Свет

– Держи.

С мгновение она мешкает, но голод оказывается сильнее неприязни ко мне, потому Рисса встает и быстро забирает у меня еду. Когда она обхватывает губами жестяную миску и начинает аккуратно отхлебывать, я опускаю взгляд на ее рот, и в мыслях у меня всплывают всякие непристойные образы.

Это плохо.

Заставив себя отвести взгляд, я допиваю рагу, громко чавкая и пережевывая, а под конец выдаю громкую отрыжку. Тыльной стороной руки вытерев с бороды капли бульона, я поднимаю глаза и вижу, как Рисса смотрит на меня, наморщив нос от отвращения.

– Тебя что, не обучали хорошим манерам? – ехиднича- ет она.

Я улыбаюсь во весь рот.

– Скоро забудешь об утонченной манере есть, когда познаешь голод и холод. Здесь не нужно производить впечатление на королей и знать. Только на меня.

– Можно подумать, я хотела тебя впечатлить, – парирует она и еще раз деликатно отпивает. – Ты даже в конец моего списка не попадешь. Я выбираю только богатых и чистых.

На сей раз я подлетаю к ней, сократив расстояние между нами парой широких шагов. Она изгибает красивую шею, смотря на меня… Никогда не думал, что чья-то чертова шея меня так заведет.

Черт подери, я слишком долго пробыл в Пятом королевстве. Похоже, от такой погоды я начал сходить с ума.

– Тогда обрадую тебя, Желтый колокольчик.

Она хмурится.

– Желтый колокольчик?

Я пожимаю плечами.

– А ведь подходит. Цветок желтый, как и твои волосы, и так же обманчив, потому что снаружи прекрасен, тогда как на деле является чистым ядом.

Ее взгляд мрачнеет.

– У меня светлые волосы, а не желтые, дремучий дикарь!

Я ухмыляюсь.

– О, значит, отрывок про яд тебя не так возмущает? Интересно.

Она пихает мне миску.

– А теперь уходи.

– Поскольку капитан тут я, то я и буду отдавать приказы.

– Отлично, – бормочет она под нос и, повернувшись ко мне спиной, садится рядом со спящей женщиной.

Вынужден признать: не всякий мужчина осмелится повернуться ко мне спиной, потому меня еще сильнее возбуждает, что это не раздумывая сделала женщина.

Да. Определенно, я чертовски долго пробыл в Пятом королевстве.

– Что это за дамочка?

– Ее зовут Полли, – выпаливает Рисса, взяв тряпку и промокнув лоб женщины.

– Она больна?

– А тебя это волнует?

Я пожимаю плечами.

– Думаю, нет. Но если она будет пользоваться армейским провиантом и услугами лекаря, то мне нужно знать.

Она бросает на меня взгляд холоднее, чем буря, бушующая за палаткой.

– Она не заразна, и мне ничего не нужно – ни от тебя, ни от твоего войска.

– Кроме нашего крова, пищи, защиты…

Я почти слышу, как Рисса скрежещет зубами. Не понимаю, почему меня так возбуждает ее злость, но это так. В ней есть сила характера, и до сей минуты я не знал, что мне нравится это в женщинах.

Снова встав, Рисса поворачивается ко мне с какой-то яростной решимостью в голубых глазах. Упрямо не сводя взора, она снимает пальто, а потом сапоги. Но когда стягивает рукава платья и спускает их с плеч, я отшатываюсь в сторону.

– Какого хрена ты удумала?

– А что? – с беззаботным безразличием спрашивает она. – Разве не этого ты хочешь? Чтобы я заплатила за твои услуги, капитан? Я всего лишь вероломная наложница, потому стоит вознаградить тебя за твою щедрость.

Я стою, как чертов придурок, пока она стягивает рукава и оголяет совершенную грудь, стянутую элегантным корсетом, который так крепко сжимает ее прелести, что они буквально умоляют о свободе и ласке.

Я охренеть как возбужден. Так сильно, что кровь, которая чертовски нужна мне для того, чтобы лучше соображать, отливает в неверном направлении. Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать то, что сказала Рисса.

Как только до меня доходит, я становлюсь чертовски злым.

– А ну-ка живо оделась! – рявкаю я.

– Почему? – спрашивает она. – Разве не этого хотят мужчины взамен? Я просто делаю то, что должна.

Рисса стоит в возмущенном потрясении. Тогда я бросаю миски на пол и негодующе иду к ней. Но когда хочу снять с себя пальто, она вздрагивает.

Черт возьми, она вздрагивает.

Как будто ждала, что я ее ударю.

И это злит меня еще сильнее, потому что она реагирует привычным способом, и теперь я понимаю, что ее и раньше били. Наверное, одному из тех развлекающихся с наложницами ублюдков нравилось издеваться над женщинами. Возможно, это был даже сам Мидас.

Зыркнув глазами, я как можно медленнее снимаю пальто и накидываю его на Риссу. Она смотрит на меня, не двигаясь и даже не дыша.

– Может, я и ублюдок, но никогда не воспользуюсь женщиной, – сухо говорю я.

И хотя это Рисса всячески пыталась меня удивить, похоже, теперь ее удивил я. До девушки даже не сразу доходит, что я не раздеваю ее, а наоборот – укутываю в одежду.