Начались бесконечные цитаты, отвечал то принц, то слушатели за меня. Я засыпала, слышала это сквозь дрёму… Долго, нудно, и столько разговоров об этой чёртовой поэзии. Оказалось ? все любители, спорщики, обсуждали каких-то поэтов со странными фамилиями, восемнадцатый век, девятнадцатый, серебряный, медный, оттепель – и так три часа. Один даже африканский цикл написал, в Африку смотался – во даёт!
? Ну и наконец, ? не унимался сухонький, ? последняя цитата:
«Льет дождь. Я вижу сон: я взят
Обратно в ад, где всё в комплоте,
И женщин в детстве мучат тети,
А в браке дети теребят.
Льет дождь. Мне снится: из ребят
Я взят в науку к исполину,
И сплю под шум, месящий глину,
Как только в раннем детстве спят»[2 - Борис Пастернак “Вторая баллада» (1930)].
Я проснулась от гробовой тишины и украдкой, как бы мимоходом, глянула на принца и сухонького.
? Ну же, дорогие адгезийцы! Ваши варианты!
Снова молчание – никто не звонил.
? Пастернак. Вторая баллада, ? откликнулся со вздохом, извиняющимся голосом принц. Он превратился просто в нереального красавца, жабо сверкало, а в волосах поблёскивала корона…
? Да говорите, ? сказал принц в микрофон.
Кто-то жутко скрипучим голосом сказал:
? Принц выиграл. А принцессе, значит, повезёт в любви.
? Прошу не опережать спикера! Мы даём нашей принцессе последний шанс. Стихотворение полностью. Вполне можно догадаться. Никто не звонит и принцы помалкивают. Решается девушкина судьба, думаю, ей совсем неохота попадать в наш уютный адгезийский домик.
Замочить решили, не иначе – я ж не отвечу… Но всё-таки я собралась. Сконцентрировалась как на старте. Пушкина знаю, Лермонтова знаю, Замая знаю и ещё кого-то, кто гимн написал, но забыла фамилию. Между тем сухонький с чувством продекламировал:
? «Я видел сон: мы в древнем склепе
Схоронены; а жизнь идет
Вверху – всё громче, всё нелепей;
И день последний настает.
Чуть брежжит утро Воскресенья.
Труба далекая слышна.
Над нами – красные каменья
И мавзолей из чугуна.
И он идет из дымной дали;
И ангелы с мечами – с ним;
Такой, как в книгах мы читали,
Скучая и не веря им.
Под аркою того же свода
Лежит спокойная жена;
Но ей не дорога свобода:
Не хочет воскресать она…
И слышу, мать мне рядом шепчет:
«Мой сын, ты в жизни был силен:
Нажми рукою свод покрепче,
И камень будет отвален». —
«Нет, мать. Я задохнулся в гробе,
И больше нет бывалых сил.
Молитесь и просите обе,
Чтоб ангел камень отвалил»[3 - Александр Блок «Сон» (1910)]
? Лермонтов! – крикнула я, потому что поняла: точно не Пушкин и не Замай, а больше всё равно никого не знаю, но на что знаю, память у меня хорошая.
Со стороны стеллажей, раздалось странное хихиканье и перешёптывания – щупальца с полок показывали мне, мол всё путём, всё отл. Я даже решила, что угадала – я часто в тестах по обществу угадывала.
? А сейчас в ад, дорогие адгезийцы, как и договаривались, в ад и только в ад… Преисподняя нам может только сниться! Вперёд друзья! Вперёд, Мальвина! Нас ждут великие дела!
Сухонький встал из-за стола и растворился, а принц торжественно воздел ко мне руки:
? Мальва! Как же ты подвела бабушку. Она же позвонила, она надеялась…
? Но тот, кто звонил сказал, что я проиграла и что мне повезёт в любви. Он издевался?
? Плохо, Мальва, что ты судишь по себе и всех подозреваешь в издевательствах.