Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004

– Значит, ты – наша рабыня! Мы будем с тобой делать что пожелаем!

– Ага, щас! – Я на всякий случай показала им нож, который ношу в сапоге. Мы им дома хлеб раньше резали. Старый нож.

Парни отшатнулись.

– Только троньте! – сказала я. – Узнаете!

Они еще поорали на меня всякие гадости, но не полезли. Домой поехала с Тиной. За ней на машине приехал дед.

Полина

04.03.

У бабы Тоси дверь в квартире заклинило. Пришлось выбивать. Помогали сыновья тети Марьям и я.

Еще баба Тося ездила в свой дом в Микрорайоне. «Хозяева», что захватили его, куда-то уехали.

В школе десятиклассники опять подсылали свою девушку. Она мне угрожала. Типа я должна понять свое место: русские все всегда – шлюхи, подчиняться, и со мной «все можно», иначе они меня просто убьют.

Касси боится – в школу не ходит. Тина одна не вмешивается. У Сеты бабушка заболела. Она не учится. На остальных полагаться нельзя. Трусливы.

Со мной только старый нож для хлеба. Я сшила для него чехол из куска кожи. Ношу в сапоге. Если они меня поймают, то бросят на землю. Но единственное, что я смогу сделать, – ударить хоть одного. И я это сделаю.

Все время думаю: идти ли мне завтра в школу? П.

05.03.

Эрик далеко, в России. Там никто не стреляет по домам и людям, как у нас.

В школу ходить опасно. Они не оставляют меня в покое. Сегодня опять вязались. Хотели утащить в машину. Еле вырвалась.

Сижу у бабы Тоси в квартире, в нашем подъезде, на втором этаже. Сюда же ко мне приходила Хейда. Ей скоро двенадцать лет. Она в школе учит арабский.

Мама пронюхала про подарок на 8 Марта. А я так люблю делать сюрпризы. Поля

07.03.

Непонятная сыпь. Многие ею покрылись. Все тело пятнами. Взрослые говорят, это оружие такое на нас испытывают. Вроде как эксперимент. Пятна появляются, потом сами исчезают. Мази не помогают. Так с 1995 года.

Мама поругалась с бабой Тосей. Из-за того что та не пришла вовремя и мне пришлось сидеть сторожить ее квартиру.

Баба Тося боится оставлять квартиру без кого-то. Ведь зайдут и захватят! Если стучат в дверь (а стучали, и не раз), я по-чеченски спрашиваю:

– Хъо мил ву? (Кто там?)

Бандиты уходят. Думают, что эту квартиру уже захватили.

Мне снились кошмары. Всю ночь. Мне снилось, что я пленница и мне отрезают голову. Куда ночь, туда и сон! Поговорка такая – чтоб не сбылось.

15:05. Нам бьют двери кулаками и звонят в звонок. Я спрашиваю: кто там? Мне отвечают какие-то парни:

– Откройте! Живо откройте!

Знают мое имя. Кто им сказал? Я, разумеется, не открыла и даже близко подходить не стала: были случаи, когда стреляли через дверь. Побили нашу дверь и ушли.

Чьи это проделки?! Я скоро совсем с ума сойду в этом аду! Поля

08.03.

Еще вчера я подарила маме шоколад и печенье. Хейда уехала к своему отцу.

И очень плохая новость. Сын тети Марьям, Юсуф, нашел нашего кота Мишку в подвале под домом. Кто-то коту перерезал горло ножом. А потом, мертвого уже, его бросили в подвал. Говорят, последний раз кота видели в подъезде, когда там были парни из чеченской семьи со второго этажа. Поля

09.03.

Приходит сейчас девочка Лунет и говорит:

– Там тебя один парень зовет. Выйди!

Я очень удивилась и, конечно, не поверила. Спрашиваю:

– Какой еще парень?

Лунет отвечает:

– Я его не знаю.

Закрыла свою дверь. Наверное, это те парни, что уже ломились.

Все же я надеялась, что тогда кто-то из знакомых баловался, а оказывается, все куда хуже, чем я предполагала. Эти люди подослали Лунет, глупенькую сплетницу. Значит, хотят меня выманить.

Я приникла к двери и услышала их разговор с ней. Они спрашивали о моей маме: когда она приходит с рынка? Бывает ли дома мой отчим-чеченец? Когда кто-то из наших соседей начал спускаться с верхних этажей и загремел ведрами, парни мгновенно смылись, попрощавшись с Лунет. По голосам их было четыре-пять. Они взрослые.

Уже был случай в доме напротив, когда подослали соседа к другим соседям (русским). Тот постучал в дверь. Русские соседи открыли. Сосед-чеченец ушел к себе, а вооруженные люди ворвались, решив всех убить.

Потом напишу подробнее.

Опять приходила Лунет. Я посмотрела в глазок – рядом с ней никого. Открыла дверь. Лунет рассказала, что несколько взрослых парней уже четыре дня ходят в наш двор. Ищут меня! Говорят, что знают – я без отца и русская (!), рассказывают, что я была шлюхой еще три года назад (то есть едва мне исполнилось девять лет!). Про мою маму говорят во дворе, что и она шлюха и пьяница.

– «Других русских просто не бывает!» – процитировала Лунет новых знакомых. – Они сказали, что, наверное, твоя мать по улицам пьяная валяется.

– Моя мать никогда не пьет спиртного. Оно у нас в доме под запретом, как страшный грех. Ты видела мою маму выпившей хоть раз?

– Нет! Не видела никогда. Но они сказали…

– Как же тебе не стыдно повторять за ними?

– Но они сказали, что твой отчим Руслан женат на чеченке, а с твоей мамой гуляет и он вам не защита. Если вас убивать, он не вступится! Они за ним следили, знают даже, что он подстригся недавно!