить свое завещание так, чтобы его дети были совершенно лишены наследства – он не может обделить их в пользу более дальних родственников и уж тем более тех, кто ему таковыми не приходится. Более того – еврей, если у него есть дети, согласно Галахе, не имеет права завещать все свое имущество на благотворительные цели, обделив тем самым своих близких, даже если он не считает их достойными людьми. Раввинистические авторитеты рекомендуют при составлении завещании выделять на благотворительность не более трети своего состояния, а все остальное поделить между детьми в соответствии с законами Торы.

«И стремящийся к праведности не должен подписываться в качестве свидетеля и участвовать в составлении завещания, по которому наследники лишаются наследства, даже если речь идет о передаче доли наследства одного сына, который ведет себя недостойно, другому, который мудр и ведет себя правильно», – говорится по этому поводу в «Кицур Шульхан арух».

И тут же разъясняется, на чем основано это правило: «Ведь может быть, что и от первого сына произойдет потомство, которое будет хорошим и праведным. Некоторые запрещают даже уменьшить долю одного наследника и увеличить долю другого, и следует прислушаться к их мнению».

Составление и оглашения завещания смертельно больного человека считается делом настолько жизненно важным, что ради него можно нарушить святость субботы – Галаха разрешает нанять в субботу нееврея, который принесет родственникам умирающего сообщение о том, что тот намерен огласить свою последнюю волю. И, кроме того, даже в субботу умирающему разрешено сделать киньян (процедуру передачи и приобретения, обычно строжайше запрещенную в этот день), чтобы тем самым увеличить действенность своего завещания.

Наконец, если у умирающего есть несовершеннолетние дети или беременная жена, то он должен назначить попечителя, который будет управлять его деньгами и имуществом, которое полагается этим детям как его наследникам до тех пор, пока они не вырастут.

Разумеется, автор просто не в состоянии в рамках этой главы рассказать обо всех тонкостях, связанных с составлением завещания по еврейским законам, и тому, кого особенно волнует этот вопрос, лучше всего обратиться за консультацией к опытному раввину.

И все же, обсуждая данную тему, авто не может не вспомнить вполне реальную историю, которая произошла в Израиле в начале 2010-х годов.

Умирая, один состоятельные еврей, оставил два завещания: одно следовало вскрыть сразу после его смерти, второе – уже после похорон, во время траура. В первом содержалась только одна просьба: "Прошу похоронить меня в одном носке!".

Однако когда дети покойного сказали об этом раввину, руководившему обрядом похорон, тот лишь покачал головой.

– По Галахе, – объяснил он, – мертвого следует заворачивать в саван полностью обнаженным.

Сыновья стали настаивать на исполнении последней воли отца, раввин стоял на своем. Сыновья выразили готовность заплатить "за небольшое отступление от обряда" огромные деньги, но раввин оставался неумолим, заявляя, что не может позволить сделать это даже за миллион долларов. Спор продолжался многие часы, похороны все откладывались и откладывались. Наконец, дети покойного сдались – не оставлять же отца непохороненным, и уж, тем более, не хоронить же его на нееврейском кладбище, чего тот явно не желал.

После похорон сыновья вскрыли второе завещание.

"Как видите, дети, – говорилось в нем, – даже одного носка не дали мне взять с собой в могилу. Так не копите же слишком много денег и щедро тратьте их на добрые дела…"