Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004

– Поля, закрой уши! – засмеялась Малида. – Взрослые будут говорить!

Будто она меня намного старше, а всего-то на один год: ей только исполнилось тринадцать лет.

– Бедная Поля, ей надо с малышами ходить, а не с нами, – поддакнула и Хава, чем вызвала очередной приступ смеха.

Но как только Айзара скрылась за поворотом, а нам надо было еще идти квартал до нашего двора, Хава испугалась.

– Ты не думай, что я с ними. Я не такая. Папе Султану ничего не говори, – попросила она.

Я на это кивнула. Ага, пойду я такое дяде Султану говорить! Со стыда умереть можно.

Малида никак не унималась.

– У тебя, Поля, уже есть менструация? – спросила Малида.

– Нет! – отрезала я.

– Ох врешь!

– Вру, – согласилась я. – Хватит подобных разговоров!

– Малида! Ты ведешь себя неприлично! – сказала Хава.

– Хочешь, я на весь двор крикну: «Менструация! Менструация!» Мне не стыдно! – завопила Малида, топая ногами.

– Заткнись и не понтуйся! – прошипела Хава.

– Менструация!!! – заорала Малида на весь наш двор.

У подъезда стояли парни, ходили по двору соседи с ведрами – воду носили с огородов! Стыд. В жизни больше не пойду с ними из школы! Тьфу!

Я пришла домой и вижу: огромная крыса без головы. Прямо у двери. Буду убирать. Поля

19.11.

В школе все плохо. Новая учительница не говорит по-русски. Увидев мою фамилию, сразу возненавидела. Сказала: «Русские – твари! Русские убивают чеченцев!» Но я никого не убивала! Это моего дедушку убило под обстрелом в больнице!

С Касси я не помирилась, хотя она очень старалась.

Хава и Малида решили заходить за мной в школу. Им ни капли не стыдно!

Приходила в гости девочка Хейда. Принесла свой блокнот – она пишет стихи.

Ей нравится Сашка, сын тети Али. Хейда в Сашку влюблена!!! Хейда читает книги и любит рисовать. Она рассказала, что раньше жила в России, в селе. Ее дядя держал там стада овец. Хейда играла с одним ягненком. Полюбила его. Завязывала ему бантик. А потом дядя его зарезал. Хейда очень плакала.

Неожиданно сегодня мальчик из нашего класса, Алихан, признался мне в любви. И подарил какую-то корягу в горшочке. Вроде кактус.

Я его вообще никогда не замечала. Он молчун.

Ахмед оказался глупым и пустым. С ним продолжает встречаться Мила. Поля

22.11.

Пришла от тети Али. Проведывала ее. Она помогает мне с математикой.

Эрик сказал всего пару слов.

Я одна. Нет отчима – он уехал, нет мамы – она на рынке.

Я занялась копанием в своей душе. Я не понимаю себя. Что это? Я злюсь на Эрика, потому что не являюсь девушкой его мечты. Потому что он не любит меня. Но почему он должен меня любить?! Но я злюсь. Злость переполняет.

Я сочинила себе идеал, который не является реальностью. Мама говорит, надо воспринимать человека таким, какой он есть.

Я пришла к заключению, что я не права, веду себя плохо (это мама на днях подсказала) и, как ни крути, самая противная девчонка на свете. Мне нужно быть волевой. Сильной. Я совсем не умею жить в этом мире. Но я обещаю исправиться! Поля

23.11.

Все время думала об Эрике. Как все скверно!

Вчера я сказала в гневе, что Эрик и тетя Аля нехорошие, а бабушка Тося хорошая. Но мама ответила, что все – хорошие.

– Это ты не умеешь подыскивать интересную тему для беседы, – сказала мама. – Ты скучная!

Как подыскать тему для беседы? О мудрых книгах и греческих богах Эрик не говорит. О танцах на столе я ничего не знаю. Вчера, к примеру, я была в гостях, и Эрик спросил:

– Ты ходила сегодня в школу?

– Нет, – ответила я.

– Почему?

– Сегодня выходной день!

Тетя Аля переспросила Эрика:

– Что Поля сказала?

А он ответил маме:

– Сама у нее спроси, она тут что-то мычит еле слышно.

Я обиделась. Лучше молчать. Свое сердце можно наполнить или любовью, или злом. Я поняла важную вещь: никого нельзя считать своей собственностью и каждый имеет право, чтобы быть. Поля

24.11.

Притопала сегодня в школу: смотрю, а банда Лурье-Львицы уже караулит кого-то у ворот. Хотела мимо пройти.

Но Мила перегородила мне путь и говорит: