Двое в обществе: интимная пара в современном мире

Двое в обществе: интимная пара в современном мире
Коллектив авторов

Книга посвящена важнейшей единице нашей любовной и сексуальной жизни – интимной паре. Более десяти лет профессор Санкт-Петербургского государственного университета Владимир Ильин и его коллеги интервьюировали россиян из разных городов, поколений и общественных слоев на деликатные темы: как они находят друг друга? Почему решают быть вместе? Зачем ревнуют и с кем изменяют? Как относятся к так называемым открытым отношениям и знакомствам в интернете? Отвергают ли коммерческий секс или допускают его полезность хотя бы в определенных случаях? Полученные ответы интерпретируются в духе современных социологических теорий. Авторы приглашают к дискуссии самую широкую читательскую аудиторию, ведь тема близка каждому.

Двое в обществе: интимная пара в современном мире

Авторский коллектив:

проф., д. социол. н. В. И. Ильин (руководитель, концепция книги),

Ю. А. Афанасьева, М. А. Башмакова, А. А. Евдокимова, А. В. Орловская, С. А. Романенко, О. А. Скиданова, А. В. Сырбо

Научный редактор:

И. В. Ломакин

© Ильин В. И., Афанасьева Ю. А., Башмакова М. А., Евдокимова А. А., Орловская А. В., Романенко С. А., Скиданова О. А., Сырбо А.В., 2020

© АО ВЦИОМ, 2020

?

Предисловие редакторов

Если бы нас спросили, в чем состоит главная ценность книги Владимира Ильина и его коллег, мы бы непременно ответили: в богатом эмпирическом материале, лежащем в ее основе. А еще она дает уникальную возможность для широкой аудитории читателей познакомиться со многими социологическими теориями и подходами, взглянуть на отношения в паре под новым углом. И заодно убедиться, что мир может быть объяснен очень по-разному, что он изменчив и подвижен, что каждый из нас способен его изменить. Удивительно и безумно интересно читать рассуждения участников первой волны исследования, дававших интервью в конце «нулевых». Сегодня, более десятилетия спустя, многие из их представлений о социальных ролях мужчины и женщины кажутся в чем-то неполиткорректными, а в чем-то и архаичными. Мир в буквальном смысле стал другим!

Обычно при обсуждении интимных отношений в широком публичном пространстве наиболее громкий «экспертный» голос принадлежит практическим психологам или тем, кто себя так называет. Однако любые отношения между людьми, в том числе гендерные, зависят не только от психики участников взаимодействия (их эмоций, переживаний, характеров), но и от общества. Предлагаемая вашему вниманию книга написана социологами, поэтому в фокусе авторского интереса оказались предрассудки, стереотипы, культурные паттерны, ролевые репертуары и другие явления, преимущественно, социального происхождения. Все они составляют условия, в которых человек формируется как личность, с которыми ежедневно сталкивается и на которые ориентируется при организации своей жизни.

Книга «Двое в обществе» многогранна и способна под индивидуальным ракурсом открыться каждому, у кого когда-нибудь были романтические отношения. Ее можно не только с интересом читать, но и столь же увлекательно листать. Вчитываясь в отдельные цитаты, в калейдоскопе личных историй можно узнать себя или посмотреть на мир глазами тех, с кем в повседневной жизни ваши пути никогда бы не пересеклись.

Должны сказать, что коллектив Департамента издательских программ ВЦИОМ прошел непростой путь, готовя «Двое в обществе» к выпуску, ведь книга рождалась и росла у нас на глазах. Мы много и горячо спорили по отдельным вопросам. В итоге оказались в ситуации, когда уместно написать, что мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторского коллектива книги. Это не случайно: у любого автора есть (и должна быть) своя позиция, а у любого читателя есть право согласиться или не согласиться с ней.

Российское общество – и в частности высокообразованная молодежь – сегодня становится особенно рефлексивным к существующему гендерному порядку и даже в чем-то стремится его изменить. Вслед за рядом стран в России наметились ростки низовой заинтересованности в базовых идеях феминизма и феминистской критике патриархата, что можно наблюдать в полемиках в массмедиа, социальных сетях и реальной жизни.

Мы приглашаем читателей к непростому разговору о вещах, обычно скрытых от чужих глаз, и призываем в диалоге с книгой, ее авторами и героями прийти к собственным выводам и суждениям.

Искренне благодарим Анну Кокареву, Дениса Подвойского, Оксану Лисицыну и Ларису Шпаковскую за неоценимую помощь при подготовке издания к печати.

    Илья Ломакин, научный редактор,
    Анна Кулешова, выпускающий редактор

Введение

Самый беглый взгляд на повседневную жизнь людей позволит заметить в ней интимные пары. Их увидит даже тот, у кого совершенно отсутствует социологическое воображение: чтобы распознать пару, не нужны специальные знания и навыки. В уличных толпах легко выделить людей, идущих, взявшись за руки или в обнимку, сидящих по двое в кафе; вечерами людские потоки разбредаются по квартирам, в которых многие окажутся за одним столом и в одной постели с другим человеком. Поиски смысла жизни и счастья, материализованные в разговорах, книгах, общении в социальных сетях и походах к психологам, в заметной мере вращаются вокруг поиска подходящего Другого, с кем можно создать интимную пару.

Разумеется, это не означает, что все люди живут попарно. В поведении людей почти нет универсальных законов. Есть только тренды, в том числе и взаимоисключающие. Многие в современном мире выбирают жизнь соло, но это другая тема. Данная книга посвящена только неформальным, то есть не состоящим в официальном браке, интимным парам как мельчайшим единицам социальной структуры.

Философ и социолог Зигмунт Бауман предложил взгляд на современное общество как на «текучую современность». «„Твердая“ современность была эрой взаимных обязательств. „Жидкая“ современность – это эпоха разъединения, неуловимости, легкого бегства и безнадежного преследования. В „жидкой“ современности правят те, кто наиболее неуловим и свободен передвигаться без предупреждения» [Бауман, 2008: 131].

На наших глазах формируется социальная реальность, в которой все постепенно становится относительным, «жидким» и «текучим», непредсказуемым и краткосрочным. Не являются исключением и интимные отношения, что позволяет сместить фокус с темы вечной любви, красной нитью проходящей через всю историю культуры человечества, на «текучую любовь» [Bauman, 2003]. Нам представляется удачным анализ процессов возникновения, развития и распада неформальных интимных пар как ее мельчайших единиц. Эта тема, с одной стороны, вечная, а с другой – погруженная в контекст современной «текучей» реальности. Он и Она находят друг друга и формируют новую социальную единицу – интимную пару. Однако это отнюдь не частное дело двух индивидов, так как общество в лице многочисленных его субъектов смотрит на них через призму морали текущей эпохи и конкретной социальной группы, пытаясь ввести интимную жизнь в рамки приличия.

Адам и Ева скрываются от лица Господа.

Художник Ю. Ш. фон Карольсфельд (1794–1872)

Сюжет Библии известен каждому, кто хотя бы немного знаком с христианской культурой. Бог создал Адама и Еву и поселил в раю, наказав: «…плодитесь и размножайтесь…» (Бт. 1:28). Оба были наги, но не стыдились этого. Однако при этом настрого запретил им есть яблоко с Древа познания добра и зла. Но тут им повстречался змей, который убедил Еву, что ничего страшного не будет. Она и сама съела, и Адама угостила. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Бт. 3:7). Разгневанный Бог сказал Еве: «…умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою», – и выслал грешников из сада Эдемского (Бт. 3:16).

В этой библейской истории первой интимной пары содержится культурный код христианской половой морали, открытый для разных интерпретаций. Наделенные свободой воли, люди разрываются между соблазном греха и принципами сакральной чистоты. Это противоречие можно описать и в терминах конфликта между сексуальным инстинктом и моралью.

Особенно четко данное осмысление проявилось в средневековой Западной Европе, где поэты и барды воспевали борьбу между страстной любовью и жесткой логикой христианского брака. Позже Зигмунд Фрейд осмыслил его в терминах психоанализа. Бессознательный сексуальный инстинкт, притягивающий людей друг к другу, втискивается в жесткие рамки культуры, допускающей интимные отношения в паре, но только в соответствии с правилами.

Объект нашего исследования – современная неформальная интимная пара. В силу отсутствия сформировавшегося и общепринятого категориального аппарата такое определение объекта открыто для критики. Мы долго искали термин, объединяющий изучаемые случаи, и остановились на этом как относительно более адекватном с учетом сопутствующих пояснений. Под интимностью здесь понимаются исключительные тесные личные отношения, закрытые для посторонних. Иначе говоря, то, что допускается между этими людьми, исключено в отношениях с другими. Интимность многослойна и не сводима к сексуальности. Ее основными элементами являются интеллектуальная, духовная и эротическая (телесная) интимности. Первые две формируют интимность дружескую: людям есть о чем поговорить (общие интересы сочетаются со схожим уровнем их осмысления), исходя из близких систем ценностных ориентаций. Эротическая же интимность предполагает ту или иную степень телесной близости. Под интимной парой в полном смысле этого слова в данной книге понимаются два индивида противоположного пола, между которыми имеются все формы интимности. Это идеальный тип[1 - В данном случае прилагательное «идеальный» не имеет отношения к его обыденному пониманию как «самого лучшего». Макс Вебер следующим образом определял идеальный тип: сначала «устанавливается, как должно было бы выглядеть действие, будь оно строго целесообразным, не подверженным влиянию иррациональных аффектов», при знании участниками всех обстоятельств и намерений друг друга. «Реальное действие» является отклонением от идеального типа, обусловленным влиянием «всякого рода иррациональных факторов (аффектов, заблуждений)» [Вебер, 2016: 69–70].] интимной пары в рамках данного исследования (за скобки которого выведены негетеросексуальные пары). При этом системообразующей выступает эротическая интимность. Повторимся: мы рассматриваем только неформальные интимные пары, то есть те, которые не связаны «священными узами брака».

Первый ключевой вопрос нашего исследования: как индивиды находят друг друга, балансируя между сексуальным влечением и моральными нормами?

Второй вопрос: как два «Я», нашедшие друг друга, превращаются в «Мы», то есть в интимную пару? Индивиды в ней не связаны никакими формальными правилами, принуждающими быть вместе. Однако невидимые центростремительные силы сближают их, природное сексуальное влечение преобразуется в общие правила, ценности, табу. Формируется граница между интимным «Мы» и социальным окружением – публикой. Интимная пара становится автономной социальной единицей. В данном исследовании мы ее описываем также с помощью категории «романтическая пара», прекрасно понимая неоднозначность слова «романтический». Здесь оно используется в самом приземленном смысле: в качестве критерия выступает характер отношений как череды свиданий.

Третий вопрос: как романтическая пара трансформируется в интимное сожительство, то есть сообщество, которое, с одной стороны, своей неформальностью очень похоже на романтическую пару, а с другой – опирается на экономический базис домохозяйства? Где водораздел между сожительством и семьей?

Четвертый вопрос тесно связан с логикой «текучей» реальности: что собой представляют пластичные пары, которые опираются на минимум моральных норм и взаимных обязательств, стремительно возникают и столь же неожиданно исчезают?

Методология исследования

Предлагаемая вниманию читателей книга является результатом эмпирического исследования. И хотя в ней регулярно затрагиваются теоретические вопросы, мы старались не перегружать ее обзором научных дискуссий и попытками упомянуть всех авторов, занимавшихся близкой тематикой.

Книга написана в жанре интерпретации интерпретаторов. На первом уровне анализа наши информанты вместе с нами обсуждали проблемы, включенные в программу исследования, делились своим опытом и наблюдениями. Они выполняли роль повседневных экспертов, не только приводя факты, но и интерпретируя их, делясь услышанными интерпретациями других людей. В силу этого ядро книги – логически упорядоченные повествования наших экспертов (они отделены от текста авторов курсивом). Мы старались не заглушить голоса информантов и искренне надеемся, что нам это удалось. Второй уровень анализа – наши интерпретации того, что мы услышали от них.

Отсюда и стилистика книги, вызывающая ассоциации с постмодернистскими канонами. Авторы в ней если и не умирают, то стараются держаться в тени информантов. Этим объясняются неоднородность стиля (от научного до вульгарного уличного), обилие цитат, тематический калейдоскоп, разнородность источников (интервью, художественные тексты и фильмы, научные трактаты, тексты из социальных сетей, фотоснимки повседневной жизни). Это плохо вяжется с представлениями о классическом научном жанре, однако мы стремились следовать не столько принципам академического письма, сколько логике организации повседневной жизни. А последняя предельно фрагментирована, противоречива, состоит из непредсказуемых ситуаций и банальных высказываний; мысли и поведение людей парадоксальны, сказанное редко соответствует сделанному. Задача исследователя сложна: с одной стороны, недопустим «сумбур вместо музыки» (это не добавляет читателю понимания реальности), а с другой – сортировка «житейского мусора» не должна привести к логически стройной, красивой, но совершенно далекой от настоящей жизни картинке.

Книга задумана в жанре публичной социологии. Последний предполагает, что аудитория не ограничена профессиональными социологами и людьми с социологическим образованием. Отсюда следовало стилистическое требование: текст должен быть понятен всем образованным людям независимо от того, какой факультет они окончили. Чтобы проверить читабельность текста, мы просили знакомиться с ним людей с разным образованием. Там, где у них возникало недоумение, мы прикладывали дополнительные усилия по переводу наших идей и соображений на общедоступный язык. Разумеется, это не может не вызывать недовольства специалистов, которые увидят, что мы пытаемся отвечать на сложные вопросы, сводя к минимуму использование сугубо научных категорий. Что поделать, мы живем в мире, где все люди говорят на своих диалектах (или социолектах).

Эта книга в некотором смысле представляет собой собрание интимных биографий множества людей. Каждый использовал стиль и лексику, которая ему ближе. В силу этого правка цитат сводилась к их сокращению, устранению повторов и незначимых деталей, отступлений. Лексика сохранилась в исходном виде. Если языки проститутки и монашки не различаются, то это несомненный признак того, что нам подсовывают фальшивку. Научная ложь в социальных исследованиях начинается с редактирования языка информантов, чтобы не оскорбить чувства уязвимых групп читателей. Однако в целом в текстах интервью можно заметить самоцензуру: в реальной жизни ненормативная лексика гораздо более распространена. Информанты сами облагораживали свой язык, ведь интервью – это спектакль, в котором информант и исследователь играют друг для друга, взаимно манипулируя впечатлениями [Ильин, 2006].

Информанты в нашем проекте ни в коем случае не респонденты, отвечающие на заготовленные исследователем вопросы. Они соисследователи. В начале интервью им объяснялись проблемы нашего исследования и предлагалось поразмышлять над ними, поискать ответы на возникшие вопросы, опираясь на свой и чужой опыт. Интервьюер в такой беседе держится в тени, выходя из нее только для того, чтобы удерживать информанта в русле темы.

Центральная теоретическая проблема книги – переход от физиологии к социальной структуре. Живя в обществе, люди могут удовлетворить свои природные потребности, в том числе и сексуальные, только принимая на себя адекватные ситуации социальные роли. В результате сексуальность, понимаемая в сугубо физиологических терминах, превращается в один из факторов воспроизводства и трансформации социальной структуры.

На историю интимных пар мы часто смотрели через оптику драматургического подхода. Как писал Шекспир, весь мир театр, а люди в нем – актеры [Шекспир, 1959: 47–48]. Следуя этой логике, мы рассматривали отдельные ситуации как театральные акты, где актеры играют, с одной стороны, друг для друга, а с другой – для публики, чье мнение в той или иной мере приходится учитывать. Поэтому предметом в этом исследовании являются не просто двое, а двое в обществе.

Изначально книга задумывалась как отчет об эмпирическом исследовании в стиле «так любят в Санкт-Петербурге». Однако по мере работы мы отходили от этого плана, прибегая к вторичному анализу данных других исследователей, материалам СМИ и художественной культуры.

Методы сбора данных

Исследование опирается на самые разнообразные источники данных, в наибольшей степени – на интервью, проведенные в Санкт-Петербурге. Вот краткая характеристика ключевых методов сбора данных.

1. Гибрид глубинного интервью и автобиографии. Изначально все участники проекта, кроме руководителя, выступили в качестве информантов. С ними проводились глубинные интервью продолжительностью в несколько часов с перерывами в несколько дней. Информанты-соисследователи не просто переводили свои аудиофайлы в тексты (транскрибировали), но, погрузившись в логику исследования, уточняли их, видоизменяли и существенно расширяли, дописывали и переписывали. В текст интегрировались темы, изначально пропущенные интервьюером по тем или иным причинам (например, он даже не подозревал о наличии такого опыта), а спонтанные ответы развертывались в продуманные формулировки, опирающиеся на новые факты. Затем полученные тексты, представлявшие собой гибрид интервью и автобиографии, обсуждались с руководителем проекта, снова дополнялись и уточнялись. Эти документы составили исходную базу данных, на основе которой постепенно выкристаллизовывалась логика исследования, разрабатывалась его методика. Таким образом, данная книга начиналась как рассказ авторов о своей жизни. Такой рассказ закономерно подводил к вопросу: а как это происходит у других людей? После такого практикума информанты стали исследователями, самостоятельно проводившими интервью.

2. Полуформализованные интервью продолжительностью от 40 минут до полутора часов. Они проводились по двум планам (гайдам): один был предназначен для изучения пар, существующих в формате свиданий (мы их условно назвали «романтическими»), другой использовался для пар, ведущих совместное домохозяйство (интимных сожительств). В обоих планах присутствовали блоки по истории возникновения пар. На этом этапе удалось провести несколько десятков интервью, что позволило получить достаточно большой набор ситуаций, в которых возникают, развиваются и разрушаются интимные пары. В поле зрения попали в основном «обычные» ситуации из жизни «обычных» людей, то есть те, которые, с одной стороны, широко распространены, а потому в ходе интервью быстро начали повторяться, а с другой – социально одобряемы или просто приемлемы, поэтому получение такой информации не составило большого труда. Можно предположить, что информанты могли иметь и иной опыт, но упрощенная методика не позволяла собрать данные о нем.