Проклятие Черного орла

Кай от неожиданности на рефлексе вывернулся из сюртука, полы которого цепко сжимали старые пальцы и, оттолкнув отца, отскочил в сторону.

– Да, какая разница, где я кожу купил?! – возмутился он. – Кожа отличная! У наших кожевенников такой отродясь не водилось!

– Я запретил тебе туда ездить! Это самоубийство! Если Монрат увидел тебя…

– Да в чем дело?! – на этот раз уже Кай схватил отца за плечи и чуть встряхнул, пытаясь успокоить. – Я всего-то пошлялся по ярмарке и купил кожу!

Отец Кая молчал, но плечи его слегка подрагивали.

– Нет, – в ужасе почти прошептал он. – Если он знает, что ты был там… нам срочно надо уезжать… Он не должен нас найти…

– Эй! Не сходи с ума?! Какое вообще может быть дело лорду до простых сапожников? – Кай еще раз встряхнул отца и заставил сесть на скамью.

– Есть, будь уверен… – мужчина закрыл лицо руками и принялся качаться взад вперед, обуреваемый непонятным волнением. – Твоя мать была непростой женщиной…

– Ты говорил, что она была из знатного рода, – перебил Кай, начиная осознавать, что волнение отца явно имеют серьезную почву, но не желая предаваться глупым воспоминаниям о женщине, которую даже не помнил.

– Не просто знатной, она была его женой, – неожиданно выпалил он. – Женой Монрата…

– Ты умом тронулся, – Кай с сомнением отстранился.

– Мы любили друг друга, – будто не слыша сына, словно в бреду, продолжал отец. – Но он не отпустил бы ее… и я не смог ее спасти… он убил мою дивную Арамину… слава богам, я успел спрятать тебя… – простонал он, уже не сдерживая эмоций. – Ты не знаешь, что это за человек! Он убьет тебя, лишь увидев! – он перестал раскачиваться и просто сидел, свесив голову вниз и сжимая в бессильной злобе седые короткие локоны.

Кай, сел рядом, молча, пытаясь разобраться в том, что сказал отец. Нет, то, что его мать звали Араминой и что она умерла сразу после его рождения, он знал. Но, вот, то, что его отец, обычный сапожный мастер, увел жену лорда, да еще и, как оказалось, весьма могущественного колдуна, было белее чем неожиданно.

– Нет! Это бред какой-то! – раздраженно воскликнул Кай, встав со скамьи. – Если все так, чего ты раньше молчал?!

– Я хотел, чтобы ты рос обычным ребенком, – ответил отец, подняв на сына взгляд, полный соленой влаги. – Я не хотел, чтобы и ты боялся всю жизнь… как я…

– Замечательно! – возмутился Кай, негодующи всплеснув руками. – И ты искренне верил, что лучше всю жизнь врать мне, что мать была из знатной семьи, сбежавшей с тобой из дома. И что какой-то вор ворвался в наш дом и убил ее, когда мне еще и недели не было?! Я всю жизнь ненавидел того, кого и на свете нет, а настоящий убийца моей матери преспокойно живет и здравствует?! И ты живешь в нескольких днях пути от него и просто прячешься по кустам?! И сейчас, ты вновь готов просто сбежать?!… – Кай отвернулся и брезгливо сплюнул.

– Ты не понимаешь! – почти завопил старик. – Он чудовище! Я не могу допустить…

– Чего?! – грубо перебил Кай, вновь посмотрев на отца. – Сколько я себя помню, ты трясся от каждого шороха, вместо того, чтобы сделать хоть что-то. Колдун он, или чародей, он все равно из плоти и крови…

– Не вздумай! – старик рванулся к сыну, поняв, о чем тот говорит. – Мы никто, мы не можем противостоять ему, я собственными глазами видел, на что он способен…

– Это ты никто! – Кай зло оттолкнул от себя отца. – И я не собираюсь становиться таким же.

Он замолчал, не глядя на отца, и желваки на его лице напряглись от еле сдерживаемого гнева.

– Я просто хотел тебя уберечь… – прошептал отец Кая и его и без того сухое осунувшееся лицо стало совсем бледным, он попытался глубоко вздохнуть, но воздух в груди лишь свистел, медленно и надрывно. – У меня больше нет никого, кроме тебя… – лицо его исказила гримаса боли и он схватился руками за грудь. – Ты мой сын… – из последних сил, упрямо твердил он, задыхаясь.

– Перестань, – все еще раздраженно велел Кай, подхватив под руку явно теряющего сознание отца. – Не хватало еще, чтоб ты слег. Идем.

Он одним рывком поставил отца на ноги и, поддерживая, повел в дом.

ГЛАВА 3

Солнце уже почти успело превратить спальню в настоящее пекло, когда Фий-Этт, наконец, открыла глаза и в изнеможении откинула с себя тонкую шелковую простыню, заменявшую летом теплое одеяло. Сэнджел уже давно встал, и комната, заполненная летней духотой, была тиха и безмятежна, если не считать привычного людского гомона доносившегося сквозь распахнутые настежь окна.

Фий-Этт потянулась и заставила себя встать с кровати. Она уже давно выспалась, но мысль о предстоящем дне неприятной тяжестью лежала на душе, заставив колдунью проваляться в постели почти до полудня. И, если б не жара, терпеть которую было уже невозможно, она так и нежилась бы дальше на шелковых простынях в надежде, что Сэнджел забудет о своих планах или, по крайности, забудет ее дома. Но явно намеренно широко распахнутые в стороны тяжелые бархатные шторы буквально кричали, что забывать никто, ничего и никого не собирался. А значит, рано или поздно, если Фий-Этт не поднимется сама, ее точно выволокут из спальни силком.

Именно сегодня, лорд Монрат решил наведаться в селение на встречу со старейшиной Торнусом. И, разумеется, супруга лорда не могла не принять в этом участие, которое сводилось к демонстративному проезду верхом через весь поселок и весьма формальному ее присутствию на переговорах.

Пройдя в комнату с большой мраморной ванной посредине, она неспешно умылась, дернула за шнурок колокольчика для вызова Марты, и вернувшись в комнату, вновь рухнула на кровать. Но не успела она толком устроиться среди мягких подушек, как в дверь уже постучали.

– Госпожа? – Раздался из-за двери мягкий голос Марты.

– Заходи, – лениво бросила Фий-Этт.

– Госпожа! Солнце в зените, а вы еще в постели! – укоризненно качая головой, сказала Марта, поставив на прикроватный столик поднос с чашкой чая, хлебной лепешкой и горшочком джема.

– Будто ты сама не знаешь, какой сегодня день! – простонала Фий-Этт, отхлебнув из чашки.

– Вот, именно поэтому вам и следовало давно подняться!

– Марта! Ты прям цербер настоящий! – колдунья спрыгнула с кровати и, пройдя мимо служанки к бельевому шкафу, игриво толкнула ту бедром. – Кстати, где Монрат? Стены вроде еще не трещат, неужели он еще не злится? – Она достала из шкафа строгое синее платье и вопросительно показала его Марте.

– Лорд Монрат в саду, а платье отлично подходит к случаю.

– В саду? – удивилась Фий-Этт, влезая в платье. – Что он там делает?

– Отдыхает? – предположила Марта, подойдя к хозяйке, чтобы помочь затянуть шнуровку платья.

– Отдыхает? От чего?

– Ну, может, от кого?

– Только не говори, что я опять его измучила, – притворно возмутилась Фий-Этт, принимаясь расчесывать волосы. – Я и так уже в последнее время словно мышка в подполе, даже шуршать боюсь.

Она села на стул с невысокой резной спинкой напротив большого зеркала и несколько раз махнула гребнем по пышным пепельно-серым локонам.

– Ну, в последнее время, вы оба друг друга стоите, – Марта забрала из рук Фий-Этт гребень и принялась заплетать волосы хозяйки свободным колоском. – После вашей последней стычки в каминном зале, одной посуды побитой несколько ведер вынесли.

– Ох! – выдохнула Фий-Этт. – Я тогда весьма погорячилась… хотя, Монрат тоже был не прав…

– Ну, вы же сами знаете, не нам судить о поступках лорда, – Марта завязала на конце косы атласную синюю ленту и, обойдя хозяйку, взглянула ей в глаза. – Люди часто бывают несдержанны в опеке тех, кого любят…

– Но, согласись, иногда он переходит всякие границы!

– На то он и лорд, чтобы самому определять эти границы, – Марта по-доброму улыбнулась и окинула хозяйку восторженным взглядом.

Выбранное платье, будучи довольно строгим, все же слегка, почти игриво, приоткрывало ключицы, а туго зашнурованный корсет подчеркивал изящную тонкую талию.

– Вы удивительно хороши сегодня, – сказала Марта.

– Просто, как следует выспалась, – улыбнулась в ответ Фий-Этт. – Прикажи запрячь лошадей, а я пойду разыщу нашего лорда.