Полынь – трава горькая

– Почему?

– Потому что этого не может быть никогда, – назидательно ответил второй и перевернул чашку.

1987 г.

На даче

Лето выдалось жаркое. Солнце раскалённым шаром висело над землёй, бесстрастно взирая на раскинувшийся внизу город, с его суетливым движением, с вечно спешащими жителями. На окраине города, подобно пёстрому цветнику, расположились причудливые домики. Дачи. Творение истинно народного зодчества из подручных и подножных материалов. По вечерам, и по выходным, на дачах бывает многолюдно. Но в будни редко кого увидишь на "фазенде", как иногда называют свои садовые участки горожане, после известного бразильского сериала. Тем более странным было видеть праздно гуляющих по аллеям молодых парней, словно хозяева обходивших свои владения. Они останавливались у каждого участка, оценивая, у кого, что растёт.

– Вась, глянь у этих все помидорами засажено, – воскликнул один, облокотившись на забор. – Зелёные ишо.

– А малина есть? – спросил тот, кого назвали Васькой.

– Не, не видно.

– Тогда пошли дальше.

–А вот и малина, – показал третий на соседнюю дачу.

– Это то, что надо, – Васька решительно направился к калитке, – Пошли мужики, полакомимся.

Все трое, довольно посмеиваясь, разбрелись по участку, оценивая не только на глаз, но и на вкус все, что росло на грядках.

– А морковка ничего, сочная, – проговорил один, заталкивая в рот, выдернутый из грядки и обтёртый об рукав оранжевый стручок.

– Молодцы, хозяева, регулярно поливают, – подтвердил Васька. – Ладно, пошли на малину.

У самого забора, в глубине участка, густели кусты, украшенные крупными, сочными ягодами. Малина. Трое парней деловито принялись обирать кусты, посылая в рот одну ягоду за другой. Если до ягод было не дотянуться, ветки безжалостно обламывались.

– Не, я так не люблю, – Васька остановился над очередной ягодой.

– А чё, те не нравится то? – прошамкал его товарищ, облизывая пальцы.

– Хотелось бы, чтоб ложкой, да из кружки. Ты бы сбегал, Санёк, притаранил нам по кружке с ложкой.

– А я где возьму? – перестал облизывать пальцы Санёк.

– В домике, – Васька показал на дом, – или забыл, как это делается?

– Чего-то не хочется сегодня, – замялся Санёк.

– Эй, Витёк, – Васька пытался разглядеть третьего товарища в зарослях малины, – Чего это ты разлёгся как свинья в берлоге?

– Че надо-то? – недовольно пробурчал Витёк.

– Глянь, что там, в домике, может кружку, какую найдёшь?

– А на кой она мне?

– Дурашка, малину жрать.

– А сам чё, не можешь?

– Я в следующий раз пойду. Давай, Витёк, не жмись, сходи, у тебя рука лёгкая на это дело.

– Ладно, счас приду.

Витёк в развалку подошёл к домику, потрогал замок, покачал головой.

– Хороший замок. Однако ломать надо.

Найдя обрезок трубы, он натренированным движением сорвал замок и вошёл внутрь.

– Эй, Толстый, провалился там что ли? – нетерпеливо закричал Васька.

– Иду уже, – подал голос Витёк, выходя из дому и держа в руках две банки.

– Кружек нет, – констатировал он, – но есть кое-что получше. Гляди.

Он показал банки.

– Варенье! Смородиновое! Сладкое, наверное. А вот и ложка.

– Ты гений, Витёк! Я в тебе никогда не сомневался.

– Чего уж там, – засмущался Витёк.

И друзья удобно уселись, чтобы оценить качество и вкус варенья.

От автобусной остановки, шли отец с сыном. Они весело переговаривались, посматривая по сторонам. Отец доброжелательно отвечал на вопросы сына, которых у последнего было нескончаемое количество.

– Папа, смотри, у соседей кто-то есть, – воскликнул сынишка, показывая пальцем на кусты малины, где шло пиршество троих друзей.

– Эй, парни, вы, что там делаете? – мужчина остановился у ограды.

– Дрова рубим, – лениво огрызнулся Васька, – Твоя дача что ли? Сидеть!

Рыкнул, на сорвавшихся было бежать своих товарищей.

– Я знаю, чья это дача. И точно не ваша. Так что уходите.

– Мужик, ты бы проходил мимо, а? – Васька подмигнул своим слегка заробевшим товарищам, и потянулся к банке, – Мы тебе не мешаем. Вот отдохнём и дальше пойдём…

– А я говорю, уходите. Я сейчас милицию вызову.

– Так она и приехала, – хихикнул Витёк.

– Забирай своих дружков и уходи! – Разозлился мужчина, и вошёл в ограду.