Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Потом, после того, как отрубил ей палец, он вдруг успокоился, обратился к женщине, к жене, со словами полными странной нежности:

«ты не должна так поступать, ты не должна посылать ему любовные письма, тебе нельзя это делать, я хотел любить тебя, я просто подрезал тебе крыло, вот и всё, мы будем вместе, всё станет лучше, вот увидишь, моя маленькая птичка».

Только теперь, когда он просто подрезал ей крыло, как подрезают птице, чтобы она далеко не улетала, он смог дотронуться до неё, и она покорно это приняла.

…не понимаю всё, что последовало за этой сценой

Для меня фильм здесь закончился.

Это был бы совсем не хеппи-энд, просто понимание того, что что-то самое важное здесь закончилось. Муж может продолжать жить с Адой или отослать ей с дочерью обратно, в Шотландию. Не имеет особого значения.

Главное, что пианино перестало звучать. Оно умерло.

Ада будет считать, что пианино испорчено. А маори решат по-своему, пусть его похоронит море.

…не могу согласиться с российским критиком Сергеем Кудрявцевым

Российский кинокритик Сергей Кудрявцев, который разместил в Интернете свои 3500 рецензий[754 - Кудрявцев Сергей – русский кинокритик.], стал для меня своеобразным лоцманом в необъятном мире кино. В случае с фильмом «Пианино» Дж. Кэмпион наши оценки расходятся.

С. Кудрявцев считает, что это «эстетская историческая мелодрама». На мой взгляд, не «историческая», не «мелодрама», не «эстетская», если не считать «эстетство» чем-то искусственным и вымученным.

Я считаю фильм «Пианино» «экзистенциальной драмой», помещённой в конкретный «культурный ландшафт», где «дышат» пустоты этого ландшафта.

P.S

Остаётся сказать, что Джейн Кэмпион снимала «Пианино» будучи беременной.

Не могу судить, имело ли это значение или не имело.

Судить об этом могут только женщины.

Опус тринадцатый. Мартин Хайдеггер и Ханна Арендт: от высокого к пошлому один шаг…

…пошлость, от которой никак не избавиться

Если помните, Гедда Габлер[755 - «Гедда Габлер» – пьеса норвежского драматурга Генрика Ибсена. «Гедде Габлер» посвящён опус 5 настоящего раздела.] жаловалась, что смешное и пошлое следует за ней по пятам, никак не может от них избавиться. Но пошлое может следовать за человеком не только вместе со смешным, но и вместе с высоким.

Классицисты[756 - Классицизм – художественный стиль и эстетическое направление в европейской культуре XVII–XIX веков. Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания.] пытались очистить свои пьесы от смешного и пошлого, но их пьесы выглядят сегодня нарочито и манерно.

XX век смешал все краски на палитре, появились такие странные кентавры как трагифарс и трагиводевиль, а постмодернизм[757 - Постмодернизм – термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй половины XX и начала XXI века. В известной мере является реакцией на кризис идей модерна, а также на так называемую «смерть» супероснований: Бога (Ницше), автора (Барт), человека (гуманитарности).] стал откровенно пародировать любые попытки спрятаться за «высокое». Не будем удивляться, человек многолик, от высоких помыслов легко может скатиться к самым мелочным, самым пошлым поступкам.

И не знаю, то ли сокрушаться по этому поводу, то ли принимать как неизбежное.

…человек это то, что у него в голове

Мир людей неотделим от того, что происходит в головах людей. Одно без другого не существует.

Если человек думает над тем, что он за человек, он и становится тем человеком, который способен меняться через свои мысли.

Если человек ведёт дневник, его меняет запись в дневнике. Записал событие, заново пережил его, изменился на степень этого переживания.

Конечно, человек человеку рознь. Один человек активен не только в поступках, но и в мыслях, с помощью мыслей формирует он свою «осанку» (кавычки указывают на метафоричность этого слова). Другой человек живёт в мире готовых стереотипов, они заменяют ему мир «идей», а о себе самом до конца жизни он может так ничего и не узнать.

Один человек выбирает «осанку», поскольку выбирает мысли об «осанке». Другой никогда об этом не задумывается, или намеренно выкидывает из головы эти мысли как блажь.

…Он и Она во вздыбленном мире

Два человека, имена которых вынесены в заглавие, не просто относятся к категории тех, кто выбрал «осанку», всю свою жизнь они интенсивно думали над тем, что такое человек, какие возможности даны человеку, какова мера его ответственности перед этими возможностями. Один больше думал о человеке в экзистенциальном смысле, другой (другая) больше думал (думала) о человеке в историческом и социальном смыслах.

Они были глубокими мыслителями, так или иначе мы живём в мире их идей.

Они оказались в мире вздыбленном, в котором рухнули все привычные устои, от прошлых идеалов не осталось и следа, и они должны были найти соответствие своим идеям в этом вздыбленном мире, не впадая в уныние и тотальный скепсис.

По-разному они восприняли мир, в который оказались ввергнуты. Выяснилось, что они очень разные как люди, особенно если не отказываться от такого старомодного понятия как «благородство», но, пожалуй, каждый из них на склоне лет должен был признать, им очень повезло, что они встретили друг друга.

Напомню, что Он, Хайдеггер[758 - Хайдеггер Мартин – немецкий философ, давший новое направление немецкой и общемировой философии.] родился в 1889 году, на закате XIX века, Она, Арендт[759 - Арендт Ханна – немецко-американский философ, политический теоретик и историк, основоположник теории тоталитаризма.] в 1906 году, уже в XX веке, оба родились в Германии, он был немец, она еврейка, оба, почти одновременно, ушли из жизни уже на закате XX века, он в 1976 году, она в 1975 году, оба уже зрелыми столкнулись с тем, что отношу к одному из главных «безумий» XX века[760 - «Безумие» XX века – имеется в виду нацистский режим, который пришёл к власти в Германии в 1933 году и развязал Вторую Мировую войну.], они по-разному отнеслись к этому «безумию», оказались по разную сторону баррикад, это стало главным вызовом их жизни, а если говорить в терминах древнегреческого мышления, глубокими знатоками которого они были, это стало их судьбой, их Роком…[761 - В данном опусе, главным образом, использованы два источника: Рюдигер Сафрански «Хайдеггер: германский мастер и его время», издана в серии ЖЗЛ (Жизнь Замечательных Людей) и Мотрошилова Н. В. «Мартин Хайдеггер и Ханна Арендт». Бытие-Время-Любовь». Сафрански Р. – американский философ, историк философии, Мотрошилова Н. В. – русский философ, историк философии.]

…высокое сострадание женщины

Почти формульным стало выражение из «Отелло» Шекспира[762 - Трагедии английского драматурга В. Шекспира «Отелло», посвящён опус 8 настоящего раздела.]: «она его за муки полюбила, а он её за сострадание к ним». Формульным в том смысле, что есть мужчина, воин, художник, мыслитель, он рискует, созидает, творит, и есть женщина, которая способна понять мужчину, который рискует, созидает, творит, способна сострадать ему.

В данном случае он был Учитель, она его студентка, он задумывал книгу, которая должна была стать одним из самых высоких философских прозрений своего времени (и много шире), она оказалась способной понять степень его интеллектуального риска, и в этом смысле оказалась способной сострадать ему, как никто другой.

…мыслитель, который видит, или усики фюрера

Мартину Хайдеггеру 36 лет. Он женат, у него двое сыновей. Он профессор Марбургского университета.

Это низкорослый, плотный, кряжистый мужчина. Если судить по фотографиям, его трудно назвать привлекательным.

Как пишет Х-Г. Гадамер.[763 - Гадамер Ханс-Георг – немецкий философ, известен как основатель «философской герменевтики».].

«Хайдеггер выглядел как инженер, технический специалист: немногословный, деловой, закрытый, с собранной энергией и без всякого культивирования чего-то свойственного homo literatus. Однако если оставаться на уровне физиогномики, первая встреча с взором его глаз показывала, кем он был, показывала, что он – мыслитель, который видит».

Смотрю на фотографию Хайдеггера и не могу скрыть своего раздражения. Да, огромный лоб, поверим, мыслитель, который видит то, что не видят другие. Но сразу бросаются в глаза усики, которые напоминают «усики» Чарли Чаплина в роли фюрера[764 - Чарльз Спенсер (Чарли) Чаплин – английский и американский актёр и режиссёр. Создатель одного из самых знаменитых образов мирового кино – бродяжки Чарли. В фильме «Великий диктатор» создал пародийный образ фюрера.]. Перевожу взгляд на фотографию Карла Ясперса[765 - Ясперс Карл Теодор – немецкий философ, психолог и психиатр.], – здесь же рядом на одной странице книги, – коллеги, друзья, по крайней мере, до времён нацизма. Совершенно другое лицо, куда более интеллигентное, «усики» здесь совершенно исключены.

Понимаю, пристрастен, разве у философа, мыслителя, который видит, должна быть средне «интеллигентная» внешность, а «усики» чаплинского фюрера, которые ассоциируют с образом нациста, разве не просто клише из фильмов, которые застряли в памяти.

Понимаю, пристрастен, заглядываю в будущее поведение Хайдеггера и Ясперса в нацистский период, а «усики» просто повод.

А я и не скрываю свою пристрастность, и свою предвзятость, и не только в отношении «усиков» Хайдеггера, пусть читатель (и читательницы) сами разбираются прав я или не прав.

…«Feldweg» и его «дурная бесконечность»

Сначала несколько слов о костюме Хайдеггера, который по-своему был знаковым.

Студенты называли этот костюм «экзистенциальным», в том смысле, что стиль одеяния увязывался ими с главной особенностью философствования Хайдеггера. Возможно это и так, но обратим внимание на другие нюансы. Модельером Хайдеггера был известный в то время художник, который «романтизировал» мужское одеяние, приблизив его к народным корням и мотивам. Мы можем сказать, что костюм должен был подчеркнуть «почвенно-народный» облик Хайдеггера и остаётся вопрос, насколько оставаясь «почвенно-народным», костюм был «экзистенциальным». И возможно ли это.

Мы уже говорили об идеях «ландшафтной культуры» русского философа Валерия Подороги[766 - Подорога Валерий – российский философ.], которой подробно пишет и о ландшафте Шварцвальда[767 - Шварцвальд – горный массив в земле Баден-Вюртемберг на юго-западе Германии. «Культурный ландшафт» Хайдеггера.] как «месте мысли» Хайдеггера. При этом В. Подорога подчёркивает, что Хайдеггер не относится к ландшафту как к объекту эстетического созерцания, ландшафт для него место, через которое способно говорить бытиё. Можно ли сказать, что его «место мысли» определило его «почвенно-народное» не как фольклорное или фольклорно-эстетическое, а как экзистенциальное. Не знаю, но на один смысловой нюанс хотелось бы обратить внимание.