Подари мне крылья

– Адриана, какой напиток вы предпочитаете? Чай, кофе, что-то иное? – поинтересовался между делом Тайлер.

– Пожалуй, кофе, – подумав, ответила я.

Уточнив, где у меня находится все необходимое и быстро просмотрев мой набор специй, Тайлер приготовил мне изумительный кофе с миндалем. Честно говоря, даже не знала, что у меня есть миндаль. Или это не он? Черт его знает, но невероятно вкусно.

– Тайлер, расскажешь о вашей прежней жизни? – испытывая некоторую неловкость, все же спросила я.

Мужчина на секунду замер, но тут же продолжил обжарку овощей, не поднимая на меня взгляда.

– Безусловно. Что вы желаете знать? – тем же ровным, практически безэмоциональным голосом.

– Вы родились рабами? Или же добровольно ими стали?

– Вы действительно верите, что можно добровольно на это пойти? Если все же возник такой вопрос, значит, обстоятельства сложились настолько неблагоприятно, что вопрос о добровольности уже лишний, – с едва уловимой язвительной ноткой ответил он, но, спохватившись, добавил уже тем же ровным тоном, – простите, госпожа, забылся.

– И все же? – не стала заострять на этом внимания я.

– Все по-разному. О ком бы вы хотели узнать в первую очередь?

– О Дилане, – не стала ходить вокруг да около я. Все же, он пока внушал мне самые большие опасения насчет его психического состояния.

– Дилан появился на свет от свободного и его рабыни. Думаю, вы знаете, что тут уже отец решает судьбу ребенка: быть ему рабом или нет. Мать парня он продал почти сразу же, а Дилан жил у него до тринадцати лет. Ошейник на него не надевали, но отношение к парню было таким же, как и к другим рабам, жившим у его отца. Тем не менее, Дилана лишний раз не обижали, да и не били вроде особо. Если бы до четырнадцати лет так продержался – стал бы свободным, в соответствии с законами нашей страны, но чуда не случилось. За пару месяцев до того, как ему должно было исполниться четырнадцать, к его отцу пришел Райзек, который предложил ему какой-то очень редкий артефакт. На свою беду, Дилан попался Райзеку на глаза, и тот затребовал плату за артефакт – Дилана. Его отец с радостью на это пошел, оформив все необходимые документы в тот же день, – начал рассказывать Тайлер.

Его голос не изменился, но я заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших ложку.

– Но зачем Райзеку Дилан? Особых талантов у него нет, насколько поняла, – не поняла я.

– Неужели не заметили? Дилан до умопомрачения похож на девчонку. Нежный овал лица, большие оленьи глаза, трогательный испуганный взгляд, по-девичьи пухлые губы, густые черные брови и ресницы, – с кривой ухмылкой ответил мужчина. В этот раз язвительность в тоне мне точно не показалась.

– Он что, его насиловал? – ужаснулась от своей догадки я.

– И не только его. Такова жизнь раба, право на его тело имеет лишь хозяин, рабу приходится подчиняться. Хотя, конечно, чаще именно Дилана, – с горечью произнес Тайлер.

– Райзек мужеложец? В досье не упоминалось, – немного растерялась от такой новости я.

Да, мне и раньше доводилось слышать о таком виде любви, но с эльфом-иллюзионистом это никак не связывала. Теперь то, чем он занимался, выглядело еще более гадко. А поведение Дилана тем более становится понятным. Бедному парню практически искалечили жизнь и психику, неудивительно, что он сейчас такой. Сумеет ли преодолеть себя и отбросить прошлое – время покажет. Возможно, смогу ему в этом помочь. Во всяком случае, постараюсь не сделать хуже.

– С чего вы взяли, что он мужеложец? Предпочитает женщин, но поскольку постоянно переезжает – рабынь с собой возить неудобно, они менее выносливы, менее практичны. И нет ничего особого, что не может сделать или дать раб. Среди свободных же Райзек спал лишь с женщинами, с которыми вел себя осторожно, почти нежно. С нами же мог себе позволить особо не церемониться, – почти равнодушно ответил Тайлер.

Нельзя сказать, что у меня совсем не было ни единой догадки о том, что Райзек делает со своими красавцами-рабами. Но догадываться и знать наверняка – разные вещи. Дилан и вовсе был почти ребенком, когда с ним это произошло. Четырнадцать лет – шутка ли? И как допустили продажу несовершеннолетнего? Хотя, мне ли не знать, что закон действует не всегда и не для всех.

– Поэтому Дилан такой… ммм… нервный? – постаралась подобрать необидную характеристику я.

Не скажу же прямо: «неадекватный». Хотя, зачем спрашиваю, если и так все понятно? Но, как оказалось, не все.

– Не только. Из Дилана получилась бы очень красивая девчонка. Поэтому он и стал любимой игрушкой Райзека. Райзек в принципе любил играть. У него был целый свод правил персонально для Дилана. От более-менее адекватных, к примеру, как следует будить хозяина и в какое время, до совсем абсурдных, например, отвечать на заданные вопросы спустя ровно три секунды, не больше, не меньше. Помимо этого, постоянно давал ему новые задания. Предположим, прочесть за ночь какую-нибудь книгу и потом суметь ответить на любой заданный по ней вопрос. Много различных ограничений, их и запомнить-то все невозможно, наверное. Под каким углом держать руки относительно тела, подавая Райзеку какой-либо предмет, насколько низок должен быть поклон для разных случаев, длина ногтей с точностью до миллиметра – и та учитывалась. А за нарушение любой мелочи, бредового правила, выдуманного на пустом месте, – следовало наказание. Райзеку просто нравился сам процесс. Да и в принципе ему приносили неописуемое удовольствие крики Дилана и его страх.

Впрочем, в отличие от нас с Аланом, парню никогда не наносили серьезный физический вред. Так, легкая порка, даже кожу ни разу, кажется, не повредили, не говоря уж о рассеченной мышце или сломанной кости. Но зато почти каждый день. Редко когда ему удавалось продержаться с утра до вечера, выполнив все приказы с безупречной точностью. Нам с Аланом доставалось реже, но если уж попадало, часто приходили в себя несколько дней. Конечно, если повреждения были совсем уж сильными – Райзек вызывал лекаря, – почти спокойно рассказывал Тайлер, не отвлекаясь от процесса приготовления еды.

Я же была в полном ужасе от всего этого, сжимая чашку с остывшим кофе обеими руками. До последнего не могла поверить, что то, о чем сейчас говорит мужчина, не плод извращенной фантазии, а происходило с ними на самом деле. Вспомнилось выражение радостного предвкушения, которое я заметила на лице Райзека до того, как успела швырнуть его о стену. Такая тварь действительно способна на по-настоящему мерзкие вещи.

В груди всколыхнулась ярость и на этого эльфа, и на тех, кто позволил ему творить такие вещи. Те же целители, которых он нанимал, явно знали, что происходит за стенами его спальни, но никому ничего не сказали. Да что далеко ходить – даже мой знакомый лекарь предлагал молчать о сломанной руке Тайлера за определенную плату.

– Райзек заплатит за все, что сделал, – невольно вырвалось у меня.

Тайлер бросил на меня удивленный взгляд, но ничего не сказал.

– Сколько же Дилан прожил в таких условиях? Год, меньше? – чтоб не молчать, спросила я.

– Года три точно. Даже немного больше.

– Три? Но ведь ему всего лет четырнадцать-пятнадцать, – не поверила я, вспоминая тщедушное тело парня.

– Ему недавно исполнилось семнадцать. Он выглядит намного младше из-за недоедания. Райзек держал его на диете, чтоб было больше сходства с хрупкой девушкой. Да и, предполагаю, накладывал какие-то особые иллюзии. Он умеет делать их материальными. Думаю, без подпитки они со временем исчезнут совсем, – пожал плечами он.

– В день, когда я арестовала Райзека, Алан сказал, что его избили из-за Дилана. Вернее, даже не так. Так понимаю, он взял на себя его вину. Но почему и что такого ужасного Дилан совершил? – вспомнила я.

– Семьи ни у кого из нас нет, мы все трое старались держаться вместе и поддерживать друг друга. Бывало, Дилан нарочно нарушал какое-то несерьезное правило из своего списка, чтобы отвлечь Райзека от проступка, совершенного уже мной или Аланом. В свою очередь, по возможности, мы брали вину Дилана на себя, но это удавалось редко. На днях он не выдержал, сорвался. Сомневаюсь, что Райзек делал с ним что-то новое, то, чего не делал раньше. Возможно, пообещал сделать что-то ужасное. На фантазию наш бывший хозяин никогда не жаловался. Кто знает, может, прицепил ему иллюзорную грудь и пообещал так и оставить или еще что похуже сделал, Дилан так и не признался. У парня были длинные, до середины спины густые черные волосы, что делало его сходство с девушкой совсем уж полным. Райзек заставлял его ухаживать за ними, заплетать в различные изысканные прически. Вот Дилан на кухне и выхватил нож, пока Райзека не было, и, насколько смог, обкорнал волосы. Мы с Аланом не успели его остановить. От ярости Райзек мог и забыть, что Дилан человек и не имеет нашей регенерации, покалечил бы серьезно. Меня бы за такое просто убил, не заботясь о последствиях, тем более что мое поведение и так не всегда было идеальным. Алана же он ценил, к тому же, эльф среди нас самый выносливый, и регенерация повыше. Когда Райзек вернулся, Алан взял на себя вину Дилана, – в голосе вновь не было и капли эмоций, но по резким движениям Тайлера было видно, что он испытывает.

Честно говоря, даже не могла придумать, что сказать по этому поводу. На фоне услышанного, то, что некогда произошло со мной – мелочи. Все же насколько странное существо человек: как только узнает, что кому-то было гораздо хуже, чем ему – у него вырастают крылья и появляется желание защитить пострадавших. Или же это на мне просто сказывается профессия? Все же, защищать невинно пострадавших – моя прямая обязанность.

– А ты как попал к Райзеку? Не похож на совсем уж забитого раба, – раз уж зашел такой разговор, глупо не воспользоваться ситуацией и не узнать о них всех. В конце концов, нам еще не один месяц жить под одной крышей.

– Моя история прозаична и скучна. Сколько себя помню, жил на улице, родителей своих не знал. В возрасте пятнадцати лет попался на крупной краже, свои вытаскивать не стали, стражники особо разбираться не захотели и спихнули на меня еще несколько похожих краж. Это грозило десятилетней каторгой. Я бы там просто не выжил. Так тогда думал. Сейчас же не уверен, что сделал правильный выбор. В любом случае, один из стражников пожалел меня, предложил оформить добровольное рабство, пообещал отпустить через год. Я долго сомневался, но в итоге согласился, и стражник даже заключил магическую клятву, что через год отпустит. Семь месяцев жил у него просто как слуга: убирал, готовил, был его личным помощником во всех делах, но потом на каком-то задержании его убили по случайности, и все его имущество перешло племяннице. Поскольку магическая клятва заключена лишь со стражником, девица отпускать меня не собиралась. Сдавала в аренду своим подругам и друзьям, развлекалась сама, затем продала. А потом меня еще раз продали. И еще. Так и попал к Райзеку, – скомкано и без лишних подробностей рассказал Тайлер. Впрочем, оно и понятно. Я бы о себе тоже не хотела особо распространяться.

– Что насчет Алана?

– Тот уже родился рабом на одной из рабских ферм. Потому и имя обычное, не эльфийское. Вот его с детства учили, как себя вести с хозяевами, как им угодить, даже как вести себя во время наказаний, чтобы хозяину казалось, что тот причиняет неимоверные страдания, но при этом обошлось без серьезных последствий для здоровья. Много чему учили полезному, Алан потом и с нами делился этими сведениями. Он в принципе был образцовым рабом, его и наказывали очень редко. Под плохое настроение чаще я попадал, – на последних словах у Тайлера даже вырвался какой-то злой смешок.

Не знаю, что насчет Алана, но Тайлер явно так и не смирился со своим положением. Оно и к лучшему, хоть и понимаю, что вряд ли «тараканов» в его голове меньше, чем у остальных. Но хотя бы, можно надеяться, что в первое время особых проблем с ним не будет. Во всяком случае, не столько, сколько ожидается с Диланом.

Больше я не задавала никаких неловких вопросов. А вскоре Тайлер закончил готовить блюдо. Вкусные ароматы уже давно поплыли по дому, заставляя сглатывать слюну.

Я сказала Тайлеру убрать со стола, после чего пойти позвать Дилана на обед и проверить, как там Алан, спит ли еще. По идее, должен, придется его тогда позже покормить отдельно, как проснется. Сама же принялась доставать тарелки и накладывать еду. Вот как раз сейчас за обедом и можно будет прояснить немного ситуацию и обсудить самые основные правила проживания на моей территории.

Глава 10

– Итак, думаю, стоит озвучить основные правила проживания в этом доме: не ссориться между собой, не драться, не портить мое имущество, не падать на колени по поводу и без, не устраивать конфликтных ситуаций, называть меня «Адриана», а не «госпожа». Для меня, дом – это, в первую очередь, место, где мне комфортно. Нарушая какое-либо из этих правил, вы разрушаете мой комфорт и уют. Это понятно? – немного поев, сообщила я.

Дилан и Тайлер лишь немного заторможено кивнули. Но потом, спохватившись, нестройно ответили положительно вслух. С момента, как они вошли на кухню, и я им указала на полные тарелки, предлагая разделить со мной трапезу, они выглядели малость потерянными и ели вяло, не сводя с меня настороженных взглядов, чем здорово нервировали.

Дилан – то само собой, а вот Тайлера мне действительно удалось выбить из равновесия. Что тоже неплохо – «живой», настоящий, он мне нравился больше, чем вышколенный раб, ведущий себя так, как от него и ожидается.

– Надеюсь, Алану, когда он проснется, также это передадите. Позже, может, вспомню или придумаю что-то еще, но вроде бы все самое главное уже сказала. Ну, само собой, на мои вопросы нужно отвечать честно. Если прошу что-то сделать – выполнять. Так, с этим, кажется, разобрались. Идем дальше. По закону, я могу вас освободить от рабства не раньше, чем через год от приобретения. Поэтому у вас всех есть время на то, чтобы решить: чем же вы хотели бы заниматься в дальнейшем. В какой университет поступить или, если необходимые знания, навыки есть – кем могли бы работать. В свою очередь обещаю при необходимости достать всю нужную для подготовки литературу, – выдала я свое следующее решение, которое приняла в тот же момент, когда поняла, что прямо сейчас от рабов мне никак не избавиться.

Если Дилан в это время просто молча смотрел на меня перепуганными глазами, то от Тайлера в ответ на мою последнюю фразу донесся недоверчивый смешок.

– Ты мне не веришь, Тайлер? – спокойно спросила я.