Свет

Она стискивает пальто изящными пальцами.

– Ты… отдаешь мне свое пальто? – спрашивает Рисса, и теперь ее голос звучит совсем иначе. Он тише. В нем слышится недоумение. Намек на уязвимость за этой колючей наружностью.

– Да, – киваю я и, не удержавшись, бросаю взгляд на ее губы. Чертовски красивые губы. – Я распоряжусь, чтобы вам обеим дали одежду. Нельзя разгуливать по Пятому королевству в чертовом платье и корсете.

Рисса с сомнением смотрит на меня.

– Ты и правда дашь мне одежду?

– Я же так и сказал, нет?

– И… ты не хочешь со мной переспать? – без обиняков спрашивает она, словно не в силах поверить.

У меня вырывается хриплый смешок.

– Этого я не говорил. Я сказал, что не буду пользоваться тобой, – отвечаю я, отчего Рисса хмурится еще сильнее. На секунду я поддаюсь искушению и наклоняюсь к ней. Как и подозревал, она пахнет цветами. – Мы переспим, потому что ты сама этого захочешь.

В ее глазах вспыхивает страстная искра, а потом она тускнеет, и Рисса снова становится раздраженной, надув губы.

– С чего ты решил, что я захочу?

Я ухмыляюсь, а потом отворачиваюсь и поднимаю миски.

– Потому что, Желтый колокольчик, может, ты и ядовита, но тоже уязвима. Что-то в тебе зреет.

– Да, отвращение.

Ухмыляясь, я иду к выходу из палатки и, откинув край, останавливаюсь, чтобы еще разок взглянуть на нее.

– Разве было бы весело, если бы мы ни капли друг друга не ненавидели?

Я выхожу, оставив возмущенную Риссу, но перед уходом замечаю, как она заливается краской.

Долгое возвращение в Четвертое королевство только что стало оправданным.

Глава 10

Слейд

Прошло четыре дня.

Четыре дня, а Аурен даже не пошевелилась. Она тихонько лежит на моей кровати и двигается, только когда Ходжат меняет повязки и переворачивает ее, позволяя телу принять наиболее удобное положение. И хотя солнце поднималось и заходило не один раз, ни одна нитка не стала золотой от ее прикосновения. Ни подушка под ее щекой, ни новые перчатки или чулки. Она не исторгла ни капли силы, и я уже не знаю, что и думать.

Буря продолжала свирепствовать, словно пытаясь отомстить за то, что мы избежали ее гнева. В качестве возмездия шторм теперь решил не покидать эти места вовсе.

Я резко перевожу взгляд на дверь, когда в спальню без предупреждения заходит Райатт. У него сердитое лицо, а зеленые глаза мечут молнии в мою сторону.

– Стучаться не пробовал? – говорю я, хотя спорить у меня совершенно нет сил.

Он проходит мимо разбросанных вокруг меня книг, забытых и откинутых в сторону, потому что сосредоточиться на чтении я не могу. Не могу, когда Аурен продолжает недвижимо лежать на моей постели.

– Тебе нужно покинуть эту комнату.

Я фыркаю:

– Теперь ты отдаешь мне приказы, брат?

– Нет, брат. Я бы не осмелился отдавать приказы великому королю Роту, – огрызается он. – Но ты не ешь, почти не спишь, и от тебя хреново пахнет.

Я закатываю глаза, готовый выпихнуть его из комнаты. С каждым днем мое настроение становится все хуже и хуже, поскольку Аурен не приходит в себя. Я ни на секунду не отходил от нее, держа ухо востро от беспокойства и страха, потому чувствовать, слышать и думать я могу только о ней.

– Выметайся, Райатт.

Он разочарованно вздыхает.

– Тебе нужно взять себя в руки.

Я с гневом смотрю на него.

– Взять себя в руки? – В ту же секунду вскакиваю на ноги и оказываюсь лицом к лицу с братом. – Думаешь, я не стараюсь держать себя в руках каждую секунду каждого дня? Да это все, что мне остается! – Я стою, вытянувшись в струнку и говоря грубым тоном. – Я готов был сорваться с той же секунды, как мне пришлось применить к ней магию, ты это понимаешь? Я постоянно должен сдерживать свою силу. Я не могу уступить ей. Так что мне нет нужды держать себя в руках. Потому что я не могу ослабить свою магию с тех пор, как прилетел сюда и понял, что Аурен не просыпается.

Райатт замечает мое негодование, но мы частенько вступали в противоборство, и, хотя многие струсили бы, увидев мой гнев, мой брат не из таких.

– Как раз поэтому ты и должен покинуть эту комнату.

Я качаю головой, а шипы пытаются прорваться через рукава рубашки. Даже сейчас чувствую, как самые мелкие из них пробиваются над бровями.

– Взгляни на себя, – с ноткой отвращения говорит Райатт. – Дай посмотрю, насколько все плохо.

Усмехнувшись, я отворачиваюсь и встаю перед камином.

– Кто тебя прислал? Лу? Передай ей, что за меня не нужно волноваться.

– Никто меня не присылал, но мы все устали от твоего дерьмового настроения, – отвечает Райатт. – Теперь дай мне посмотреть.

– Отстань.

– Думаешь, мне самому хочется с тобой нянчиться? У меня и так дел по горло. Посему закатывай эти клятые рукава и дай посмотреть. Я не уйду, пока ты мне не уступишь.

Закипая от злости, я разворачиваюсь и засучиваю оба рукава, лишь бы он только уже ушел. Как только я оголяю руки, Райатт поджимает губы в тонкую линию.

– Вот черт.

Я опускаю рукава.

– Все нормально.

– Ничего тут нормального нет, – возражает он. – Тебе нужно исторгнуть немного силы, пока она не сожрала тебя заживо.