Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов

– Если вашему величеству угодно, то для нас это сущие пустяки, – ответил граф, дав знак своим товарищам.

Барон Конрад подошел к окну и постучал эфесом шпаги в дверь. В доме послышалось какое-то движение, затем одно из окон открылось, и показавшаяся в нем отвратительная голова спросила:

– Ты это, что ли, Герцог Египетский?

– Болван! – ответил ему Саарбрюк. – С тобой говорит истинный дворянин, который проткнет тебя насквозь шпагой, если ты сейчас же не откроешь двери!

– Плевать мне на дворян! – ответил оборванец, закрывая окно.

Барон ван Саарбрюк флегматически навалился плечом на дверь, та затрещала и поддалась. Граф Эрих и Лев стали за ним, королева осталась в нескольких шагах на улице.

Когда дверь распахнулась, странное зрелище представилось им. К столбу, подпиравшему покосившийся потолок, была привязана обнаженная женщина, окруженная четверыми людьми. Трое из них – оборванные мужчины – сидели и пили вино. Это были Шмель, Одышка и Волчье Сердце. Четвертая – растрепанная женщина в оборванной юбке и расстегнутом лифе – узловатой веревкой хлестала привязанную к столбу женщину. Истязательницей была Фаринетта, истязуемой – Паола. Ее лицо носило следы глубоких страданий, глаза были совершенно мутны, на губах выступала кровавая пена, и вся кожа была испещрена кровавыми рубцами.

– Это Паола! – крикнула королева.

Тогда граф обнажил шпагу, сделал несколько шагов вперед и крикнул:

– Эй вы, негодяи! Сейчас же отвязать эту женщину! Ну!

– Проваливай, молодчик! – ответил ему пьяный голос Шмеля.

Тогда граф и его товарищи выступили вперед. Товарищи мстительной Фаринетты тоже приняли оборонительную позицию. Одышка и Волчье Сердце обнажили ножи, Шмель вооружился большим каменным горшком. Но тут на авансцену выскочила Фаринетта и прикрикнула на негодяев:

– Погодите вы, скоты! Я и без вас столкуюсь с господами!

– Вот и хорошо! – ответил граф Эрих. – Девчонка очень зла, но красива, и мы выслушаем ее!

– Господа! – обратилась к ним красивая хулиганка, как теперь назвали бы Фаринетту. – Меня зовут Фаринеттой, и я королева Двора Чудес. Как только истечет срок траура по моему первому супругу, Король Цыганский возьмет меня в жены. Вы должны были слышать имя моего первого мужа. Его звали Гаскариль, и он был повешен за вину негодяя-отравителя Рене. Эта женщина, которая снискала ваше сожаление, дочь Рене, и я должна выместить на ней безвинную кончину моего возлюбленного мужа. Это единственный способ достойно оплакать смерть достойного человека, и я надеюсь, господа, что теперь, когда вы узнали, в чем дело, вы не будете мешать мне и пойдете спокойно своей дорогой!

– Так! – сказал граф Эрих. – Ну-с, мы тебя выслушали! А теперь, милочка, отвяжи-ка эту девушку, накинь ей что-нибудь на плечи, и мы возьмем ее с собой!

– Да кто вы такие? – с бешенством крикнула Фаринетта.

– Мы? – ответил граф. – Да мы друзья Рене!

Вопль бешенства был ему ответом на эту фразу. Фаринетта с диким воем кинулась к Паоле; Шмель, Волчье Сердце и Одышка снова надвинулись на молодых людей.

– А, так вы хотите взять от меня Паолу? – прохрипела Фаринетта. – Ну, так вы получите ее только мертвой! – И с этими словами она впилась пальцами в горло Паолы.

Товарищи достойной Фаринетты выдвинули в виде прикрытия стол, но граф Эрих одним прыжком перескочил через эту баррикаду, и Фаринетта, получив сильный удар шпагой плашмя, была принуждена выпустить шею Паолы. В тот же момент Шмель пустил в Эриха горшком. Но горшок разбился о столб, не причинив графу ни малейшего вреда, и в тот же миг колосс грузно рухнул на землю, сраженный пистолетным выстрелом Арнембурга. Что представляли собой ножи Волчьего Сердца и Одышки против трех шпаг и пистолетов?! Мудрено ли, что бродяги тут же запросили пощады.

– Ну так вон отсюда, дурачье! – крикнул им Эрих, и негодяи поспешили выбежать за дверь.

Арнембург отвязал девушку и накинул на ее обнаженное тело свой плащ.

– Дитя мое, наконец-то я нашла тебя! – сказала королева, подходя к Паоле.

Девушка искоса взглянула на королеву и засмеялась каким-то странным смехом: истязания свели ее с ума.

Через несколько минут королева-мать, трое лотарингских дворян и дочь Рене двинулись в путь. Они прошли еще сетью переулков, пока граф Эрих не остановился перед какой-то гостиницей. У ее запертых ворот он свистнул, и тогда калитка приоткрылась, и человек, просунувший голову через отверстие, спросил:

– Это вы?

– Да, это я! – ответил граф.

Калитка раскрылась, но ни единого луча света не блеснуло оттуда.

– Ваше величество, соблаговолите взять мою руку и разрешите проводить вас! – сказал граф.

– Но к чему эти потемки? – пугливо спросила королева.

– Никто не должен видеть лицо герцога, кроме вас и нас!

Екатерина почувствовала, что ею одолевают дурные предчувствия, но ей было уже поздно отступать. Она взяла графа за руку и пошла за ним в этот дом, производивший впечатление настоящей западни.

X

В сопровождении графа Эриха Екатерина сделала шагов тридцать по какому-то мрачному коридору, и тут показался слабый просвет. Это была дверь. Эрих постучал в нее.

– Войдите, – крикнул в ответ голос, который королева сейчас же узнала: это был голос Генриха Гиза.

Герцог, сидевший верхом на скамейке, при появлении королевы почтительно вскочил и низко поклонился ей. Граф Эрих вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Стараясь веселой улыбкой замаскировать охватившую ее жуть, Екатерина Медичи сказала:

– Согласитесь, многоуважаемый родственник, что вы обращаетесь со мною в достаточной мере свободно и без всякого стеснения!

– Простите меня, ваше величество, – ответил герцог, придвигая королеве кресло, но сам оставаясь стоять, – только осторожность диктовала мне этот образ действий, который при всяких других обстоятельствах был бы совершенно непростительным!

– Но чего же вам было опасаться с моей стороны, герцог? – спросила Екатерина.

– Ну, ваше величество, если мы обратимся к прошлому, то… Словом, я подумал, что совершу большую ошибку, если доверю себя вашему величеству…

– Вы с ума сошли, герцог!

– И вот что я придумал: а что, если я похищу вас из Парижа?

Королева в ужасе вскочила.

– Сделать это не так уж трудно, – спокойно продолжал герцог Гиз. – У Монмартрской заставы меня поджидают оседланные лошади, заставным караулом командует преданный мне душой и телом немецкий офицер, а меня сопровождают трое таких молодцев, которые стоят целого полка. Таким образом, доставить вас в Лотарингию было бы пустяковым делом, ну а раз уж вы будете там, то мне станет много легче столковаться с вами о важных интересующих меня вопросах!

Королева окинула герцога надменным взором и направилась к двери. Тогда герцог хлопнул в ладоши, дверь открылась, и Екатерина увидела, что на пороге стоят с обнаженными шпагами молодые люди, проводившие ее сюда.

– Это подлое предательство! – в бешенстве крикнула королева.

– Полно, ваше величество, – спокойно ответил герцог, – это честная, открытая война. Но мы могли бы столковаться и здесь, без всякого насилия.

– Иначе говоря: вы хотите продать мне мою свободу?

– О нет, я просто хочу гарантировать свою собственную!