ВЫБОР. Невидимая Связь

«Это не то место, куда он хочет пойти», – пробурчала я. Я слишком поздно поняла, что это было решение Калеба – говорить ли об этом. Бабушка подняла брови.

«В Северо-Западном университете отличная струнная программа, – сказал Калеб, прикрывая мои слова, – я встречался с руководителем музыкального факультета в прошлом году, и мне очень понравилось. Они там едят и дышат музыкой».

«Звучит как замечательная программа», – подхватила бабушка.

«Так и есть», – сказал Калеб. Затем он продолжил перечислять особенности программы и все, что ему в ней понравилось. Он знал имена преподавателей скрипки, кто сейчас занимает должность первого председателя, и даже описание комнат в общежитии. Если вы не знали о его желании раньше, то узнали, как только он замедлил шаг и понял, что монополизирует разговор.

«Ему нравится его музыка», – резюмировала я.

«Страсть важна в любом искусстве», – сказала бабушка. «У тебя, конечно, нет недостатка в этом». Мама и папа молчали во время описания Калеба. Я думаю, они были разочарованы.

«Так ты собираешься заниматься скрипкой?» – спросил папа. Он смотрел в тарелку, подталкивая вилкой еду, как будто ответ не имел значения.

«И в Массачусетском технологическом институте, и в Стэнфорде есть оркестр», – ответил Калеб, – «Я буду специализироваться в музыке и всё равно смогу играть». Он пожал плечами, похоже, довольный своим выбором. Отец просиял.

«Лучшее из двух миров», – сказала мама. Я потеряла концентрацию и позволила гневу вырваться наружу. Он не был сильным, просто достаточным, чтобы мама и папа почувствовали замешательство. Я не могла поверить, что они поощряют Калеба заниматься тем, к чему он не лежит всем сердцем.

«Я бы занялся музыкой, – вклинился Зейн, – хотя в моём случае это будет электрогитара». Он сделал небольшую воздушную гитару своей вилкой и покачал головой. Бабушка засмеялась, и разговор начал меняться. Бабушка направила его в сторону групп своего поколения. Между поколениями началась небольшая война за то, чья музыка лучше. Чем старше ты становишься, тем больше убеждаешься, что у новой музыки нет сердца. Зейн, Калеб и я объединились, чтобы донести до древних, насколько детской была их музыка. Должен сказать, что это был гораздо лучший разговор, чем будущий жизненный выбор Калеба.

Что меня удивило, так это то, насколько расслабился Калеб. Когда мы только сели за стол, он был жестким, как доска. Теперь на его лице играла улыбка, и он уверенно вёл беседу. Он даже ввернул удачно подобранный каламбур, который вызвал несколько минут смеха за столом. Есть что-то такое в том, чтобы привести друга домой и обнаружить, что он нравится и моей семье. Это подтвердило мой выбор, заставило меня почувствовать себя немного сильнее.