Счастье больше не секрет

– Считать вы можете себя кем угодно. И даже можете убедить всех вокруг считать про вас то же самое. Считать и называть вас счастливым, к примеру, или мудрым. Но назначить себя счастливым, мудрым, здоровым – невозможно. Можно только являться таким человеком. И чувствовать при этом удовлетворение от своей жизни. А чувствовать – это не то же, что считать, не правда ли?

– Я никогда об этом не думал. А как же мне тогда достичь этого удовлетворения? Как стать счастливым?

– Это, конечно, вопрос интересный, но очень общий. На него ваши мудрецы ответили бы примерно так: научись быть счастливым. Но вас ведь не устраивает такой ответ.

– А как, разве этому можно научиться? – пытался вникнуть я.

– Научиться как раз можно. Точно так же, как вы научились быть шоуменом, богатым, знаменитым. Так же и счастью можно научиться.

– Что для этого нужно? – спросил я, вновь готовый выполнить все рекомендации лишь бы заполучить десятую долю этих знаний.

– Не так много. Желание. И умение задавать вопросы.

– И всё?

– И всё. Ведь посмотрите, как вы стали успешным шоуменом. Сначала захотели им стать, без этого не бывает. Второе – вы упорно задавали вопрос: как им стать? В самой разной форме. И стали получать ответы. Тоже в разной форме. Не вы первый, не вы последний шоумен, ответы и подсказки всегда есть. Вам ничего не оставалось, как применить полученные ответы. Ведь первое условие – желание – оставалось в силе, а значит, вы уже действовали согласно полученным ответам. И стали тем, кем пожелали. Сейчас вы говорите, что хотите стать счастливым. Осталось только более-менее чётко представить себе, что такое счастливый человек, задавать вопросы и двигаться в нужном направлении. Всё в точности также.

«Вот так просто!?» – подумал я, посмотрел на голубой экран озера и услышал откуда-то изнутри собственный голос: «Дамы и господа! Ladies and gentlemen! Представляем вашему вниманию человека, который сумел стать счастливым! Все ответы на вопросы всех времён и народов! Впервые и только в нашем шоу: счастье больше не секрет! Ему можно научиться! Забросьте все свои дела, которые наскучили вам и уже вызывают отвращение! И научитесь быть счастливыми! Почувствуйте свои корни…».

– Пойдёмте, почувствуйте свои корни, – услышал я вдруг в своей голове голос Бабаева, – Пойдёмте! У меня прекрасная мысль. Вы же приехали на родину предков, так я, наконец, покажу вам её. Вооон с того небоскрёба.

Он махнул рукой в сторону уже знакомой горы.

– Как мы туда попадём? – я даже испугался, прикинув, что высота горы может быть полкилометра.

– Как и заведено в небоскрёбах – на лифте, – невозмутимо отвечал Бабаев.

Я, честно говоря, подумал, что он в своём стиле подшучивает надо мной, ну какой может быть лифт в этих Ростках; что под лифтом, скорее всего, подразумевается увлекательный подъём на специальных приспособлениях, которые со скрипом поднимают меня метр за метром, при помощи моей же мускульной силы, вскоре я выдыхаюсь и болтаюсь, как парашютист на дереве, и в ожидании спасателей беспомощно озираю просторы. Ну, а местные жители крупными муравьями-переростками бегают где-то снизу, толкаются, занимая выгодные позиции для съёмки моего невыгодного положения. И своим муравьиным умишком уже подсчитывают возможный гонорар за блестящую операторскую находку для шоу наших конкурентов «И смех, и грех». Я даже представил комментарий: «Крутой зависач Ярослава Мудрого на крутой скале предков! Или о том, как известный шоумен перемудрил в поисках истины!».

Я переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать и с тоской посмотрел на стол с фруктами.

– Фрукты мы возьмём с собой! – Бабаев принялся укладывать их обратно в коробку, а я представил, как вскоре он вытащит откуда-то из ближайших кустов туристические рюкзаки, и сюжет с зависающим на скале Ярославом Мудрым украсят выпадающие из рюкзака фрукты. И что после этого цена такого сюжета значительно подрастёт на радость ловким сельским синематографистам.

– Этими можно перекусить во время нашей экскурсии, – в очередной раз перебил мои мысли неугомонный Бабаев, – и такой же ящик, только побольше, уже возле вашего карвейта. В подарок.

«А может не надо?» – хотел было сказать я, всё ещё не понимая, как можно подниматься в гору да ещё с фруктами наперевес, но тут же опомнился:

– Ящик с фруктами возле карвейта?

– Да, подарок с земли предков.

Мы спустились с пригорка. На траве возле карвейта действительно стоял большой контейнер, наполненный угощениями. «Видимо, дело рук бабаевцев», – мелькнуло в голове.

– Ваша жена будет довольна. Такого она точно не пробовала.

Я был несколько смущён и озадачен. Ведь мне нечем отблагодарить его. Снять с руки часы или протянуть клубный билетик с годовой подпиской? Рука не повернётся. Ведь это не поклонник, которому любой брошенный мною предмет принесёт удовольствий и впечатлений на год вперёд. Осчастливить приглашением на «покупашечки» и фирменной раскладной шапочкой было совсем уж глупо. Я только и сказал:

– Спасибо, Бабаев. Большое вам спасибо. Даже не знаю…

– Ничего не нужно, – перебил он, – не беспокойтесь. У нас такой обычай – угощать добрых людей фруктами, ведь здесь их предостаточно. Фруктов, я имею в виду. Ешьте на здоровье. Ну, поедемте. Здесь недалеко, чуть больше километра.

Я оглянулся. Сосны стройными рядами едва заметно покачивались в ответ. Мне стало грустно уезжать, казалось, я оставляю здесь что-то или кого-то очень близкого, может даже себя. Озеро, холмы, деревья, которые так деликатно приняли меня, рыбки, которым я был интересен – это место, однозначно, стало для меня не чужим. Я почувствовал себя своим. И даже на миг подумалось: «Раз здесь так хорошо, и раз я здесь свой, почему бы не жить среди этой красоты?» Глупость, конечно, наивная, но что только не придёт в голову вдали от дел на свежем воздухе.

– Красивое место, не правда ли? Я люблю тут бывать больше всего, – заговорил по дороге Бабаев, – Но у нас есть ещё много чего интересного. Поверните и езжайте вдоль лесочка. За ним и находятся Ростки, то есть мы сейчас движемся вдоль деревни. И заедем в неё со стороны питомника.

Вскоре я увидел невысокий лес. Деревья в нём были посажены ровно, довольно редко и имели ухоженный вид. Издалека даже вырисовывались разноцветные и яркие пятна яблок.

– Это и есть наш плодовый питомник, вот они яблоньки. Там в глубине и груши, и сливы, и вишня, а за деревьями такой же длинный виноградник. Есть ягодные и арбузные поляны.

Вдоль сада я обратил внимание на равномерно расставленные высокие мачты. Приглядевшись, такие же заметил и в глубине плодового леса, примерно метрах в тридцати друг от друга.

– Что это? – решил не мучиться догадками, – Похоже на освещение.

– Это вместо солнца, когда его не особо хватает. И освещение, и отопление – всё вместе. У нас заморозки в межсезонье случаются, так мы продляем лето и сглаживаем непогоду. Дальше, смотрите, подземные хранилища, – продолжал Бабаев, – а прямо на них стоят теплицы, тоже с инфракрасным отоплением.

Вскоре я увидел первые признаки сельской жизни. Несколько деревянных домов, в интересном старинном стиле, похожие на теремки из народных сказок.

– Это и есть Ростки?

– Это у нас такой пригород. Бабаевка. Мои фамильные владения. Здесь всего пять домов – мой и моих детей. Все тут Бабаевы, на окраине Ростков, вот и прозвали микрорайон Бабаевкой.

Я немного замедлил движение. Мы проезжали мимо невысокого, но очень красивого резного длинного забора. За ним в шахматном порядке стояли дома, три больших и два поменьше, с одинаковыми деревянными украшениями на окнах, аккуратными красными крышами, небольшими остроконечными башенками, на макушках которых поворачивались красочные флюгера. Вокруг виднелись ещё какие-то небольшие постройки, и всюду были деревья. Как в лесу, хотя нет, скорее как в парке, где каждое деревце на своём месте, где есть тропинки, беседки и какие-то крошечные домики. Эта удивительная сказка так быстро началась и так быстро закончилась, что я даже не успел ни прокомментировать увиденное, ни задать вопроса, только чуть не свернул себе шею, захваченный диковинным зрелищем.

– А вот мы заезжаем в Ростки. Село достаточно вытянутое, расположено как раз между озером, на котором мы с вами только что были и горой, куда сейчас направляемся. Медная Гора, мы её так называем. Видите, у неё характерный цвет. За ней начинается хребет, который тянется тысячу километров на север. А деревню осматривать лучше сверху. Езжайте прямо, не сворачивая. Это центральная улица.

Я остановился, прежде чем пересечь широкую улицу. Мне было непривычно отсутствие движения и дорожных знаков. Признаться только сейчас поймал себя на мысли, что никогда прежде не бывал в наших русских деревнях. Видел в кино, читал, что-то себе представлял, но явно не то, что сейчас перед моими глазами. Я двинулся дальше, и только в этот момент обратил внимание – мы уже давно ехали по современному дорожному покрытию. Центральная улица была ровной, широкой, по краям её располагались земельные наделы, огороженные низкими прозрачными заборчиками. Поражало обилие деревьев, кустарников, цветов – перед домами и за заборами. Дома были самые разные – большие, малые, современные, старые, но при этом не ветхие. Всё смотрелось добротным, аккуратным, чистым, ухоженным. Улица была пустынна, но в некоторых местах я замечал силуэты людей, занятых своей жизнью. Мы продолжали ехать в сторону горы, она уже демонстрировала нам свой медный шлем, а деревня все ещё показывала свои задворки. В глубине дворов я заметил много больших железных конструкций, напоминающих ангары, другие хозяйственные постройки и несколько мачт ветряных электрогенераторов. Мы подъехали к красивому мосту с коваными ажурными перилами, под которым пробегала речушка. Узкой лентой она очерчивала границы деревни и обозначала новые владения – владения Медной Горы.

– Скоро увидите всё в самом лучшем виде! – пообещал Бабаев.

После моста дорога уходила направо, вдоль пограничной полосы реки. Её загораживали крепкие массивные деревья, которые стояли, казалось, рука об руку, заслоняя собой солнце. Мы словно попали в тёмный коридор между густым дубовым строем и красноватой скалистой стеной. Но, не успев насладиться прохладой, я увидел свет в конце тоннеля. Бабаев загадочно молчал, лишь еле заметно улыбался. Как будто приготовленный для меня рюкзак со снаряжением был в конце этого самого тоннеля и уже отсвечивал всеми своими новыми металлическими карабинчиками, подавая знаки, куда двигаться: сюда, мол, сюда, искатели приключений, сейчас мы вам поможем подняться на небывалые высоты.

Но высот я уже больше не хотел, не интересны мне были и все остальные достопримечательности Ростков. Увиденного вполне достаточно: на озере был, деревню посмотрел, общее представление о том, как живут люди, имею; мост вполне сойдёт за местную диковинку, а Бабаевка тянет на музей деревянной архитектуры и зодчества. Я думал, как бы сказать: «Всё же есть, что ещё нужно? Фрукты, берег, какая-никакая река. Пикник. Давайте устроим пикник. И поговорим о счастье. Вы же знаете все ответы. Какой ещё альпинизм?». Но предложить это я так и не успел, мы подъехали к самому концу живого тоннеля. Здесь скала немного выступала вперёд, как бы преграждая путь.

– Вот и приехали, – наконец заговорил Бабаев, – Следуйте за мной. И прихватите фрукты.

Он направился прямо к скале, а я поторопился за ним, чтобы успеть отговорить от поспешных действий. Но дойдя до выступа, который преграждал дорогу, Бабаев свернул налево, будто зашёл в потайную дверь Медной Горы или сказочную пещеру. Я проследовал за ним, и мы оказались в некоем углублении, словно прорубленном в самой нижней части скалы, из которого, как из гаража, и тут я встал как вкопанный, … торчала голова огромного грузовика. Да, именно грузовика, я не ошибся. Неотёсанные угловатые формы явно свидетельствовали о том, что ему лет пятьдесят, но выглядел он свеженьким, налакированным, как богатая молодящаяся старушенция, воспользовавшаяся всеми известными миру косметологическими услугами. Массивная голова была окрашена в цвет медного загара, наверное, тщательно подобранного под главный оттенок Медной Горы. Тонированные очки – ветровые стёкла, видимо, из последней коллекции, украшали эту немолодую даму и даже придавали ей загадочности и шарма в модном нынче стиле пятидесятых. Я принялся оглядывать этот нелепый объект так, будто пытался найти хоть какой-то изъян в его деланной красоте, как это обычно бывает, когда мы видим перед собой откровенно старую развалину, эдакую моложавую старуху, собравшую себя по кусочкам и пытающуюся всем доказать, что жизнь её только начинается. Покрутившись, присев пару раз, я увидел, что это никакой не гараж и не грузовик – ни кузова, ни колёс, да и пещеры там никакой нет, просто отвесная стена. А на меня смотрела только кабина, очевидно крепко пристёгнутая к этой стене. Я поднял голову и заметил, как по скале уходят вверх, в самое небо, две параллельные линии, внешне напоминающие рельсы.

– Это что, и есть тот самый лифт? Прямо по горе?! Это не опасно? – удивлению моему не было предела.

– Не беспокойтесь, грузоподъёмность одна тонна. Мы с вами вместе со всеми фруктами весим гораздо меньше. Кстати, а где же фрукты? Ну да ладно, залезайте пока в кабину, обживайтесь, а я схожу за едой, ведь за разговором вы мало поели.

Когда Бабаев отошёл, я робко заглянул за кабину и убедился, что она действительно пристёгнута к рельсам достаточно надёжным с виду механизмом. Сами рельсы намертво срослись с горной породой. Вся конструкция выглядела серьёзно, добротно, высокотехнологично. В общем, это не те верёвочки, которые я себе представлял. Здесь и в помине не было ни тросов, ни канатов, ни цепей. Я открыл дверцу и заглянул внутрь кабины, ожидая увидеть там ещё что-нибудь интересное. Но всё выглядело, как и должно было быть, по-видимому, в настоящем старом грузовике: руль, система управления, сиденье.

– Ну что же вы, прошу на борт! – испугал меня Бабаев своим очередным внезапным появлением, – Боитесь что ли?

– Вовсе нет, – выпалил я и мигом забрался на пассажирское сиденье. Хотя волновался жутко, и поймал себя на мысли, что предпочёл бы пристегнуться.

Бабаев легко забросил коробку с фруктами, дались они ему, уселся на своё кресло, закрыл дверцу, а я инстинктивно вжался в своё сидение.