Сборник произведений участников фестиваля «Аэлита», посвященного Иннокентию Анненскому и Жюлю Верну – «Аэлита». Часть 1

Сборник произведений участников фестиваля «Аэлита», посвященного Иннокентию Анненскому и Жюлю Верну – «Аэлита». Часть 1
Коллектив авторов

Евгений Куликов

В новом сборнике «Аэлита» собраны лучшие произведения современных авторов. Поэзия лирическая, ироническая, гражданская, проза фантастическая, историческая, юмористическая, бытовая… В «Аэлите» литература наших дней предстает во всем ее разнообразии, играет разными гранями.

Прозаики и поэты спорят между собой и вторят друг другу. Их тексты соединяются, давая общую картину времени, но одновременно голос каждого автора ясно слышен среди других, и каждый писатель, чьи тексты включены в «Аэлиту», в полной мере проявляет свою творческую и человеческую индивидуальность.

Сборник произведений участников фестиваля «Аэлита», посвященного Иннокентию Анненскому и Жюлю Верну – «Аэлита». Часть 1

© Интернациональный Союз писателей, 2019

Предисловие

Предлагаем вниманию читателей новый сборник произведений участников очередного фестиваля «Аэлита». Самые яркие, самые одаренные авторы представлены в этом томе.

Если кто-то еще полагает, что в наше время нет настоящей поэзии, он убедится в обратном, когда ознакомится с этим сборником. Каждый ценитель стихотворных жанров найдет себе что-то по душе: нежную чистую лирику Ксении Альпинской, историческое повествование Нэлли Баевой, тонкий юмор Валерия Кириогло, патриотическую поэзию Владимира Думского и еще множество прекрасных стихов одаренных поэтов. Татьяна Никитина покорит глубиной простоты, Зоя Резанова – чистотой чувства, Илья Никольский – строгостью гражданской лирики. Ни одно стихотворение не проскользнет мимо сознания и не оставит равнодушным.

Однако в первую очередь фестиваль «Аэлита» – это самобытная фантастика. Этот сборник откроет вам все грани этого замечательного жанра. Он устрашит вас новой, ни на что не похожей картиной будущего, овеет старинной фэнтези, напомнит об античных мифах, о том, что «живая планета» – не такая уж метафора, и о многом другом. Особое внимание на себя обращает религиозно-апокрифическая литература: глубоко психологичное евангельское повествование Татьяны Альбрехт, ироническая зарисовка Александры Окатовой – и многое другое на смежную тему.

Читателей, которые ценят хорошую реалистическую литературу, приятно удивит, как разнообразно представлен этот пласт прозы в настоящем сборнике. Добродушно-насмешливая история Г. С. Березиной, осязаемо точная зарисовка Константина Гречухина, поэтичная проза Анатолия Мерзлова, суровая правда Ивана Рассказова – и это еще не все.

Объем предисловия не позволяет отозваться обо всех произведениях, составивших сборник, да этого и не нужно. Пусть лучше читатели сами ознакомятся с поэзией и прозой «Аэлиты» и по достоинству оценят то и другое.

    Вероника Лапина

Альбрехт Татьяна

Татьяна Борисовна Альбрехт, родилась 15 мая 1981 года в Москве.

Окончила педагогический колледж по профессии «учитель начальных классов», училась в Историко-архивном институте при РГГУ по специальности «историк-архивист» (отучилась 5 лет, но не стала защищать диплом, т. к. перешла в ГИТИС), закончила театроведческий факультет ГИТИС.

Писать начала довольно рано – лет с восьми.

Почему?.. Наверно, потому что с раннего детства обожала читать, не только художественную, но и познавательную литературу, в основном, на исторические темы. Придумала себе игру – дописывать или переделывать концовки книг, которые не очень понравились у авторов, придумывать новые сюжетные повороты, сочинять истории про полюбившихся героев. Так, прочитав «Властелина колец», осталась недовольна авторским решением судеб героев и в результате «переписала» для себя едва ли не всю историю Войны кольца.

Видимо, из этого и родилась потребность создавать собственный мир, своих героев. Хотя первое произведение большой формы – исторический роман на евангельскую тему, родился, скорее, из научного интереса – на первом курсе Историко-архивного института увлеклась библеистикой, историей раннего христианства и церкви первых веков.

Стихи же рождаются сами собой, чаще всего, из каких-то особенно сильных впечатлений или потребности высказать засевшую в голове мысль.

Пишу в разных жанрах: поэзия, проза большой и малой форм, в основном, историческая, эссеистика.

Не знаю, можно ли считать литературными достижениями несколько публикаций в альманахах «Золотая строфа» и журнале «Золотое перо». Но было и такое.

Из двух соблазнов что я выберу…

И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму…

    Н. Гумилев. «Баллада»

Иуда медленно брел без дороги. Тяжелая усталость сковала тело, каждый шаг давался с трудом. Он не сразу заметил, что небо закрыли тучи, остановился в изумлении, когда долину накрыла темнота. Его окружало безмолвие. Все движения, звуки замерли, пустыня застыла в серой мгле молчания. Время тоже словно остановилось. Холод сковал тело, остановил сердце. Когда ощущение стало настолько невыносимым, что Иуда готов был закричать, он ощутил рядом движение, повернул голову и увидел фигуру, возникшую из ниоткуда. Пришелец был выше любого человека, худ, темноволос, в чертах его длинного с острым подбородком лица не было ни одной плавной линии, глаза являли собой провалы в ничто, наполненные пустотой. В молчании они глядели друг на друга.

– А ты по-настоящему смел, Иуда: не вздрогнул, не отпрянул, будто нисколько не удивился моему появлению. Хотя, кажется, я проделал это эффектно, – голос был низкий, бархатистый, обволакивающий.

– Не думал, что тебя волнуют такие мелочи. Ты способен на гораздо большее.

– Так ты узнал меня?

– Догадался.

– И все-таки не боишься?

– Нет. Хотя тебя я не ждал.

– Напрасно. Ты занимаешься делами, которые касаются меня. Но как ты догадался?

– Достаточно взглянуть на тебя, чтобы понять.

Незнакомец улыбнулся, его прямые тонкие губы рассекли лицо надвое.

– Да, время я в любом случае не потрачу зря… Не хочешь ни о чем спросить?

– Ты пришел ко мне. Жду, когда скажешь, зачем.

– Нет, это действительно забавно! – рассмеялся пришелец. – Человеку является Сатана, а с ним разговаривают, как с бродячим торговцем. Присядем?

– Вежливость не к месту. Ты прекрасно понимаешь, я не рад тебе. Что ты хочешь?

– Что ж так не любезно?

– Я ждал другого собеседника.

– Знаю, – усмехнулся Люцифер. – Глупец! – он сел на землю, обхватив руками острые колени. – Неужели, ты думал, Он тебе ответит? После всего, что с тобой было, всех бед, мучений, разочарований? Ты все еще ждешь от Него чего-то? Он хоть раз тебя услышал?

– Ты сам знаешь ответ, не об этом пришел говорить.

– Да. Но побеседовать с тобой я хотел давно, счел момент подходящим.

– Не угадал. И за что же я удостоился такой чести?

– Дерзок! – одобрительно кивнул Люцифер. – Но прав: после вашего неразумного пращура эту честь я не оказывал почти никому.

– Можешь считать, я польщен.

– Вот уж не поверю! Но присядь все-таки, у тебя был тяжелый день.

– Вечер, я вижу, будет не легче, – мрачно обронил Иуда, садясь напротив.