***
«– Всем стоять! И сиськи на бок!»
***
«– Товарищ старшина, можно…?
– Можно за хер подержаться.
– Разрешите…
– Разрешаю».
***
«– Кто в армии был, тот в цирке не смеётся».
***
«– Товарищ старшина, а что такое ПХД?
– П#зд@ц Хорошему Дню».
***
«– Дырка и водка и не такие топила корабли».
***
«– Виноват, исправлюсь, товарищ старший прапорщик!
– Виноват военкомат, мабута полосатая!»
***
«– Товарищ старший прапорщик, разрешите обратиться!
– Я, товарищ старший прапорщик, разрешаю тебе обратиться».
***
«– Товарищ старший прапорщик, разрешите обратиться!
– Разрешаю обоссаться».
***
«– Товарищ старший прапорщик, разрешите перед работами перекурить на месте?
– Разрешаю курить и ишачить на месте!»
***
«– Вызывали, товарищ старший прапорщик?
– Вызывал, Рахимов, вызвал. Сколько, говоришь, тебе до дембеля?
– Примерно сто шестьдесят дней, товарищ старший прапорщик.
– Упор лёжа принять.
– За что, товарищ старшина?
– А?
– Есть. Так точно. Сколько раз, примерно?
–Ну, примерно, до дембеля, Рахимов».
***
Старший офицерский состав любили захаживать к нам в расположение, подрючить наших прапоров. Последние, как правило, бегали как ссаные веники. Как-то к нам заглянул начальник продовольственной службы. Майор Каноненко. Для парней – майор Гандоненько.
– Дежурный по батальону, на выход!
– Отставить.
– Отставить!
– Позови-ка мне сюда Бушковича. А лучше Колесникова – говорит майор.
– Старший прапорщик, Колесников, на выход!
В каптёрке в этот момент, обычно раздавался какой-нибудь непонятный звук, со словами «паскудство, что вам всем надо, падлы».
– На какой ещё «выход», дневальный? Я что, сидел, по-твоему? А? Чалился, прапор, да?
– Товарищ старший прапорщик, вас вызывает товарищ майор.
– Какой ещё такой товарищ майор?
– Каноненко.
Вылетает старшина. Три строевых. Рука к черепу. Далее, как правило, следовал разбор полётов.
– Товарищи майор, старший прапорщик…
***