Дерзкая леди

– Почему же? Ты прекрасный, талантливый сыщик, очень нужный агентству.

– Когда-то это действительно было так! Но только до того момента, когда я потерял веру в себя.

Впервые Джесс высказал вслух то, в чем еще совсем недавно не признавался даже самому себе.

– О, Джесс...

Онести обняла его за талию. Джесс в изнеможении закрыл глаза.

– Ты не потерял веру в себя! – прошептала она ему на ухо. – Просто очень устал. Поэтому у тебя немного притупились чувства.

– Нет, Онести! Я действительно потерял веру в себя. Совсем недавно я в этом еще сомневался. Но ты внесла в мою жизнь ясность...

– Это случилось, когда ты узнал о моем родстве с Дьюсом? Прошу тебя, Джесс, хоть немного поверить мне! Ведь я не могла, живя бок о бок с крупнейшим авантюристом Дикого Запада, ничему не научиться!

Джесс понимал, что Онести пытается облегчить горечь утраты, хотя это было явно бесполезным.

– Я должен был узнать всю правду о том, кем ты была, – прошептал он.

– Как об этом мог узнать ты, когда я сама очень смутно представляла себе жизнь, которую вела? Что касается Дьюса, то он был большим мастером обмана. Но и ты очень искусно маскировался. В противном случае я бы уже давно догадалась, кто ты на самом деле!

– Возможно – да. А возможно – и нет! Но это ничего бы не изменило. Видишь ли, я очень устал. Человек непременно устает, когда ему приходится постоянно ждать предательского удара в спину!

– А если я буду оберегать тебя от предательских ударов?

Джесс не понял, обрадовало или тронуло его это неожиданное предложение. Конечно, Онести была импульсивной женщиной и потому нередко совершала ошибки.

Он посмотрел ей в глаза и не без удивления спросил:

– Извини, что ты сказала?

Она положила обе ладони ему на грудь и несколько секунд внимательно изучала жемчужную пуговицу на воротнике его сорочки. Потом подняла голову и прошептала:

– Я хотела сказать, что ты, верно, не совсем понимаешь, каково мне будет жить здесь без тебя.

Джесс нежно погладил ее по щеке.

– Онести... Кто я для тебя?

– Ты – моя сила. Моя музыка. Мое прибежище от всяких бед и несчастий. Все в этом мире становится вверх дном, когда тебя нет рядом! Ну как мы станем жить друг без друга?

Джесс прижал Онести к себе.

– Мы останемся такими же, какими были вчера, позавчера и еще раньше, – горячо заговорил он. – Наши имена и фамилии могут измениться. Но не сердца!..

– Ты действительно в это веришь, Джесс? – спросила Онести, и глаза ее вспыхнули надеждой.

– Без сомнения! Сейчас это единственное, во что я по-настоящему верю!

– Тогда почему же ты считаешь, что мои чувства отличаются от твоих?

– Если бы я думал иначе, то никогда бы не смог от тебя уехать.

– Так не уезжай! Останься со мной!

– Не могу. Ибо уже много лет, как я отказался от светской жизни.

– Тогда возьми меня с собой!

– Но здесь твой родной дом, Онести!

– Нет. Это родной дом Энис Джервис и ее отца – миллионера Антона Джервиса. А я – не его наследница! Я дочь самого большого мошенника и проходимца на Диком Западе. Представь себе, как я могу скомпрометировать крупнейшую американскую судоходную компанию и какой урон ей нанести!

Грустная улыбка тронула губы Джесса. Онести заметила ее:

– Я не осуждаю тебя за то, что ты не желаешь воспользоваться возможностью стать мужем миллионерши. Это естественно после того, как я столь бесчестно вела себя по отношению к тебе. Но, видишь ли, я потратила столько лет, скитаясь по всей стране, не для того, чтобы провести остаток жизни в стеклянной клетке. Я решила освоить профессию следователя. Естественно, под руководством своего супруга. Если, конечно, он на это согласится.

Джесс был поражен. Он с восхищением смотрел на женщину, которая была готова без сожаления отказаться от возможности начать роскошную жизнь, о которой многие другие представительницы прекрасной половины человечества могли бы только мечтать.

– Только обещай никогда не лгать мне! И – никаких секретов! Пойми, дорогая, что мне некому в этом мире доверять, кроме тебя!

– Значат ли эти слова, что ты согласен взять меня с собой?

Сердце Джесса забилось от счастья. А руки еще крепче обхватили Онести и прижали к груди.

– Кто-то должен был в конце концов направить твои несравненные таланты на пользу дела!

Онести обвила руками его шею:

– У тебя не меньше талантов!

Она посмотрела на него с улыбкой, которая стоила куда больше миллиона долларов...