– Где вы живете?
– У меня квартирка на Арбор-стрит в Гринвич-Виллидже.
– С вами кто-нибудь живет?
– Нет. – Она слегка покраснела, сразу же став едва ли не хорошенькой. – Я никогда не была замужем.
– Сколько вы там проживаете?
– Чуть больше года. Я переехала туда в марте прошлого года… Четырнадцать месяцев.
– Где вы жили до этого?
– На Перри-стрит. Я снимала квартиру с двумя другими девушками.
– Сколько вы там прожили?
– Около трех лет. – Нос у нее опять задергался. – Я не совсем понимаю, какое это имеет значение.
– Может иметь. Вы жили там в июне пятьдесят седьмого, когда, как утверждает Элис Портер, она послала вам рассказ. Весьма подходящее место, чтобы он там нашелся. Вы и секретарша мистера Имхофа обыскивали ту квартиру?
– Нет. – Глаза ее расширились. – Ну конечно! Боже мой! Конечно, я немедленно сделаю это.
– Но вы не сможете помешать, если рукопись подкинут туда в будущем. – Вулф шевельнул указательным пальцем. – У меня есть предложение. Немедленно организуйте обыск той квартиры и вашей нынешней двумя надежными людьми, желательно мужчиной и женщиной, не связанными с вами и «Виктори пресс». Сами вы присутствовать при этом не должны. Скажите им, что обыск должен быть проведен столь тщательно, чтобы по окончании его они готовы были подтвердить под присягой, что рукописи в этих местах нет, если, конечно же, они ее не найдут. Если вы не знаете, кому доверить подобную работу, вам поможет мистер Имхоф или его адвокат… Мог бы и я. Вы сделаете это?
Она посмотрела ни Имхофа. Тот ответил:
– Несомненно, так и следует поступить. Это же очевидно. Мне следовало додуматься до этого самому. Вы найдете мужчину и женщину?
– Если вам угодно, да. Также они должны обыскать и другие места, с которыми мисс Уинн непосредственно связана. У вас нет агента, мисс Уинн?
– Нет.
– А был когда-нибудь?
– Нет. – Она снова слегка покраснела. – «Постучи в мою дверь» – мой первый роман… Первый изданный. До этого я опубликовала только несколько рассказов в журналах, и ни один агент не хотел за меня браться… По крайней мере, из хороших. Для меня это огромное потрясение, мистер Вулф, – моя первая же книга добилась такого невероятного успеха, и, естественно, я была на седьмом небе, и тут вдруг это… это ужасное дело.
– Несомненно, – кивнул Вулф. – У вас есть машина?
– Да. Купила в прошлом месяце.
– Обыскать нужно и ее. Что еще? Шкафчик на теннисном корте?
– Нет. Ничего подобного.
– Часто ли вы ночуете вне дома? Насколько часто?
Я ожидал, что подобный вопрос вгонит ее в краску более яркую и насыщенную, но, по-видимому, помыслы ее были чище моих.
– Почти никогда, – покачала она головой. – Я отнюдь не компанейский человек, мистер Вулф. Пожалуй, у меня и близких друзей-то нет. А единственные мои близкие родственники, отец и мать, живут в Монтане, сама я не была там вот уже десять лет. Вы сказали, что нужно обыскать места, с которыми я непосредственно связана, но таких нет.
Вулф повернул голову:
– Мистер Харви, как я сказал вам по телефону, в плагиате я ничего не смыслю. Однако могу предположить, что он затрагивает нарушение авторского права. Все эти пять претензий основывались на материалах, ранее не публиковавшихся и потому не защищенных авторским правом. Тогда почему их просто не проигнорировали?
– Потому что нельзя было, – отозвался Харви. – Все не так просто. Сам я не юрист, так что, если вам нужны юридические формулировки, можете получить их у консультанта НАПД, но на все подобные вещи, даже если они и не охраняются авторским правом, распространяется право собственности – так, кажется, это называется. Присуждение присяжными Джейн Огилви ста тридцати пяти тысяч долларов рассматривалось судьей на отдельном разбирательстве. Хотите, я позвоню нашему юристу?
– С этим можно подождать. Сначала мне необходимо узнать, для чего вы хотите меня нанять. Первые три случая – уже история, и, по-видимому, таковым скоро окажется и четвертый, мистера Ошина. Вы хотите, чтобы я провел расследование в интересах мисс Уинн?
– Нет. Точнее, и да и нет. Наш комитет был основан шесть недель назад, еще до предъявления претензии мисс Уинн. Учрежден на собрании совета НАПД в марте. Нам представлялось предельно ясным, что происходит. Вымогательство Элис Портер у Эллен Стердевант и его успешный исход повели за собой и остальных. Саймон Джейкобс в точности скопировал ее метод против Ричарда Экхолса, за исключением одной детали – способа доказательства первичности своей рукописи и предположения, что Экхолс мог иметь к ней доступ. Но изменил он эту деталь, потому что на самом деле посылал свою рукопись в литературное агентство «Норрис и Баум», и ее оттуда вернули. Он лишь воспользовался произошедшим двумя годами ранее. Естественно, рукопись, которая послужила основанием для его претензии и которую он предоставил «Тайтл-Хаусу» и Экхолсу для изучения, была вовсе не той, что он посылал «Норрис и Баум» в пятьдесят четвертом. Он написал ее после публикации романа Экхолса и назвал ее так же, как и ту, что отправлял в литературное агентство, – «Все мое – твое».
– Вы можете упускать очевидное, – хмыкнул Вулф. – Вы предполагаете, насколько я понимаю, что во всех пяти случаях имел место плагиат наоборот. Рукопись, подтверждающая претензию, была написана после издания книги или постановки пьесы и достижения ими успеха.
– Конечно, – согласился Харви. – Все действовали по шаблону. Третья, Джейн Огилви, следовала ему неукоснительно, с той лишь разницей, что ей нежданно повезло. Какой бы план по обнаружению рукописи в доме Марджори Липпин у нее ни имелся, воспользоваться им ей не пришлось, потому как миссис Липпин очень кстати умерла. И в случае с Кеннетом Реннертом единственной разницей вновь оказался способ обнаружения рукописи. – Он замолчал и прикрыл рот ладонью, последовал звук, хотя и не слишком внятный, чтобы назвать его отрыжкой. – Колбаса на завтрак, – заметил он для протокола. – Не следовало этого делать. Так вот обстояли дела, когда наш комитет собрался на первое заседание. На собрании совета НАПД один видный романист заявил, что в начале осени у него должна выйти новая книга и он очень надеется, что она провалится. Никто на это не засмеялся. На первом заседании комитета Джеральд Кнапп, президент «Кнапп и Боуэн»… Как вы там сказали, мистер Кнапп?
Кнапп облизал губы:
– Я сказал, с ног нас пока не сбили, но у издательства в списке бестселлеров три романа, и мы боимся открывать почту.
– Такая вот ситуация, – продолжил Харви. – И вот теперь Элис Портер опять взялась за свое. Необходимо что-то предпринять. Это должно быть остановлено. Мы проконсультировались с дюжиной адвокатов авторов и издателей, и никто из них не смог предложить ничего дельного. За исключением одного, пожалуй, – того, который и посоветовал нам обратиться к вам. Вы можете остановить это?
– Мистер Харви, вы имели в виду совсем другое, – покачал Вулф головой.
– Что я имел в виду?
– Ваш вопрос. Если вы ожидали, будто я отвечу отрицательно, то не пришли бы ко мне. Если же ожидали положительного ответа, то наверняка считаете меня хвастуном, и в этом случае тоже не пришли бы. Несомненно, я не стану брать на себя обязательство лишить кого-либо возможности и в дальнейшем вымогать у писателей деньги описанным вами способом.
– Этого мы не ожидали бы от вас.
– Тогда чего бы вы ожидали?
– Мы ожидали бы, что ваши действия относительно данной ситуации оказались бы таковы, что мы оплатили бы ваш счет не только потому, что должны были бы, но и потому, что ощутили бы, что вы их заработали и деньги мы потратили не впустую.
– Вот это другой разговор, – кивнул Вулф. – Сформулировано, как и можно было бы ожидать от автора «Почему боги смеются», который я только что прочитал. Я полагал, что пишете вы лучше, чем говорите, но вы неплохо выразили свою мысль, поскольку вас призвали к ответу. Так вы хотите нанять меня на этих условиях?
Харви бросил взгляд на Джеральда Кнаппа, а затем на Декстера. Те переглянулись. Рубен Имхоф спросил у Вулфа:
– Не могли бы вы объяснить нам, что именно предпримете и каков будет ваш гонорар?
– Нет, сэр, – ответил Вулф.
– Какого черта! – бросил Мортимер Ошин, раздавливая сигарету. – Он все равно ничего не может гарантировать, разве нет?
– Лично я проголосовал бы за сотрудничество на этих условиях, – изрек Джеральд Кнапп, – при условии, само собой разумеется, что мы в любой момент можем прервать действие нашего договора.
– Звучит как оговорка в издательском контракте, – заметил Харви. – Вы принимаете ее, мистер Вулф?
– Разумеется.