Счастье больше не секрет

– …И поэтому, вам осталось только ввести нужные данные. Пожалуйста, говорите! – старик вежливо отошёл к шлагбауму.

Я же сделал несколько шагов в сторону и чуть отвернулся, но так, чтобы продолжать наблюдение. Жена вышла на связь.

– Маячок, как ты там? Приветствую тебя со святой земли предков! Я только…

– Почему ты говоришь со мной на английском? И почему я вижу изображение какого-то улыбающегося волосатого мужика, вместо тебя? Ты что на своей земле предков нашёл очередного святошу? Что вообще происходит? Где ты? Покажи мне картинку!

– Пожалуйста, успокойся, Маечка. Я с чужого нэмера, рядом – незнакомые люди. А у меня е-нот отключился. Не знаю, по какой причине. Ты за меня не волнуйся, здесь живут нормальные цивилизованные люди…

– Ну, Яри, ну когда ты приедешь? – захныкала моя Майя.

– Но я же только…

– Почему ты не показываешь себя? Ты же говорил, что будешь на южном Урале. Ты вообще там? Или где? Почему я не вижу сигнала?

– Подожди секунду… Извините, – обратился я уже к Ярославу-старшему, который к тому времени улёгся прямо на землю и безмятежно рассматривал горы. – Извините, можно включить камеру? Как это делается?

– Так вот же, пожалуйста, я же говорил вам, – он необычайно легко вспорхнул на ноги из положения лёжа, и уже успел в моих руках подключить камеру, – Вот же, вот же, всё просто.

И столь же быстро и ловко оказался в исходном положении лёжа.

– Маячок, ну вот, смотри, ты видишь горы? Уральские! А вот он я, – жена смотрела так, что для меня было бы лучше завершать чувствовать свои корни. Поэтому я поспешил доложить обстановку визуально.

– Я так и знала, ты опять нашёл очередного святошу! Вон он греется на солнышке и медитирует. Сейчас и тебя будет учить, как нужно правильно расслабляться на земле предков. Компания каких-то чокнутых бездельников, Яри, тебе всегда милее. Ты должен со мною быть, со мною рядом.

– Ну что ты говоришь такое. Он не святоша. Я даже его не знаю. Это просто человек, который помог мне связаться с тобой. Тише, это хоть и деревня, но тут могут понимать английский… Ладно, я не буду здесь задерживаться и постараюсь скоро связаться с тобой… Ну, не сердись, в конце концов, всё, что я делаю, я делаю и для тебя тоже. Пока не могу этого объяснить, только чувствую, что это так. Не волнуйся, Маячок.

Я посмотрел в сторону моего нового знакомого, тот всё также невозмутимо лежал на травке.

– Жена, – объясняю. – Беспокоится.

– Иностранка?

– Вроде того. Не очень меня понимает.

– А вы её?

Небрежный вопрос старика сбил меня с толку. То ли это очередная издёвка очередного мудреца, то ли элементарная деревенская невоспитанность.

– Женщины…, – ответил я многозначительно и даже немного свысока, – они же вообще не думают, когда говорят. Что остаётся нам, мужчинам? Только терпеть их, этих женщин. Ну, вы понимаете…

– Я понимаю, – старик снова вытянулся передо мной во весь рост, – Прекрасно понимаю. Как человек, который только что избавился от этого тяжкого бремени. Пару недель назад я овдовел. Жена ушла на водопад и не вернулась. Полиция констатировала несчастный случай. Провалилась, говорят, как сквозь землю, во время купания – эффект рыхлой воды от внезапного выброса пузырьков природного газа, может, слыхали о таком явлении? Полости там под скалой и подземные озёра на большой глубине, туда её, говорят, и затянуло.

И опять это было сказано так обыденно, при этом невозмутимо и оптимистично, что я на некоторое время потерял дар речи. Как может человек так легковесно относиться к смерти? К столь трагическому событию, которое произошло внезапно, совсем недавно, при таких странных обстоятельствах и главное, не с кем-нибудь, а с близким человеком?

– Простите. То, что вы сказали, так неожиданно. Сколько вы прожили вместе? – ничего лучше я в тот момент не придумал.

– Всю жизнь. Столько, сколько себя помню. Такое ощущение, что даже больше, чем одну жизнь, ведь мы с ней почти не расставались, всё делали вместе, всегда были рядом, – проговорил старик.

Я смотрел на этого странного человека. А тот вглядывался в видимое только ему документальное кино, словно проматывал сцены из прошлой жизни. Одну за другой, перебирая любимые фрагменты и с трепетом пересматривая некоторые из них. Я будто сам увидел, как на его лице проступают отблики этих картин. Невероятно, но я почувствовал себя свидетелем тех эпизодов. Если бы меня спросили: о чём они? Я ответил бы: точно не знаю, но о том, о чём каждый мечтал бы. Хотя бы очень робко. О чём-то очень тёплом и нежном.

– Мы были вместе и рядом не просто физически сопровождая друг друга, – продолжал старик. – Мы были заинтересованы друг в друге, увлечены и пропитаны друг другом, поэтому у нас всё было общее, не только дети и дом. Одинаковые ценности, взгляды, интересы. Даже не было такого понятия, как «твоё» и «моё», было всё «наше». Никакой твоей жизни. Никакой моей жизни. Общая жизнь, одна на двоих.

– Простите мою бесцеремонность… это так прекрасно, то, что вы описываете… Однако вы не выглядите безутешным вдовцом…

– Вот что я вам скажу на это, – уверенно начал мой собеседник, – А не кажется ли вам, что не только моё, но и ваше положение становится неутешительным?

– Простите, не понимаю о чём вы?

– А тут не понимать, тут чувствовать надо. Вы не думали о том, что можете получить удар?

Я даже машинально отставил одну ногу назад. Может, этот дюжий старик от горя выжил из ума и сейчас-то я и почувствую землю своих предков.

– Удар. Солнечный удар. А вы что подумали? Скоро полдень. И здесь не самое лучшее место для экскурсии по земле предков. Поэтому на правах местного жителя приглашаю вас к озеру, которое раньше было деловым центром деревни. Помимо всего прочего, там прохладно и есть где отдохнуть с дороги.

Может, и впрямь солнце припекло мне голову, ведь я не заметил, как принял приглашение, съехал с дороги и направился вместе со своим проводником мимо деревни, в сторону холмов вдоль узкой полоски берёзового леса. В смятении я смотрел на дорогу прямо перед собой, тем более, управляться с ней было трудновато – дикая, без покрытия, проложенная по основанию холмов, крутая и покатая.

– Откуда вы узнали про землю предков? – наконец решился спросить я.

– Элементарно, добрый человек! – в своём стиле продолжал загадочный спутник, – Я много что про вас знаю.

– Так, значит, вы меня узнали?!

– Вас все знают. Во всяком случае, те, кто считает, что недостаточно быстр, недостаточно хорош и ещё не всего достиг в этой жизни. Как обещает ваше шоу, «Fast & Good: Change Your Mind & Mood». Как я понимаю, измени своё мышление и настроение, чтобы стать быстрее и лучшее. И будет тебе успех и счастье. Правильно понимаю? Я смотрел русскую версию, в английском не силён.

– Простите, вы узнали меня и вас это ни капельки не смущает?

– Меня вообще ничто не смущает в этом мире, – тихо, но убедительно произнёс он. И сразу же добавил, – Считай, приехали, добрый человек!

– Вы меня упорно называете «добрым человеком». Я какой угодно, но вряд ли добрый. И потом, хотелось бы узнать, как мне к вам обращаться?

– Зовите просто – Бабаев. А впрочем, как вам удобно. Меня ведь ничто не смущает, вы же теперь знаете. Конечно же, добрый, какой ещё вы можете быть, если нашли время приехать на землю предков?.. Держите курс на беседку, видите её? Там, возле сосен и остановимся.

И только сейчас я обратил внимание, что мы оказались в ещё более живописном месте. Горные вершины и лысоватые холмы остались позади. А перед нами неожиданно вырос пригорок, из которого торчали высоченные деревья-карандаши. Они равномерно от края до края покрывали всю площадь пригорка, и потому беседка едва проглядывалась. «Где же озеро?», подумал я. Но стоило нам пешком подняться на самый верх, и оно соизволило появиться во всей своей красе. Как в лучших традициях хорошо продуманного шоу – в самый нужный момент, когда его уже успели заждаться: «Ladies and gentlemen! Представляем вашему вниманию Озеро Ваших Предков!»

– Красота-то какая! – вырвалось у меня.

– Располагайтесь. А я пока попрошу, чтобы нам привезли поесть.

– Да у меня еда с собой, не стоит беспокоиться, – поспешил отказаться я.

– Но вы же особый гость на своей земле предков. А она щедрая на угощения. Скоро всё будет.

Он отошёл, видимо, чтобы обратиться в местную службу доставки, а я никак не мог решить, на чём сосредоточить свою мысль и вертел головой. Озеро было небольшое, может, чуть больше стадиона, но не такой правильной формы, немного с кривизной. Пригорок, казалось, всем своим весом и ростом навалился на воду, чуть изменил очертания берега и создал тем самым зрительный эффект панорамного обзора на само озеро и окрестности. Уютная беседка была своего рода смотровой башней, откуда открывался впечатляющий вид на объёмную декорацию волнообразных холмов – плавных, оливкового оттенка, местами ощипанных, временами с густой зелёной растительностью. И, видимо, для усиления зрительного эффекта, всё это дублировалось на голубом экране озера. Там, у самой кромки воды сосны даже отступили от берега, чтобы не создавать помехи на этом идеальном изображении.

Отдохнув в прохладе хвойного воздуха, я почувствовал, что не могу им надышаться. И поймал себя на мысли, что готов его даже съесть, проглотить, насытиться им про запас. Да и просто хоть чего-нибудь поесть, признаться, тоже уже хотелось. Интересно, служба доставки у них оперативно работает?

Но никакой службы доставки не было. Бабаев сам поднимался по пригорку с увесистым ящиком в руках.