Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004

1997

08.01.

Торгую на рынке. Одна. Пирожками и чаем. Мама болеет. Лежит, не встает. В доме холодно. Нет отопления.

У мамы ревматизм. Я стараюсь заработать, принести еду.

Новый год прошел хорошо. Я поела салат-винегрет и котлеты! Много стреляли. Тетя Лейла пела песни под гармошку. Пришли ее родственники и соседи. Все пили чай с пирогами. А потом кто-то принес бутылку шампанского. Разлили по бокалам, и всем взрослым на самом донышке досталось.

Я тоже стала просить. Я написала на бумажке: «Чтобы не было войны». Потом сожгла ее и бросила в чашку, куда мне налили целую ложку шампанского! Выпила. Так надо, чтоб сбылось! Но бумажка не сгорела. Прилипла ко дну. Пришлось ее отскребать. Поля

14.02.

Приехал отчим Руслан. Он ссорился с мамой. Их мирил его друг Шервани, мулла.

Друзей нет. Я одна. Скука.

Сказку о Русалочке дорисовала.

18.02.

Сегодня поругалась с Аленкой. Расскажу из-за чего: мы вместе шли в школу. Обычно и обратно вместе ходим. Но на этот раз у меня уроки закончились, а у нее было еще четыре урока.

Я выходила в туалет, вернулась в класс, а сумка моя пропала. Кто-то спрятал. А у меня там ключи от дома! У девочки Зули тоже сумка пропала. Ее ненавидят, обзывают. Она – толстенькая. Мы с ней вдвоем кинулись сумки искать. Нам сказали, что вроде наши сумки Линда утащила.

Я прибежала в класс к Аленке, попросила ее поискать со мной. Та отказалась. В трех кварталах от школы я нашла свою сумку в снегу. Ее туда Линда кинула. Слава богу, ключи были на месте!

Вернулась за Аленкой. Она на меня накинулась, так как уроки у нее закончились:

– Полина, где ты была?! Я тебя здесь смотрела! А тебя как корова языком слизала! Ну, что уставилась на меня, тупица?! Где бродила, говори? Я к тебе с хорошим, а ты мне свинью подкладываешь?

Я хоть и стояла на месте, мысленно подпрыгнула от возмущения, а потом ответила:

– Деревня ты беспросветная! Где ты свинью видишь? (Это я, конечно, специально.) Какая корова?!

И все ей рассказала, думала, она поймет. Но Аленка возмущенно крикнула:

– Неблагодарная! Я слышать ничего не хочу!

На это я ответила:

– Иди к черту, где и раньше была, – и свернула в переулок.

На этом закончилась наша дружба. Обидно. Полина

19.02.

Нашего учителя по биологии зовут Ходжа Назирович, или попросту Насреддин. Насреддин русских людей терпеть не может. На дух не переносит из-за войны. На уроке «Культура Чечни», который он также ведет, всегда рассказывает:

– Дети! Вы никогда с русскими не общайтесь! Они едят свинью – это грязное мясо. Русские любят собак, а это плохие существа. Русские не давали чеченцам покоя никогда. Русские были тварями и останутся ими!

И т. д. Мне хоть на этот урок не ходи. Я молча сижу и думаю: «Я что, взяла автомат и чеченцев убивала? Я ведь всегда всем людям помогала. Нас же всех вместе бомбили!»

И неожиданно сегодня он меня выгнал с урока. Ни за что. За то, что я русская. Но я ведь ничем его не хуже?

Я, правда, время зря не теряла – покаталась на горке около школы.

А все-таки лучше любить собак и быть русским, чем быть таким, как наш учитель. Правда? Полина

24.02.

В школу не пошла. Болею. Делала во всем доме уборку, читала «Моряк в седле» о Джеке Лондоне.

И хочу тебе рассказать сон, который видела моя мама. У него нет названия, но я могу придумать. Например, «Конец света».

Моя бабушка Галина, умершая, явилась во сне и сказала: «Земля погибает!» – «А как же люди?» – спросила мама. «Земля погибнет от огня. Останутся только черные камни». – «Но люди…» – «Их переселят». – «Туда, куда все уходят? – спросила мама. – Нужно брать вещи? Люди берут!» – «Нет, – ответила бабушка. – Брать ничего не нужно – там всё дают».

И, словно в продолжение этого сна, мне тоже приснился сон. Я назвала его «Страшное приключение».

Невидимый голос вещал:

– В тысяча девятьсот девяносто девятом году будет сильное землетрясение. С гор попадают камни, а часть суши захватит океан.

Я вижу себя: бегу впереди обвала, мимо камней, с Аленкой, моей подругой. Мы ищем воду. У меня в руках старинный кувшин из серебра!

Впереди пропасть. Здесь, на нашей стороне, я вижу знакомые лица: Аленку, маму, тетю Валю, Эрика, Сашку, Ваську, Мансура, Муслима, Хаву, тетю Марьям, тетю Фатиму… и других.

Нам всем важно перебраться на противоположную сторону пропасти. Большая часть людей летит в пропасть, но я, мама, Аленка и тетя Валя перебрались каким-то чудом.

А невидимый Некто опять говорит во сне:

– Потом на планете Земля не будет воды, и люди умрут!

Страшно, правда?

Я, раненая, куда-то бреду, спотыкаясь, и вижу в песках большой инопланетный корабль. Он вроде бы прилетел спасти хоть некоторых из нас. На нем я поднимаюсь во Вселенную с теми людьми, кому удалось спастись. И вижу оттуда, как наша планета, словно боевая граната, разрывается на куски. Земли больше нет! Нет ничего, кроме маленьких осколков-комет. Я реально ощущаю удар взрыва. Инопланетный корабль отбрасывает в пространство.

А по Нострадамусу, говорят, будет атомная война.

Польди

26.02.

Была в школе. Нас пересадили за разные парты. Я села на вторую от учителя.

Мальчик, который давно ко мне пристает с разговорами, вязался и сегодня. Его зовут Мага. Он на год старше меня. Ему двенадцать.

– Полина, а в кого ты веришь? – не без ехидства спросил Мага. – Скажи-ка нам!