Адгезийская комедия

Сеня наоборот ожил, увидев, какие будут обои. Он развернул рулон по полу в большой комнате. Рядом положил ещё рулон.

? Сейчас чем уродливее тем моднее, норм, Мальва, не парься.

Сеня завернул ручки на окнах так быстро, как метеор, потратил всего часа полтора.

? Наверное сгущёнка это настоящее топливо, Сень. А я ещё жалела, что ты не столяр.

? Местная. Вкусная. Натуральная.

? Приторная, как вы её едите в таких количествах…

? Кто «вы»?

? Ну, парни.

? Так же как ты хлебцами хрустишь целый день.

? Сравнил. Хлебцы – это зерно, отруби, пэ-пэ.

? Поэтому тебя ветром скоро сдувать будет?

? Да ладно. – Я побежала в пустую прихожую, включила весь свет, посмотрелась в зеркало и не узнала себя. На меня смотрела странная девушка. Я точно выросла. Ну так я тянулась столько, когда стены ровняла. И я реально похудела ещё больше, огромные глаза, а под ними такие синяки – никакие тени не нужны. Губы почти синие, малокровные. Волосы грязные и всклокоченные.

? Да уж: пэ-пэ.

? Я бы тебя не узнал, Мальва. Но единственное, что могу сказать в утешение. Это лучше, чем жиробасить.

? А кто-то отжиробасил?

? Судя по тому, что Асколова фото перестала постить вообще, она-то точно поправилась.

? Норм я выгляжу. Просто я изменилась. – Я была в ужасе от самой себя. Но я не хотела показывать это Сене. А то подумает ещё, что я… что можно мной пренебречь. Но в принципе я поняла теперь Кирю. Я-то та-другая, в Адгезии, была реально я-прежней. А я-сегодняшняя совсем не то, что-то странное и всклокоченное.

Но ничего. Остались обои, и стены покрасить на кухне над плиткой. Ну и потолок тоже покрасить. Ерунда.

? Если не считать, что ты обои ни разу не клеила, ? отозвался Сеня.

? Что Сень? Я разве вслух думала?

? Ты о чём? И как всегда перебиваешь, в этом ты неизменна. Я говорю: если не считать, что ты обои ни разу не клеила, то в сроки вполне укладываешься, если рассчитывать по трудодням.

? Ну ок.

Странно, думала я, Сеня откликается на мои внутренние реплики прям как адгезийцы. Уж не настоящий ли он? Не шутка ли он адгезийцев? – второй раз за день я стала Сеню подозревать. И ручки так быстро в окна ввернул, а там ведь вообще нереально было рамы соединить – я как ни старалась, у меня не выходило… Адгезийцы любят шутковать. Да уж: то Сеня не помнит ничего, то вдруг вспоминает, откликается на мои думы… И не разберёшь. Ну нет. Гуляла я точно с Сеней, у пруда-то. А может тоже нет? А может и девочки у Каменного пруда не было? Ну всё. Паранойя, добро пожаловать в гости!

Глава четвёртая. Вечер с тряпками

Сеня собирался домой, он всё-таки советовал мне лёгкие баррикады у двери. Я повернула замок, подтащила стол, лёгкий складной, который забраковала странная гостья, поставила его на попа, ножками к двери. Чтобы если вдруг кто-то, то прям на ножки наткнулся, а потом бы уже, тыкнувшись наотмашь, рухнул вперёд. Даже хорошо, что этот лёгкий стол, покусанный и покарябанный по углам кошаками, остался у меня. Он складывался в узенький: части столешницы, как крылья умирающей птицы, висели по бокам. Мне он и дома такой пригодится, думала я. Приедет папа – разложим стол и посидим втроём. Наблюдая покусанные края стола, я вспомнила о рисунках на откосах окон, которые давно замазала. Теперь-то я понимала, что дети рисовали не пауков, а этих сущностей – чпол ? колючие летающие комочки. Интересно: ножниц, наверное, не видели, ножницы – мой персональный кошмар, а может детям нравится то, что поживее, что пляшет в воздухе? Это только тролль мне втирал, что чполы – сгустки обид на меня. Я подумала: почему я не видела в детстве эти летающие комочки? А может… может потому что я обитала в соседней комнате. А может… Адгезии тогда не существовало? А как же тролль? Я его видела же тогда, в первом детском кошмаре.

? Добрый вечер, дорогие адгезийцы, слушатели безначального радио. Напоминаем для неверующих. Адгезия была всегда. Но случается трансформация. Такое слово. Что-то от транса, что-то от информации. А по-простому, для необразованных если: транс хочет проинформировать…

Ну вот накаркала, ? я плюхнулась на диван. Интересно, какие билеты сегодня будут разыгрываться. На тот свет?

? Ну что вы заладили: тот свет, этот свет. Свет один, дорогие адгезийцы и примкнувшие к ним сочувствующие. Свет в конце тоннеля. Все мы в ожидании этого света, так сказать перемещатели-отомщители. Ну это мы отомщители, а вы перемещители, то есть перемщители.

Адгезийское радио в своём репертуаре. Обидевшись, я пошла в прихожую за сумкой с продуктами. Дальше двинулась на балкон, делая вид, что укладываю что-то в холодильник.

? Новое блюдо. Хлебцы из холодильника!

? Сам ты из холодильника, тоннель недоделанный. Я холодец клала. Сеня холодец купил.

? Новое блюдо. Холодец, который и стоял в холодосе, снова поставлен в холодос нетронутым! Нетронутым – ключевое слово!

Всё он со своими грязными намёками. Вроде холодец уже был в холодильнике. Этот ведущий – самый противный, ведущий- хулиган. У него голос не спокойный, не загробный, не убаюкивающий, а дерзкий. Я специально долго копалась на балконе, переодеваясь на ночь в пижамку, надеялась, что приколист уйдёт из эфира. Но он хохмил и хохмил. Я его не любила и выключала радио, он как правило послушно отключился, не то что тот другой, заупокойный. Но сегодня, видимо был не мой день, то есть вечер: хохмач ещё пуще разошёлся. Звонили и рассказывали истории одна страшнее другой. Кого в молодости парень беременную бросил и через год умер, кого оговорили так, и слили какие-то долги, а лжесвидетеля через время инсульт шарахнул. Позвонил вдруг мужчина и рассказал, что он всего-то непреднамеренно обманул друга, какое-то дело они хотели провернуть и не получилось, друг уже год приходит к нему каждую ночь. Садится на стул и сидит…

Я просто ушла из комнаты, надо было настелить черновое покрытие под обои, завтра на них можно будет разложить настоящие обои, развести клей, чтобы не пачкать паркет.

? Вообще-то – прокричало радио. – Надо разрезать обои на весу, подгоняя рисунок прямо на стене.

Без тебя знаю, подумала я.

Этот ведущий ? настырный, вечно лез не в свои дела. Там же люди историями делятся, а он тут со мной…

? Я вечно лезу, на то мы и вечные. Не с тобой, а со всеми. Одна, что ли, обои клеишь.

? Одна – ответила я. Обычно я спорила молча, я давно привыкла что адгезийцы читают мысли. Говорить вообще необязательно, только силы тратить и вызывать подозрение, если вдруг тебя кто-то слышит из соседей. Но сверху и снизу по-прежнему была гробовая тишина весь месяц. Только сверху иногда утром, когда я вставала, кто-то привычно раскладывали тахту и, кажется, не подозревал о происходящем этажом ниже.

Управившись со всей суетой и делами, я включила стиралку ? постирать половые тряпки.

Тряпок у меня в квартире лежало пять. Детские штаны – между кухней и коридором. Они тяжёлые из хлопка, поэтому хорошо впитывают, на кухне самое грязное место, на кухне ж больше всего работы. Дальше слева на кухне дверь – там выход на балкон. Там тоже тряпка. Эту я привезла из дома, свою рваную футболку. Дальше идём по балкону – два шага и снова налево дверь – это вход в комнату с диванчиком. Там я положила белую толстовку с оранжевыми пятнами на пузе от фломика или от ушных каплей рыжего цвета. Штаны, наверное, ребёнку бывших жильцов стали малы, а толстовка грязная. Толстовка была полусинтетическая, такая тяжёлая. Для тряпки не очень хорошо, тряпка должна впитывать. Но зато толстовка долго не сохла и не гнила – ценно, когда с грязного балкона да в чистую комнату. У двери из комнаты в комнату лежало платье типа «Манька по утру встала похмелиться». Это платье или халат явно забыли, убегая впопыхах. Сначала хотела выкинуть. А потом думаю – хорошая тряпка. Истопчу особенно усердно, представляя, что давлю хозяйку халата ( я об этом писала в начале). Ну и выход из квартиры, тряпка, которая так мешала нам с Сеней вытаскивать стеллаж, путаясь под ногами. Тут я положила наволочку которую привезла из дома. Постельное бельё стало ветшать. Мы с мамой отдали его мужу тёти Светы, ему постоянно нужны были тряпки для работ, он же стеклил балконы и совал эти тряпки в щели. Но одна наволочка с мишками, буквами и сосками забилась под батарею, была найдена мной перед самым отъездом и привезена сюда. Обычно-то наволочки живут дольше пододеяльников и особенно простыней, так что она радовала меня воспоминаниями о детстве. Она быстро сохла, и хорошо подошвы отчищала. Удивительный материал, тонкий хлопок, но не ситец, а сатин…

Пусть стираются тряпки, я привыкла к ежедневному прогону машинки. Звук машинки успокаивал, кажется, что ты не один, что такая машина тебя в обиду не даст… Я с облегчением плюхнулась на диван. Я листала вздутую от воды и высохшую книгу по ремонту и думала о том, в какой момент промокла моя книга и не верила, что дожила до обоев. Завтра утром первым делом по новой замажу всю эту выщербленную отколупленную стену на кухне. Пусть сохнет, пока я обои буду клеить. Вроде бы наступает жара. И хорошо, что больше не слышно хулиганистого ведущего, объявляющего, что кинотеатры откроют, и спортзалы тоже за неделю до того, как их открыли на самом деле.

? Если вам что- то не нравится, необязательно критиковать. Наши слушатели маломобильны, много пожилых людей, не выходящих из квартир и своих домиков на садоводческих товариществах типа СНТ. Они погружены в свои мысли и ничего зазорного нет, в том, чтобы напомнить о том, что всё открылось, в смысле кино и спортивных сооружений, заранее, – радио явно увеличило само себе звук и всё это при выключенной сети!

? Да! Мы «Спидола№ на батарейках «крона».

Какая саламандра в короне? Что он несёт?

? Спидола… Всё это было так давно, что для наших слушателей семь дней – так: туман, испарения… Неужели кто-то верит, что маломобильные граждане двинут свои болезные ноги в спортивные залы?

Что он несёт? У ведущего-намба-ту проблемы с логикой! А если маломобильный гражданин в киношку бы двинул свои ходунки, то чтобы его ждало за семь дней до?

? Некоторые язвенники, то есть язвители, то есть съязвители, кажется забыли, как пугались попадая к нам в Адгезию, встречаясь с собой-намба-ту. Напомнить?

? Да напомни, съязвитель, рискни здоровьем, которого у тебя давно нет.

? Здоровья у меня нет, что верно, то верно. Оно мне просто без надобности. А напомнить – так, пожалуйста.