Три обезьянки

Три обезьянки
Robin Red

Знаменитого детектива, Александра Горького, настигает очередного дела. Всё кажется простым… Слишком простым.

Robin Red

Три обезьянки

Ничего не вижу….

Член Тайной Экспедиции, Александр Андреевич Горький шёл, стуча ботфортами, по коридору. Его вызвал начальник, князь Залецкий. Войдя, Александр почтенно поклонился и сказал:

– Здравия желаю, Ваше Благородие!

– А, Александр Андреевич! Заходи, заходи. – Поманил его к себе князь. – За тобой нет хвоста?

Князь Залецкий был ворчливым, подозрительным стариком. Он не доверял никому.

– Никак нет, Ваше Благородие. – Уверенно ответил Горький.

– Закрой дверь и плотно завесь шторы. – Приказал старик, а сам он зажег несколько свечей.

Выполнив его поручение, Александр сел напротив него. Ворча, Залецкий положил перед ним бумаги:

– Читай.

Горький взял бумаги. При тусклом свете читать оказалось нелегко, но ему всё же удалось прочитать записи. Первой запиской было письмо Екатерины 2. В нём говорилось: «Мы, Екатерина 2, приказываем Александру Андреевичу Горькому восстановить справедливость и найти убийцу несчастной сие девушки».

«Восстановить справедливость? Её Величество вряд ли имеет право так писать». – Подумал Александр.

Он был сторонником Петра 3, супруга Екатерины 2. Когда Императора убили (Горький был в этом абсолютно уверен), мужчина ожидал опалы. Однако Императрица назначила его членом Тайной Экспедиции. Хотя Александр и не любил Екатерину Алексеевну, служил ей и, что самое главное, родине исправно. С тех пор прошло несколько лет. Отложив в сторону письмо, он принялся читать другие записи.

В этих записях говорилось, что молодую девушку, Анастасию Юрьевну Шолохову, нашли убитой в поместье. Говорят, что рядом с ней в луже крови лежала деревянная обезьянка, которая закрывала лапами глаза. Стук деревяшки о стол заставил Александра поднять голову. Перед ним стояла, очевидно, та самая обезьянка. Она уже успела пропитаться кровью несчастной девушки.

– Ничего не вижу… – пробормотал Александр.

– Ты знаешь, что это значит?

– А как же не знать? В буддизме есть идея недеяния зла. Звучит она так: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него».

– Что же это за «зло» такое, за которое убили Шолохову?

– Не имею ни малейшего представления.

– Тогда тотчас езжай в этот особняк. Разберись что там к чему. Да и гляди, не слишком болтай об этом.

– Слушаюсь, Ваше Благородие. – Александр встал. – Разрешите только деревянную обезьянку взять.

– Сдалась тебе эта деревяшка! – воскликнул ни то изумлённо, ни то раздражительно князь. – Какой в ней толк-то?

– Возможно, никакого, но эта вещь была радом с убитой.

После минутного колебания старый князь согласился:

– Ладно уж, забирай, коли она тебе так нужна.

– Благодарю Вас. – Горький взял деревянную фигурку и поклонился. – Честь имею.

Круто обернувшись, он зашагал прочь из комнаты. Однако когда он уже было собирался открыть дверь, Залецкий неожиданно спросил:

– Ты доволен нашей Императрицей?

– А Вы? – ответил вопросом на вопрос Александр. – Вы же тоже были на стороне Его Величества.

– Был. – Сухо согласился князь. – Однако сейчас, как видишь, служу Её Величеству.

На пару минут наступила тишина, но потом князь Залецкий вновь заговорил:

– Жизнь – непредсказуемая штука. Никто не знает, когда всё вновь изменится.

Александр не ответил и молча вышел, закрыв за собой дверь. А князь стал просто смотреть на огонь, что исходил от свеч.

Место преступления.

Выйдя из здания, Александр прыгнул в карету, приказав кучеру везти его к поместью, где нашли убитую девушку. Кучер хлестнул резвых лошадёнок вожжами, и те побежали рысцой по дороге. День был пасмурный и мрачный, что было естественным явлением для города, построенного на болоте. Для Петра 1, основателя Санкт-Петербурга, это место было парадизом, земным раем. Александр улыбнулся: какой бы родина не была, не любить её невозможно. Даже прожив несколько лет в солнечной Испании, русский человек будет безумно любить свой родной город, его дожди и редкие солнечные дни.

Под мирный стук копыт и лёгкое покачивание кареты Александр Андреевич едва не заснул. Но не прошло и часа, как кучер объявил:

– Приехали, барин!

Дав ему несколько золотых монет, Горький направился к поместью. Когда он зашёл внутрь, выяснилось, что там его уже ожидали. Его встретил старый урядник лет семидесяти, если не больше. Усы урядника, пышные и седые, забавно распушились.

– Имею честь представиться, – уверенно заговорил старый жандарм, – Иван Алексеевич Пален! Прибыл сюда по приказу Его Благородия, Андрея Андреевича Залецкого, в помощь Вашему Сиятельству-с!

– Ну, полно-полно. – Махнул рукой Александр. – К чему все эти формальности? Как Вас? Иван Алексеевич? Ну что ж, Иван Алексеевич, пройдёмте к месту преступления.

– Так точно-с, Ваше Сиятельство.

– Просто Александр Андреевич. – Горький последовал за урядником.

Когда они прошли в комнату, где лежала убитая девушка, их взору предстала неприятная картина: несчастная Шолохова лежала в луже собственной крови. В комнате была перевернута мебель. Александр молча подошел к убитой. Это было воистину жуткое зрелище: у молодой женщины, которой на вид можно дать лишь 25 лет, проломлен череп, словно ей дали по голове каким-то тяжелым предметом, а на шее отчетливо видны отпечатки чьих-то пальцев. Очевидно, княгиню вначале пытались задушить, а потом ударили тяжелым предметом по голове. Оставалось ещё два вопроса: кто убил Шолохову и зачем?

– Где муж покойной? – спросил Александр, принявшись разглядывать помещение.

– Князь Шолохов, как нам доложили, сейчас в гостях у своих друзей. – Ответил старый урядник.

– Его жена лежит мертвой здесь, а сам он уехал погостить? – Александр рассматривал каминную полку, на которой сгустилось немного пыли.

– Видите ли, э-э-э… Александр Андреевич, супруги не питали друг к другу «нежных чувств», если дозволено будет мне так выразиться. – Ответил Иван Алексеевич. – Кроме того князь старше княгини на двенадцать лет.