Спасти Мейерхольда

И тут ему в голову пришла мысль. Пока рано называть ее замечательной.

– Ярмольник!

Роман решил, что ему поможет Леонид Ярмольник. Если, конечно, удастся его уговорить.

Следующим утром Апрелев, как обычно, пришел на остановку. Автобус уже стоял. А внутри сидел Ярмольник с портфелем на коленях. Всё как всегда. Как этого мужчину зовут на самом деле, Роман не знал. Да и не было повода спросить. Но он был очень похож на артиста Леонида Ярмольника, поэтому выделить его из числа остальных постоянных пассажиров труда не составляло.

– Доброе утро, – поздоровался журналист, присаживаясь рядом.

– Здравствуйте.

– Я вижу, вы каждое утро ездите.

– Ну да, на работу.

– Знаете, у меня к вам деловое предложение. А вас, простите, как зовут?

– Меня? А зачем вам?

– Ну не Леонидом же вас называть!

– Меня зовут Харитоний.

– Харитоний? – сразу вспомнился улыбчивый рабочий, вытачивающий штуцер.

– А что вас смущает?

– Нет, отличное имя. Просто очень редкое. А я второй день подряд встречаю Харитониев. Так вот, мы проводим расследование…

– «Мы» – это кто?

– Работники телевидения, совместно с органами внутренних дел. Очень важное задание. Меня зовут Роман Апрелев. Я журналист.

– Ну и что же вам, Роман Апрелев, нужно от меня?

– Чтобы вы сыграли роль Леонида Ярмольника.

– Зачем?

– Чтобы спасти бесценные сокровища культуры, которые пропали в Волгограде, – на этой фразе Роман понизил голос и обернулся. – Не волнуйтесь, опасности никакой. Просто нам нужен авторитетный человек, которого любят в народе. Ярмольника любят.

– Но я-то не Ярмольник!

– Неужели вам никогда не говорили, что вы на него очень похожи?

– Ну… Ну, говорили. И что? А если настоящий Ярмольник узнает?

– Мы все берем на себя. С вашей стороны риска никакого. Единственное, что потребуется, – это на полчаса заехать на Мамаев курган.

Видимо, в каждом мужчине живет еще мальчишка, готовый на приключения. Если этот мальчишка собирает свои игрушки и уходит из души человека навсегда, то и сам человек уже перестает быть мужчиной. Он превращается в старика, сколько бы лет ему ни было.

Теперь оставалось договориться на работе, чтоб предоставили оператора. Но все получилось еще проще. Съемки Апрелева заканчивались довольно рано. Поэтому он просто договорился с Пашей Рожковым, что тот – после своего выезда с другим корреспондентом – подъедет с камерой к кургану.

– Ром, но с тебя бутылка!

– Без вопросов, Паша. Чего тебе? Пива, водки, молока?

– Конечно, молока! Ты меня поражаешь! Нет, давай-ка коньячка.

– Будет, Паша, будет!

Операторы – народ пьющий. Примерно в такой же мере, как и не операторы. Но Паша это дело любил. Правда, на работе это пока не сказывалось. Но каждый вечер, в час назначенный, он шел в рюмочную. Вообще-то Паша был уже не совсем Паша, а, скорее, Павел Эдуардович. Ему уже скоро исполнится пятьдесят. Но так уже повелось, что все, в том числе и годящийся ему в сыновья Апрелев, называли его просто по имени.

Разумеется, Роман связался с руководством Мамаева кургана и договорился с директором, что народный артист России посетит мемориал и ему покажут, как выглядит главный монумент страны изнутри. Оказалось, что начальство комплекса любит актера Ярмольника и готово на все ради него. Впрочем, может быть, местный руководитель и не знал такого лицедея, но услышал, что к ним едет кто-то из Москвы. Упоминание столицы в провинциальных городах нередко оказывает стимулирующий эффект.

Итак, управившись с делами на работе, Роман постарался улизнуть вовремя, чтобы Спиридонис не придумал ему еще каких-нибудь заданий.

– Мариночка, я сейчас позвоню по телефону и расскажу тебе одну вещь, – громко сказал журналист секретарше.

– Какую?

– Ужасно важную.

Наверно, и шеф слышал эти слова. Значит, он уверен, что Роман еще вернется в студию. Пока Никанор Олегович не позвал его в кабинет для беседы, Апрелев быстро выскочил в дверь. Да и Мариночка была нейтрализована. Если бы он вышел просто так, эта милая барышня, всегда готовая пожаловаться или донести, с удовольствием выполнила бы свою главную миссию в телекомпании.

Рожков тоже освободился вовремя. А вот Харитоний чуть-чуть задержался. Но не настолько, чтобы все испортить.

– Итак, вы Леонид Исаакович, и вы хотите посмотреть на Родину-мать изнутри, чтобы, так сказать, лучше вжиться в образ…

– Ах, так я еще и Исаакович! Очень приятно!

– Не будьте антисемитом, Харитоний. К тому же вы народный артист нашей страны, а не Израиля.

– Если бы лично я был народным Израиля, черта с два бы вы меня тут увидели!

Роман взял штатив у Паши, чтоб ускорить восхождение к вершине.

– Здравствуйте, а мы вас ждем уже! – приветствовал группу из трех человек директор мемориального комплекса. – Здравствуйте, Леонид, очень рады, что вы приехали в наш город. Как вам у нас?

– Ничего, очень красивый город.

– Вы, кстати, выглядите намного моложе, чем по телевизору. Я вот на днях КВН смотрел, вы там в жюри сидели. Так, выглядели там старше.

– Это специально для телевидения гримируют, – вмешался Роман. – У нас тоже так делают. Чтоб человек старше смотрелся, то есть солиднее.

– Что, и бороду сединой подкрашивают специально?

– Не всем, конечно. Вот, Вайкуле, например, не заставишь седину подрисовать. А Леонид Исаакович не возражает.