От Сайгона до Треугольника (сборник)

Дверь в квартиру Филатовых была приоткрыта. На самом деле, ерунда, в наших коммуналках никогда внешнюю дверь не запирали, а если и запирали, то все всегда знали, в какой дерматиновой дырке искать ключ. Мы осторожно просунулись внутрь. Никого.

– Гляди! – Ленка ткнула пальцем в потолок. Там было на что посмотреть: в потолке была самая настоящая дыра. Маленькая, между перекладинами. – Как думаешь, она вчера была?

– Нет. Я думаю, это окно в другой мир.

– Открывается раз в столетие, и всех за собой утаскивает.

– Ну и зачем им Костик с Кашей понадобились? – практично поинтересовалась я.

– Завидно?

– Ни капельки. И вообще, знаешь, Ленка, я не удивлюсь, если это окно не туда, а оттуда. Ну да, открывается раз в столетие, и оттуда к нам приходят всякие существа.

– Как?

– Ну… так… вниз ногами. И ходят среди нас, неузнанные. В Красной маске и штанах из песка.

– Перестань, а то как двину! – Ой, жуть!

В этот самый момент из дыры свесились ноги. Длинные, тощие, перемазанные глиной брючины.

– Это он! – завопила Ленка. – Песочный человек пришел за нами! – и драпанула вниз по лестнице. Я завопила из солидарности, не бросать же друга в беде, и ломанулась за ней. В кашиной комнате мы немного отдышались и спрятались за диван, тот самый, с красными щупальцами. Сейчас они на щупальца вовсе не были похожи, и вообще – любые книжные страшилки, скажу я вам, это настоящая ерунда по сравнению с парой тянущихся из потустороннего мира ног, перепачканных глиной сотворения мира.

– Это ты накаркала, – обозлилась Ленка. – Что мне теперь родители скажут, когда узнают, что мы Песочника вызвали?

О родителях я как-то не подумала. Да, пожалуй, за такой факт, как общение с привидениями, можно было полвоскресенья в углу простоять.

– Тихо! Слышишь?

Шаги заскрипели по коридору, быстрые, торопливые, но какие-то крадущиеся при этом. Легкие шаги. Прямо к нашей двери. Закрытый замок начал медленно поворачиваться.

Как от нашего визга не вылетели стекла, до сих пор не понимаю. И взрослые от своих пиршественных кубков, на первом этаже, так и не оторвались. Им хоть Воланда бал над головой устраивай, не почешутся. А нас с Ленкой едва кондратий не хватил в тот вечер.

Каше-старшему, надо сказать, тоже не повезло. Сначала его взял на слабо один из Филатовых, сказав, что из щукиного коридора на их шестой этаж никто в дырку не пролезет, потом, когда Каша уже почти протиснулся в этот шкуродер на глазах у всей честной компании и считай что выиграл, снизу донеслись жуткие вопли про Песочника и Красную смерть, и забыв про пари, перепуганный Валерка дунул к себе домой. Открывает дверь, своим ключом – а оттуда из-за дивана та же песочница, здрасьте.

Но больше всех, как выяснилось, не повезло главному инженеру-конструктору парохода «Алексей Чуев». Потому что за праздничным столом оказались гости из Германской Демократической республики. Те самые работяги, на которых было взято повышенное обязательство интернационально дружить. На верфи иностранцев, само собой, не пускали, а на торжественную часть в цивильной обстановке, под присмотром капитана в штатском, – пожалуйста. И уважающие нас братские народы первые подняли тост по бумажке за счастливое плавание по морям des Shiff Alexey Chuev – ну кто виноват, что в немецкой транскрипции сочетание ch читается как х? Главный-то в школе английский учил, да и то давно.

Дураки, ей-богу. Лучше б Грибоедовым назвали. Атомный ледокол имени Канала Грибоедова.

Страшно подумать, а ведь я помню то время, когда он замерзал…

Рыжов и другие…

Байдарка называлась «Таймень». Это такое лего для взрослых. Кто собирал хоть раз, тому любая икея нипочем с ее шариками, винтиками, а главное – чертежами. Сколько ни плавали, моя почетная роль сводилась к одному – я стерегла детали, чтоб не разбежались, пока адмирал танцевал с бубном вокруг каркаса.

В этот раз танец был на удивление коротким. Видно, могучие боги ленинградских болот помогли. А может, боги тоже любят посмеяться, а небесный телевизор в этот раз забарахлил, – так и было определено наше предназначение.

Развлекать богов – штука не из легких. Трехместная байдарка весила тридцать пять килограммов, а в собранном виде – еще и метра три длиной. Мы бережно вытащили это сокровище в окно второго этажа, на веревках, и спускали на землю. Похитители руна так не тряслись над своим «Арго».

Тут, конечно, пришел Рыжов, и возжелал быть в байдарке в момент спуска. В смысле, возлечь, и под тихие песни прекрасных полонянок быть спущенным прямо на воду со второго этажа. На что Гришка сварливо заметил, что ежели Рыжов возляжет, то прорвет в байдарке дыру раньше, чем кабестаны крикнут «майна», и Рыжов пошел вниз пешком.