Дорога волка

Когда ты умираешь, твоё тело больше не издаёт звуки. Ты всё теряешь. Даже вещи принимают это как должное. Например, сон.

Я снова вышел и обогнул дом снаружи.

По дороге струилась вода. С деревьев капало. Я пересёк подъездную дорожку и пошёл по дороге до того места, где она начинала подниматься вверх. Ветра не было. Я слышал только бурление воды в канаве и далёкий рёв потока.

Вскоре асфальт сменился травой. Через несколько минут я остановился. Я уже поднялся довольно высоко. Подо мной был лес, в котором прятался покрытый тёмным шифером коттедж. Где-то за деревьями бежала главная дорога. С одной её стороны была деревня, с другой – озеро. Я поднялся так высоко, что видел подножья гор на дальней стороне долины. Повернувшись, я отправился дальше. У края дороги стояли лохматые чёрные овцы. С их шерсти свисали комки грязи и навоза. Они были смелее обычных овец. Меня преследовали их подозрительные взгляды.

Дорога упёрлась в каменную стену с приставленной к ней деревянной лестницей. Шум воды усилился и был похож на шум водопада. Слева, где-то в миле от меня, стоял дом – видимо, ферма Бенедиктов. К ней из долины вела крутая дорога, но я не увидел, как до неё добраться отсюда. Каменистая тропинка за стеной вела наверх, внутрь облака.

Я взобрался по лестнице на стену и слез с другой стороны по другой лестнице. По влажной траве я добрался до потока, который срывался с утёса в чёрное озерцо. Тонкие голые деревья стояли по его краям. Из озерца поток торопливо бежал дальше.

Несколько минут я смотрел на водопад, но потом вернулся на тропинку. Чем выше я восходил по ней, тем холоднее становился воздух. Когда я вошёл в облако, свет внезапно померк. Обернувшись, я уже не мог разглядеть ничего дальше двадцати ярдов.

Начал падать снег. Снежинки легко ложились на мою куртку. Впереди стояли несколько чёрных овец. Когда я приблизился к ним, они отошли на безопасное расстояние. Кроме одной. Она лежала очень странно, и снег падал на неё.

Подойдя ближе, я заметил, что её шерсть была скорее тёмно-коричневой, чем чёрной, а на шее багровела отметина. Наверное, её поставил фермер, чтобы обозначить, что это его овца. Мне показалось, будто она спит. Или, может, больна. Я поискал палку, чтобы ткнуть её, но не нашёл. Поэтому я просто кинул в неё своим белым камнем.

Камень упал на овцу и скатился на землю, но она не шелохнулась. Её рот был распахнут. Жёлтые глаза остекленели. Несколько секунд я просто смотрел, потом поднял мой камень с земли. На шее багровела не метка, а кровь. Овца была мертва.

Снег медленно покрывал её лохматую шкуру.

– Эй!

Я резко развернулся.

По снегу ко мне быстро приближался длинноволосый мужчина. Я развернулся, чтобы убежать, но споткнулся об овцу и упал. Пытаясь встать, я проехался ладонью по её мокрой шкуре.

– Ты чо с ней сделал?

Я побежал.

– А ну вернись!

Я сбежал в туман. Минуту спустя оглянулся, но погони не увидел. Тогда я остановился. Воздух был ледяным. Я сложил руки, чтобы подуть на пальцы, и увидел овечью кровь. Снег падал на мои ладони и таял, смывая её.

Я присел и вытер руку о траву.

В тумане, совсем рядом, вырос силуэт. Я не двигался, даже когда он изменил направление и пошёл в мою сторону. А потом из тумана вынырнул он: большой пастуший пёс с белым пятном на глазу. Он двигался быстро. А я не мог двигаться, мог только смотреть. Тут я понял, что нужно что-то делать, иначе мне конец. Я встал и поднял руку, чтобы метнуть в пса камень. Пёс замер.

Я резко замахнулся, будто бы для броска, и пёс отскочил, но потом подпрыгнул вверх и гавкнул.

Я отступал, но он бегал вокруг и лаял, отрезая мне путь к отступлению, заставляя отходить в другую сторону. Он наступал, я отходил, пытаясь спуститься с горы.

Из тумана появился мужчина. Он замер, внимательно изучая происходящее, затем подошёл ко мне и, прежде чем я успел бросить в него камень, схватил меня за запястье так сильно, будто пальцы его были раскалёнными клещами.

– Полька! – рявкнул он.

Пёс замолчал.

У мужчины было лицо покойника в залитых водой очках.

– Чо ты сделал с моей овцой?

– Отпустите!

– Не тупи, парень! – сказал он, но отпустил меня.

Я побежал.

Но он рванул меня за воротник и схватил за горло. Пёс лаял как бешеный.

– Прекрати!

Я прекратил сопротивляться. Пёс прекратил лаять. Снег падал. Мужчина рассматривал меня. Потом, будто бы решив, что я не стою его хлопот, оттолкнул.

Я прокашлялся и потёр шею там, куда особенно больно упирался его палец.

– Я вас засужу за нападение! – сказал я.

– Прочь, – шепнул он так строго, что я сделал шаг назад. Но когда его пёс скрылся в тумане, я понял, что это мужчина сказал ему.

– Тебе стоит спуститься с холмов вниз, – сказал он мне, – если не хочешь, чтобы с тобой сделали то же, что с овцой.

– Я не трогал вашу чёртову овцу.

Я думал, он хочет меня ударить, но он отмахнулся и ушёл вслед за псом.

– Ненормальный! – крикнул я.

Он исчез в облаке. Я потёр горло и пошёл вниз. Мужчина что-то крикнул, но когда я обернулся, его не было видно. Только из тумана раздавался голос:

– Тут волк ходит, ясно?

Я предложил ему пойти насладиться обществом его овец, но не совсем этими словами.

* * *

Когда я вышел из облака, скрывавшего гору, воздух стал теплее. Всё произошедшее в нём казалось сном. Я обернулся и посмотрел туда ещё раз.

В коттедже бабушка разжигала камин, сминая газеты и засовывая их в решётку. Она бросила на меня взгляд через плечо, увидела, что я мокрый и грязный, и вернулась к своему занятию.

Выражение на её лице было таким пренебрежительным, что я даже не стал спрашивать, стало ли ей лучше. Я просто поднялся наверх, чтобы переодеться.

Мамина старая комната. Выветрившиеся духи. Потёртый ковёр. Мама была ещё совсем молодой, когда жила здесь. После того, как бабушка и её муж, мой дедушка, развелись.

– Я пойду прогуляюсь, – сказал я, быстро спускаясь. Натянув школьные ботинки, я хлопнул передней дверью.

Глава 11. Дебс