Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Хельга же стребовала со своего компаньона несколько золотников и отправилась смотреть представление вместе с Асей. Сейчас молодая невеста была грустнее брошенного на улице щенка. Сом вызвавший все добровольцем в городскую стражу чмокнул и её в щеку и через пару минут скрылся за поворотом вместе с сотником городской стражи. Сейчас ей было категорически необходимо положительные эмоции.

Они направились к разноцветным шатрам, которые выросли на площади так же быстро, как грибы после теплого летнего дождя. Голубые зеленые, красные, или же сразу нескольких цветов. В самом большом трехцветном с большим конусовидным куполом как раз и ожидалось представление фокусника. В тех что поменьше предлагались развлечения попроще, но не менее зрелищные.

В желтом, например, показывал трюки слепой метатель ножей с девочкой-ассистенткой лет двенадцати, которая была похожа на дорогую фарфоровую куклу с большими карими глазами. Девочка без страха ставила на голову яблоко и за небольшую плату, слепой метатель ножей пронзал плод одним из своих острых орудий. В соседнем красном шатре из плотной материи не пропускающей полуденный свет, работала гадалка, призывающая к общенью души почивших предков за медный кун, по-соседству в более просторном шатре одноглазый и хромоногий мужчина с черной бородой, выставлял на обзор засушенных или помещенных в консервирующие составы уродцев: двухголовых змей, сросшихся головами младенцев, чучело трехногого лосенка, засушенный рыб покрытых мехом точно куница, щупальца морских чудовищ.

У одного из шатров сидела на треугольной подушке, подобрав по-турецки под себя ноги, рослая смуглая женщина в коротком лифе и просторных шелковых шароварах. Определить возраст этой дамы было почти невозможно, так кожа ее, в том числе на лице, была сплошь покрыты витиеватыми татуировками. Вывеска над шатром гласила: “Татуировки от островов Мадьях до ледников Демгёрд”.

Рядом с женщиной стояло несколько досок на подставках с эскизами татуировок в виде цветов, растений, животных, портретов красивых девушек, драконов и разнообразных рун и символов, витиеватыми узорами, в стиле северных народов, или тонкими и кружевными как у народа Аслау.

Все это дополнялось живописными картинами татуированных людей и нелюдей. Среди портретов, Хельга заметила и изображение лысого мужчины стоявшего спиной с одноглазым, как циклоп, вороном между лопаток, будто смотревшим в самую душу единственным желтым глазом. Настолько точный и детализированный рисунок с трех шагов был похож на фотографию.

Неизвестно чем привлек её этот странный человек, но картина твердо запала в память. Зеваки рассматривали картины и эскизы, а некоторые, более смелые, трогали кожу женщины. Она же иногда вставала и кружилась, предлагаю внимательнее рассмотреть татуировки у себя на спине, животе и плечах, при этом призывала всех желающих украсить свое тело таким же вот витиеватым рисунком.

Художница по телу вроде как обмахивала лицо прозрачным веером, делая изящные и завораживающие движения и привлекая внимание проходившей публики. Когда Хельга рассмотрела веер внимательно, это оказался вовсе не веер, а иглы для набивки рисунков на коже.

– У нас тату сейчас в моде, – вспомнила вдруг она. – Молодежь увлекается. Я и сама хотела.

– Я не работаю по шаблонам, шулам, я творю каждый раз новый рисунок, – вдруг заговорила женщина с южным акцентом, взглянув на розовые волосы целительницы.

– Я знаю значение этого слова, южанка, – Хельга прищурила глаза, услышав оркское “ведьма”. Кончики розовых волос начали приобретать лиловый колер.

– Хорошо, тогда шулам приготовит мазь и присмотрит чтобы рисунки на теле господ не загнили, – кивнула южанка с уважением в голосе.

– Они не господа для меня, – ответила девушка и волосы её стали из розовых лиловыми.

– В Фаширазе, каждый мужчина для женщины господин, – пояснила татуировщица.

– Мы не в Фаширазе.

Но ее слова к Хельге были преисполнены уважение. Наверняка слово “ведьма” имеет разный оттенок в языках южан, догадалась Хельга. Татуировщица внимательно осмотрела Храбра и Лана.

– Для каждого рисунок подбираю свой. И никогда не повторяюсь. Чем красочнее картинка, тем дороже цена. Краски из чернил осьминога, крови камня с Бронзовых островов и пятой эссенции стоят дорого. Ну как, есть смелость и деньги?

Татуировщица улыбнулась подкупающей белоснежной улыбкой.

– Ну что, дружище, – толкнул локтем Лана Храбр. – Ты мужик, или сявочка с косичками?

Лан, как это полагается купился на провокацию друга и направился к шатру с желтыми и голубыми полосками первым.

– Тогда мне цветную, в ладонь величиной и самую лучшую. – потребовал он звякнув мошной с деньгами.

– Что желает изобразить господин? – художница по живой коже не повела взглядом от звона монет.

– Символ эм-м-м… – парень замялся, – богатства? – Лан был готов на все, но что конкретно хотел, не знал.

– Трехцветный карп.

– Карп?

– Символ богатства. Вивена, – позвала художница.

Из шатра показалась девушка, на вид не более восемнадцати лет, худощавая и с глазами миндалевидной формы и посмотрев на Лана, спросила тоненьким голоском:

– Где господин хочет делать татуировку?

– Да вот хоть тут, – ответил ей гончар и задрав штанину по колено, поставил ногу на низенький табурет. Потом добавил. – Да не сильно большую.

Храбр снял с себя рубаху, поигрывая мышцами и с издевкой сказал:

– А мне не цветную на все плечо, побольше.

Татуировщица провела по его спине Храбра ладонью.

– Красивое тело, сильное, люблю с таким работать, – усмехнулась она, заметив как ревниво глянула на неё Хельга. – Вашей девушке понравится моя работа.

Мастерицы приступили наносить контур, а затем и набивать на коже рисунки с помощью небольших молоточков и игл с цветными чернилами. Лан поскуливал как побитая собака, вздрагивая всем своим худосочным телом. Храбр, лишь скалил зубы пряча за улыбкой гримасу боли.

– Пойдем лучше представление посмотрим, – предложила Хельга Асе и потянула ее к деревянному ларьку, где продавали билеты.

Зрители заняли лавки в большом красно-фиолетовом шатре. Выкованные из стали витиеватые фонари. В стороне, на балкончике расположился оркестр состоявший дворфов в фиолетовых цилиндрах.

– Внимание, внимание, – проскандировал басовитым раскатистым голосом внушительного вида концертмейстер в белой рубахе и высоком цилиндре. – Дамы и господа спешите увидеть красочное выступление мэтра Фалько!

Хельга и Ася купили места почти что в первом ряду. Запах пыли смешивался с запахом духов и свежих цветов, которые украшали небольшой балкончик музыкантов. Между лавками сновали торговцы с подносами и предлагали купить засахаренные или соленые орехи. По-соседству с ними устроилась импозантная дама в меховом собольем воротнике с тремя толстенькими мальчиками, которые как раз таки грызли эти орехи горстями, при этом громко чавкая и отбирая друг у друга угощение.

На середину сцены вышел юркий, высокий человек в цилиндре и клетчатом костюме. Он раскланялся публике и одарил всех ослепительной широкой улыбкой, снял и отбросил прочь пиджак, закатал рукава рубахи по самые локти, дабы публика видела, что там он ничего не прячет. Несколько раз у него в руках появлялись словно из воздуха букеты цветов, которыми он одаривал девушек и дам, которые сидели в первых рядах.

– Волшебство, – зааплодировала Ася. – Настоящее волшебство!

Девушка радовалась как ребенок, который никогда до этого не бывал в цирке.

– Да нет, простой фокус? – прокомментировала Хельга. – Цветы он за пазухой спрятал и вытащил быстро.

Импозантная дама зашикала на них и принялась обтирать лицо платком. Мех соболя подчеркивал богатство этой женщины, но в летнюю жару был лишним украшением.

Фокусник держал пламя на двух ладонях и выдыхал его изо рта. подкидывал язычки пламени в воздух и жонглировал ими. И совсем уже удивительным был трюк с исчезновением и левитацией. Когда Фалько на виду у изумленной публики исчез за ширмой и появился в зале на одном из дальних мест. А потом, артист парил в воздухе под куполом шатра, словно облако. И как не старались добровольцы разыскать веревки, или подставку снизу, так и не смогли разгадать секрета. Публика ликовала, кричала “браво”.

– Волшебник, – снова изумился Ася. – Впервые вижу волшебников!

– Да, наш старикан и то больше чудес творит! – отмахнулась от нее Хельга. – Да нет, дно двойное, люди подставные? – посмеялась Хельга. – Как же просто тебя провести.

Дама снова на них шикнула, а толстый мальчонка, просыпал орешки прямо на платье целительницы. Та сама шикнула на мальчишек и женщину.

Когда закончилось представление, девушки вышли из шатра вполне довольные, ну если не считать соседства с той неприятной дамой, заглянули в шатер татуировщицы.

Парням все еще набивали татуировки. Храбр сидел на стуле задом наперед и обнимал спинку. Лицо у него было спокойным, словно его гладили по спине, а не иглы под кожу загоняли Татуировщица подставила поближе подставку с фонарем поближе и напевала под нос песенку на незнакомом языке. Лан лежал на животе на каком-то высоком топчане, покрылся испариной, шикал на низенькую девушку, ойкал. Та лишь мило улыбалась и продолжала вгонять ему под кожу тонкие иголочки, окрашивая лепестки цветка на татуировке в красный цвет.

Хельга и Ася решили их не ждать, и отправились в гостиницу. Вечер выдался пасмурным и до этого голубое бескрайнее небо над их головами отяжелело, приобрело дымчатый цвет. Со стороны северных ворот сверкнула молния, а спустя около десяти секунд раздался громовой раскат. Девушки поторопились добежать до дверей гостиницы, но теплый и крупный дождь все равно догнал их у самых дверей.