Час Купидона. Часть II. Тщетные терзания любви

– Ага, – просто и без особого пиетета перед перечисленными званиями и титулами Франсуа лишь понимающе кивнул и о себе добавил: – Я служу пажом в свите королевы. А мой отец – гувернёр.

– Кого же он опекает? – спросил Морани. Видно было, что он с трудом разбирался в иерархии придворных должностей, но это нисколько не удивило Франсуа. Ведь и он, в свою очередь, ничего не знал о ювелирах и владельцах лавочек в Марэ, хотя и бывал там довольно часто то в компании старших сестёр, то вместе с Людовиком, Луи-Виктором де Вивонном или Филиппом Манчини.

– Мой отец опекает короля, – с лукавой усмешкой ответил Франсуа. – Хотя чаще он, скорее, допекает. Ну, вы-то понимаете, каково это, когда тебя всё время воспитывают и воспитывают.

– Ну, – Жан честно попытался представить себе, что бы его дед – почтенный мэтр Абрам Морани – мог заняться столь неприбыльным и расточительным на время и силы делом: допекать кого-то.

– Нет, не знаю, – в свою очередь вполне честно признался он. – Мой дед учит меня ремеслу. И вообще, всему понемногу.

Жан махнул рукой, давая понять, что ничего существенного в том не было. Ну не рассказывать же незнакомому мальчику о том, как уважаемый часовых дел мастер проводит в задней комнатке своей мастерской ритуалы чтения святых писаний и молитв.

– А, понятно, – кивнул Франсуа. – А это интересно? Часы, надо же! Я, когда маленький был, то думал, что они волшебные и сами по себе работают.

– Это почти что так, – с умным видом ответил на это Жан. – Но не совсем. Часовщик должен завести механизм. А если нужно, то и почистить его. Это очень тонкая и кропотливая работа.

– Механизм? Внутри часов есть что-то ещё? – не скрывая любопытства, воскликнул Франсуа. Его голубые глаза загорелись неподдельным интересом. Он даже позабыл про снятую с ноги туфлю, и про натёртую в кровь пятку, и испорченный чулок тоже.

– А хотите посмотреть? Сегодня мэтра пригласили во дворец, чтобы он взглянул на Купидона.

– На кого? – Франсуа вдруг густо покраснел и опустил глаза. Маркиз всегда сгорал от смущения при упоминании о роли, которую он исполнял в королевском балете, наделавшем немало шума не только при дворе, но и во всех парижских салонах.

– На Купидона. Это знаменитые часы. Они всё время стояли в приёмной королевы или в одной из галерей дворца, – вот теперь Жан открывал для своего нового знакомого нечто новое.

– А можно? Разве там не караулят гвардейцы? Нас-то они пропустят? – спросил Виллеруа, испытующе глядя в глаза – вот тут новичок в дворцовых порядках точно попался! Никто не может пройти в королевские покои, минуя гвардейцев, стоявших в карауле у дверей, и целую армию придворных и лакеев.

– Так ведь дед не прямо там, в приёмной королевы, работает, – с видом превосходства хмыкнул Жан и позволил себе усмешку над невежеством королевского пажа. – В Лувре есть особая комната, где работают ювелиры. Это дворцовая мастерская. Вот туда и перенесли Купидона. Идёмте. Если хотите, конечно же.

– Ага! – полный энтузиазма Виллеруа шагнул вперёд и тут же обнаружил, что был бос на одну ногу, и это значительно мешало ему при ходьбе.

– Хм. Так далеко не уйдёшь, – Жан с сомнением посмотрел на туфлю в руке маркиза.

– Ай, не беда! Я и вторую тоже сниму. Так проще, – Франсуа снова сел на скамеечку и потянул за вторую туфлю. Также как и первая, она не сразу поддалась – так что ему пришлось изрядно попыхтеть.

Тем временем Жан снял свои широченные, похожие на сабо, туфли и поставил их перед Франсуа.

– Одень пока что. Они удобные и совсем не жмут. Можно дойти до мастерской. А там я что-нибудь придумаю.

– Придумаете? А что? – полюбопытствовал Франсуа, но без раздумий принял это предложение.

– Мой дядюшка, мэтр Джакоппо Морани, – башмачных дел мастер. Он научил меня кое-чему, когда я ещё в Лионе жил.

– Так вы из Лиона! – обрадовался Франсуа. – И мы оттуда! То есть наша семья. Мы – де Невили.

– Как? Вы из семьи де Невилей? – на лице Жана отразилось удивление, смешанное с восхищением, и он тут же перешёл на почтительное обращение к представителю семьи де Невилей. – Так значит губернатор Лиона – ваш родственник? О, это ведь очень уважаемый человек. Так и знайте! Мой дед будет так рад встрече с вами. Он говорил, что герцог де Невиль служит при дворе, и он когда-нибудь представит меня его светлости. Но нужно ждать. Встретить герцога почти невозможно, ведь он чрезвычайно важный человек и всегда крайне занят.

– Ага, – проговорил Франсуа, думая о своём. Он надел туфли и покрутил по очереди стопами, пробуя, свободно ли туфли сидели на обеих ногах. К его удивлению, кожаные, широкие туфли с тупыми носками оказались очень лёгкими, почти невесомыми и такими мягкими, что облегали ноги, как ласковые ладони.

– Ну как? Хорошо сидят?

– Да. И даже не скользят на пятке, – подтвердил Франсуа и сделал несколько шагов. – Ага! Можно ходить. Но как же вы?

– А ничего страшного. У меня крепкие чулки. Они выдержат спуск по лестнице. Да тут совсем недалеко, – Жан указал на дверь в соседний коридор.

У Франсуа отлегло от сердца, как только он сообразил, что им предстояло пройти по невидимым для большинства придворных коридорам. Не очень-то хотелось попасться на глаза кому-нибудь в парадном зале или в галерее в этих огромных чёрных туфлях.

– Ну что же, идём! – полный энтузиазма позвал он нового друга и зажал шляпу под правой рукой, а снятые туфли нёс в левой руке. – Я готов идти.

– Вот интересно же. При дворе всё так необычно, – говорил Морани, придерживая перед маркизом дверь.

– А чего необычного? Разве здесь не такие же люди, как и везде? – удивился Франсуа.

– Не совсем. Но я не о людях. Я – о дворце. Здесь так красиво. Эти статуи, картины. А вы видели старинные гобелены? А часы! В Лувре огромная коллекция часов. Я их все видел!

– Да? – как-то обескуражено проговорил Франсуа, про себя подумав о том, что рассмотрел всего несколько гобеленов, да и только затем, чтобы узнать: не спрятаны ли за ними ниши с потайными дверьми?

– Да, да, – увлечённо продолжал свои рассуждения Жан. – Вот в Большой Приёмной стоят огромные напольные часы, а в приёмной королевы есть часы с боем – в них встроена башенка с колокольчиками и они отзванивают каждые полчаса. Только те часы, которые стоят в личных покоях короля, мне пока не довелось увидеть.

– Там Аполлон в колеснице, – подсказал Франсуа, нередко прятавший печеньки в колеснице солнечного бога.

– Да, он самый! Но для вас это всего-навсего Аполлон и квадрига лошадей. А ведь это самые ценные часы во всей Франции. И самые старинные! – перечисляя эти подробности своему новому знакомому, Морани, с видом наставника, поднял указательный палец к потолку.

– Снова рассказываете о дворцовых чудесах, мастер Жан? – с ехидцей в голосе спросил проходивший мимо лакей из службы Королевского дома и подмигнул Франсуа.

– Да, месье Бонфлёр. Рассказываю. А что мэтр Морани, он всё ещё в мастерской?

– Да. Я только что отнёс ему завтрак. Если вы поспешите, то успеете перехватить горячих булочек, пока масло ещё растоплено, – ответил лакей прежде чем скрыться за поворотом, и Франсуа вдруг ощутил страшный приступ голода.

– Если успеем. Хорошо бы! – сказал он, стараясь заглушить ворчливое бурчание в животе. – А то я ещё не завтракал сегодня. В корпусе нас отпустили сразу же после утренней поверки. А до дворцового буфета я не успел добежать.

«Как и к королевскому завтраку» – с сожалением подсказал ему внутренний голос.

***

– Это здесь? – Франсуа недоверчиво покосился на неказистую дверь, когда они остановились в конце длинного коридора.

На двери не было обычной надписи мелом, которую дворцовый кастелян наносил в соответствии с распоряжением обер-камергера двора. Отсутствовала и позолоченная ручка со встроенным замком, а вместо неё на блестящей медной панели висело медное кольцо с зеленоватыми пятнами – следами окисления. За него-то Жан и подёргал, громко постучав в дверь.

Этот грубый стук разбудил бы и кладбищенского сторожа после ночного дежурства, однако в ответ не последовало ни единого звука.

– Может, двери перепутали? – спросил Франсуа. Ему трудно было поверить, что почтенного ювелира из Марэ, прибывшего во дворец по приглашению самого графа де Сент-Эньяна, устроили в комнатке размером с чуланчик, в котором хранилась мелочь и разный скарб для чистки мебели, посуды или столового серебра.

– Он просто очень занят, – шёпотом пояснил Жан, но про себя он уже не был уверен, что выбрал правильную дверь.

Он повторил попытку постучать и оглянулся, когда из-за двери послышалось приглушённое ворчание и шаркающие шаги.

– Кто? – донёсся изнутри старческий голос.

– Это я – Жан! – отозвался Морани-младший и посмотрел на своего спутника. – Со мной Франсуа.