Подземелье ведьм

– Не меня ли ищешь? – продолжал низкорослый широкоплечий мужчина с нечёсаной головой. От него разило брагой и луком. Стейн отступил на шаг и, задержав дыхание, выдохнул:

– Если ты Агне, то тебя.

– Эхех, – мужик почесал затылок и кивнул в сторону дома, – ну проходи тогда, коли дело есть.

Стейн судорожно вздохнул, запрокидывая голову назад, чтобы нос оказался подальше от нового знакомого, и пошёл следом. «Не зря Айварс его плутом и пройдохой назвал», – вертелось у него в голове.

В доме оказалось не лучше. Повсюду царил беспорядок. Широкий добротный стол, занимающий добрую половину кухни, был заляпан какими-то липкими разводами, засохшей рыбьей чешуёй и хлебными крошками. Агне прошёл в комнату и присел на краешек кровати – единственное место, свободное от тряпья.

– Ну, и что тебе надо? – он с интересом уставился на Стейна.

– Книги. Айварс сказал, что у вас завалялись старинные книги, которые вы не вернули ему. Вот, мне они нужны. Книги, – снова повторил он, чувствуя себя некомфортно в этом доме.

Агне облокотился спиной на стену и, оторвав от цветка, стоящего на подоконнике, черенок, сунул его в рот. Необъяснимо, но цветок рос и благоухал, несмотря на беспорядок, творившийся в этом доме.

– Опять этот прощелыга с книгами своими пристал, – протянул мужик, не глядя на Стейна, – хоть бы какая польза от книг этих была, а то вишь – пользы нет, а место занимают.

– Так отдай их мне, и место освободится, – осмелел Стейн. Честно говоря, ему хотелось как можно скорее убраться из этого душного и пропахшего табаком домика.

– Эээ, хитрый какой, – мужик снова почесал затылок, от чего его засаленные волосы встали колом, – а мне какой с этого прок? Стоят и стоят, есть не просят.

Стейн растерянно оглянулся. Будь книги где-то рядом, он бы схватил их и дал дёру, не думая о последствиях. Но видно книг не было.

– А вот я очень даже люблю поесть, – похлопал себя по пузу Агне, – ну так что? – и он выжидающе уставился на молодого мужчину.

– Ааа, вот, – хлопнул себя по лбу Стейн и, достав из кармана небольшой полотняный мешочек, высыпал из него те несколько монет, что ещё не успел потратить.

– Да, малец, негусто тут у тебя, – разочарованно протянул мужик, – ладно, пошли.

Он поднялся с кровати и, зайдя на кухню, вытащил из-под скамейки деревянный ящик, заполненный луковой шелухой, тыквой и парой картошин. Прямо под всем этим добром и лежали такие драгоценные для Стейна книги.

– Держи.

– Спасибо, – Стейн схватил их, опасаясь, как бы этот Агне не передумал, и, неловко склонившись в поклоне, выбежал на улицу.

Свежий воздух ударил в лицо, заполняя лёгкие приятными ароматами. Близилась осень. Трава начинала желтеть, и над деревенькой царил приятный запах пожухлой и терпкой листвы, разбавляемый запахами еды. Стейн медленно пошёл вдоль уютных улочек. В домах загорались огни, раздавались звуки гремящей посуды, смех детей и лай собак. Вон маленькая девчонка возраста его Ри тайком срывала в кустах ягоду, пока мать не видит. Вон парнишка с кряхтеньем тащил от колодца ведро с водой – краснел, пыжился, но тащил. «Быстрее бы и мне домой», – подумал Стейн, прижимая к груди выменянные на золото книги.

***

Он опустил босые ступни на деревянный пол и неосознанно сжал пальцы на ногах. По утрам уже было прохладно, а печь затопить Гретта, видно, ещё не успела. Взгляд его остановился на уровне глаз – прямо напротив висели пучки засушенных трав, окутывая пряным ароматом комнату. Стейн подошёл поближе и коснулся ладонью тонких вытянутых листьев. Листочек, зашуршав, осыпался на пол мелкой пылью, по воздуху поплыл чуть горьковатый запах.

– А колдовать я так и не научился, – с сожалением прошептал себе под нос Стейн.

Венди, презирающая всем сердцем законы своего народа, искренне верила, что сможет обучить премудростям человека – существо, в чьих венах текла совсем другая кровь. Да, она точно так же сочилась от пореза, железным привкусом била в нос и имела красный цвет. Вот только магии в ней не было ни на грош.

Он снова опустился на кровать и прикрыл глаза. Запахло кашей и кислым тестом… Но в голове у него крутились совсем другие воспоминания.

– Глупый, вот дурень, – она заливисто захохотала и стукнула его по лбу. Браслеты на её запястьях звонко зазвенели, словно россыпь звёзд, обрушивающихся на землю с огромной высоты.

– Сама такая, – огрызнулся Стейн. Вот уже несколько часов он старательно пыжился, пытаясь повторить за девушкой хотя бы самую малость. Но время шло, а из-под его ладоней не выходило ничего необычного, тогда как под руками дочери подземелья почти засохший цветок снова оживал, поднимая к солнцу свои стебли, сухие ветки разгорались тёплым умиротворяющим огнём, а закатный свет танцевал солнечными зайчиками, следуя за движениями пальцев.

– Да смотри же, – она властно схватила его за подбородок и повернула к себе, – о чём ты думаешь, когда пытаешься колдовать?

– О чём, о чём… О результате, конечно, – буркнул он, нервно дёрнув головой. Кончики ушей побелели от злости, а на подбородке остался красный след от цепких и тонких пальцев.

Венди снова пренебрежительно фыркнула и отвернулась к реке – месту, что стало традиционным для этих странных встреч. Сегодня Во?льденграс вёл себя тише обычного: бурные потоки его не пенились, разбиваясь о скалы, а медленно и лениво накатывали на каменистый берег, принося с собой запах речной тины. Девушка потянулась руками к небу, разминая затёкшее тело. Подол лёгкого, почти прозрачного платья задрался, обнажая молочно-бледную кожу бедра. Стейн шумно сглотнул и поспешно отвёл глаза.

– Думать вообще не надо, – задумчиво повторила она, продолжая смотреть куда-то вдаль, – чувствовать надо, понимаешь?

– Понимаю, – послушно кивнул Стейн, широкой ладонью потирая замёрзший нос. Вот только ничего он не понимал.

«Может, научись я правильно чувствовать, был бы сейчас в Регстейне, рядом с семьёй?» – пронеслось у него в голове. Книга, найденная у сварливого старика, оказалась бесполезной. И всё, что теперь оставалось Стейну – снова и снова пытаться найти путь домой. Пусть ведьмы сами разбираются со своим пророчеством.

– Господин, завтрак готов, матушка за стол зовёт, – прозвучало за дверью, а потом раздался топот маленьких детских ног.

Стейн спустился вниз. Гретта, как птичка, сновала между печкой и дубовым большим столом, занимающим почти всю небольшую, но уютную кухоньку. Она нарезала на большие ломти вчерашнюю буханку и теперь пыталась достать с полки ягодное варенье. Альв тихо хихикал в кулак, наблюдая за попытками матери: её пышное бедро то и дело цеплялось за острый угол, а роста не хватало, даже когда она поднималась на носочки.

– Давайте помогу.

Гретта, вздрогнув от неожиданности, отошла в сторонку, коснувшись упругой грудью его руки. Стейн сжал губы в тонкую полоску, внутри всё перевернулось. Как бы сильно он не скучал по жене и дочери, мужское естество его требовало своего. Вот только мужчина не собирался ему потакать.

Он достал варенье и присел за стол. Желудок, учуяв еду, требовательно заурчал. Стейн не стал томить его долгим ожиданием и присоединился к мальчишке, который уже давно за обе щёки уплетал кашу.

– Вы сегодня в Вайденлес снова? – Гретта застенчиво улыбнулась, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

– Нет, у меня другие планы. Спасибо за завтрак.

И, встав из-за стола, он слегка поклонился и поднялся к себе. Его мешок был собран ещё с вечера: старая потрёпанная карта, кусок засохшего пирога с брусникой, фляга с водой и кирка на случай, если придётся копать землю или дробить камень. Стейн закинул свой нехитрый скарб за плечи и, дружелюбно махнув рукой мальчишке, вышел из дома.

Солнце ярко слепило, заставляя жмуриться. Стейн секунду помедлил, не желая покидать спасительной тени крыльца, и, глубоко вздохнув, вышел под палящее солнце.

– Господин, вас искать где, снова на холме? – громким шёпотом спросил Альв, высунувшись из окна.

– Да, малец. Только маме не слова, хорошо? – ответил Стейн, потрепав рыжие вихры мальчонки. Так и не найдя в книгах ни слова ни о пророчестве, ни о входе в Регстейн, он с новыми силами приготовился сделать всё возможное, чтобы попасть к жене и дочери. Даже если для этого придётся сравнять с землёй холм, где должен быть вход в подземелье.

– Да, господин. Ни слова. – мальчик провёл пальцами у рта, словно зашивая губы, и, широко улыбнувшись, скрылся в доме за занавесками.

– Вот и ладненько. Вот и ладно.

Он ускорил шаг. Сегодня ему предстоял ещё один тяжёлый день. Но если всё сложится, то в этот дом с уютной Греттой, цветущим садом и брусничными пирогами он больше не вернётся.

***

Но вернуться пришлось. Он снова несколько дней провёл на этом холме, не обращая внимания ни на палящее солнце, ни на зной, ни на холодные осенние ночи, туманом стелящиеся по земле. Он несколько дней рвал чертополох, оставляя на широких загрубевших ладонях порезы. Он копал землю и ломал камень. Он спускался в пещеры, проходя их от края до края… Но всё оказалось бесполезно, входа в Регстейн он так и не нашёл. И вот теперь Стейн сидел за столом, облокотившись на него локтями, и наблюдал за Греттой, которая мельтешила на кухне. Он смотрел на неё и вспоминал тётушку, на которую та очень была похожа: маленький рост, пышная фигура и легкие локоны у виска вызывали к памяти ощущение уюта и домашнего тепла. Женщина совсем не походила на Венди, но ему хотелось сидеть и сидеть за этим столом, пока Гретта быстрыми и ловкими движениями шинковала капусту на пирог, заводила тесто и, смущённо улыбаясь, вполголоса напевала старую народную песню.

– Мам, я на площадь! – крикнул Альв, сбегающий вниз по крутой деревянной лестнице. Мальчик жил на чердаке, как когда-то и он. Может быть, поэтому Стейн, потерявший по своей глупости собственную семью, так проникся душой к этому семейству, что согласилось приютить его на неопределённый срок.

Ни Гретта, ни её сын не расспрашивали Стейна о том, как он оказался в Рингейде, долго ли пробудет в деревне и что, в конце концов, он ищет с утра до ночи около полуразрушенных пещер.