Ремесло Теней. Игла Дживана

Мероэ был не единым массивом, а располагался на нескольких близко расположенных друг к другу холмах. Эти отдельные части города соединяли между собой широкие подвесные улицы. Как спицы колеса они тянулись от одного района или уровня к другому. Когда рикша проезжал по одной из таких улиц, Сет залюбовался простирающимися далеко внизу паатовыми джунглями. До посадки, во время дождя они смотрелись мутно и выглядели бледно, а вот сейчас гигантские соцветия, характерные для деревьев Боиджии, сверкали подобно тысячам разноцветных костров в бескрайнем океане зелени.

– Красиво, – с неподдельным восхищением тихо проговорил он.

–Верно говоришь, парень, – прозвучал неожиданный ответ старого рикши. – Только пусть тебя не обманывает эта красота, потому что нет опаснее места, чем джунгли нашей планеты.

Сет ничего не сказал и молча посмотрел на Батула, но тому, похоже, нечего было добавить.

Наконец рикша притормозил возле невысокого здания, выдержанного в той же изящной архитектурной манере, что и прочие дома во всем городе, с незатейливой вывеской над широким парадным входом: «Гостиница».

Спрыгнув не брусчатку, Сет подождал, пока Батул рассчитается. Он заметил, что деньги были имперскими, о чем и не преминул поинтересоваться, когда карета скрылась.

– Разве ты не знал, что официально Боиджия считается провинцией Риомма? – в своей излюбленной манере удивленно спросил мастер Аверре. –Империя наложила на нее лапу, едва только генерал Занди поселился здесь. Он был выходцем с Риомма, так что ничего удивительного в том, что язык, деньги и вообще быт является риоммским.

– Видимо, я упустил это, когда читал информацию о планете, – заметил Сет. – Только почему вы говорите таким тоном, будто вас удручает причастие к Боиджии Империи?

Но мастер Аверре не удостоил его ответом. Он отвернулся и, поднявшись по широким каменным ступеням, скрылся за тяжелой резной деревянной створкой. Когда озадаченный этим Сет вошел следом, тот уже стоял у стойки портье и о чем–то договаривался с необъятных размеров пожилой леди.

Внутренне убранство гостиницы не отличалось оригинальностью, и потому полностью соответствовало тому стилю, что был присущ, как кажется, всему городу. И Сету это нравилось. Здесь было светло и уютно. На обшитых темными паатовыми панелями стенах светились полумесяцами бра. Везде мягкие диваны и кресла, вазы с живыми цветами на столиках, а по полу расстелены мягкие ковры. И ни намека на пыль или грязь. Кругом просто стерильная чистота. В отличие от космопорта, было видно, что за гостиницей следили очень хорошо.

Пересекая фойе, Сет заметил на одном из диванов молодую девушку. Она сидела в окружении трех маленьких пушистых зверьков и что–то читала на мониторе своего портативного компьютера, держа его на коленях. Она будто бы совсем не обращала внимания на происходящее вокруг. Даже зверьки, которых Сету прежде встречать не доводилось, игравшие с подолом ее платья, не могли оторвать хозяйку от чтения.

Однако стоило лейру пройти мимо, как он ощутил почти физический интерес этой девушки к своей персоне. Это любопытство проступило так неожиданно и так явно, что Сет уже собирался обернуться, как вдруг мастер Аверре его окликнул:

– Сет, необходимо твое удостоверение.

Подойдя к стойке, Сет извлек из внутреннего кармана своей куртки идентификационный чип и передал его пожилой леди. Оказавшись поближе, он смог лучше рассмотреть ее и тут же понял, что эта дама ему не нравится. Бесповоротно и окончательно. А самое интересное, это то, что она, судя по всему, питала к обоим лейрам аналогичные эмоции. Даже не взглянув наСета, она приняла у него удостоверение, при этом поджав губы и сморщив крючковатый нос, словно ее вот–вот стошнит. Почему–то это навело Сета на мысль, что она в курсе, кто перед ней. Но подобная реакция не могла не удивлять. Пусть Батул и говорил о странном предубеждении местных жителей к лейрам, это же не повод так демонстративно показывать свою ненависть. А ничем иным, как ненавистью Сет это назвать не мог.

Процедура регистрации заняла несколько секунд и все это время, помимо явной нелюбви дамой за стойкой, Сет еще продолжал чувствовать на себе пристальный взгляд девушки, сидящей на диване позади. Только он не мог понять, что несет в себе этот ее взгляд. Жутко хотелось оглянуться, но ментальное вмешательство мастера Аверре, стоявшего рядом, сдерживало его.

Покончив с формальностями, дама за стойкой вернула им удостоверения, проговорив холодно:

– Ваши номера 197 и 198, – ее голос был под стать телосложению, мощный и уверенный. – Мне послать роботов за вещами?

– Это ни к чему, – учтиво улыбнулся Батул, хотя, по мнению Сета, улыбаться, глядя на эту женщину, было решительно невозможно. – Все наши вещи при нас.

– Тем лучше. Идемте, я провожу вас в комнаты.

Ухитрившись выбраться из–за стойки, она повела лейров к лифту и пока они сокращали это расстояние, Сет пытался подавить в себе желание оглянуться и посмотреть на девушку еще раз. Что–то было в ней, заставившее молодого лейра так заинтересоваться.

Лифт вознес их к вершине здания, под самую мансарду. Выйдя из кабинки, они оказались в длинном темном коридоре с алыми стенами и двумя рядами высоких двустворчатых дверей по обе его стороны. Между каждой дверью на стене крепились лампы и свет их, уже по традиции, скорее сгущал мрак, нежели рассеивал его.

– У вас тут немного постояльцев, – заметил мастер Аверре.

Ответ хозяйки, как догадался Сет, был быстр и лаконичен:

– Достаточно.

Она указала на две двери, расположенный одна напротив другой почти в самом конце коридора.

– Ваши номера, – сказала и быстро ушла.

Сет проводил ее удивленным взглядом и уже хотел напрямую поинтересоваться у Батула, но тот молча кивнул на дверь.

Сет открыл ее и замер. Комната, которую предоставили ему, слишком отличалась от его прежнего скромного жилища в Цитадели. По сравнению с его кельей на Яртелле, эта просто утопала в роскоши. Как и весь отель, она была выдержана в неброской коричнево–алой гамме. Посередине стояла просторная двуспальная кровать, а рядом две миниатюрные тумбочки. У окна, занавешенного бардовыми портьерами, располагался тяжелый письменный стол, несколько стульев и пара мягких, на вид очень удобных, кресел. На стенах несколько картин. Все было подобрано со вкусом и выглядело очень уютно. Не удивлюсь, если Батул отвалил за эти номера кругленькую сумму, подумал Сет. Любопытно было, его номер такой же или роскошней? Однако проверять это сейчас ему не хотелось.

– Устраивает? – поинтересовался мастер Аверре, стоя за спиной застывшего на пороге помощника.

Не отвечая, Сет вошел внутрь номера и, бросив сумку на кресло, первым делом подошел к окну. Раздвинув тяжелые портьеры, он впустил внутрь комнаты больше света, а сам уставился на вид снаружи. Он был по–настоящему великолепен. Даже лишенный былого блеска, Мероэ оставался по–прежнему красив, а обветшалость некоторых зданий только придавала ему дополнительную живописность.

– Красиво, – произнес Сет восхищенно, когда Батул встал рядом. Он, вообще–то, не привык делиться ощущениями с окружающими, но тут удержаться просто не мог. – Напоминает Риомм чем-то.

Мастера Аверре его слова несколько удивили.

– Разве ты был на Риомме?

– Нет, но видел голограммы. Конечно, это совсем разные города, но нечто общее между ними все-таки есть.

Какое-то время оба молчали, продолжая любоваться панорамой бронзовых шпилей и куполов, вздымавшихся над океаном зелени.

– Ты прав, – наконец нарушил тишину Батул. – Занди строил утопическое детище, основываясь на том лучшем, что по его мнению, было в столице Империи.

– Риомм в миниатюре?

– Лучший Риомм. Вернувшись с войны, генерал был заражен идеей создания совершенного общества, в котором не существовало бы лейров и им подобных.

Сет нахмурился, потому что слова мастера показались ему странными.

– Так ведь он и так уничтожил лейров. Чего еще ему не хватало?

– Мы с тобой прекрасно знаем, что уничтожил он далеко не всех, – заявил Батул. – И, поверь мне, Занди тоже об этом знал.

– Тогда почему он не направил весь свой энтузиазм на преобразование того, что уже имелось? Почему он не улучшил мир, который уже существовал? Зачем создал новый? Ведь наверняка немало сил было потрачено генералом на освоение Боиджии. Почему бы не попытаться изменить уже существующий?

Мастер Аверре улыбаясь, посмотрел на Сета так, словно был удивлен тому, что его новоиспеченный помощник не видит очевидных вещей.

– А кто бы ему позволил?

Тут Сету стало немного неприятно. Он всегда в тайне гордился тем, что лучше других учеников Ордена разбирался в политике. Признавать ошибку, да еще и такую глупую, было не очень приятно.

– Не забывая, что уже тогда Империей управлял Сенат. А кем был Занди? Всего лишь вояка. Герой войны, разумеется, талантливейший человек, живая легенда, но и все. Для многих он был кумиром, но для политиков – костью в горле. В серьез его взгляды никем из правительства не воспринимались.

– И он подал в отставку? – спросил Сет, надеясь хоть как-то исправить свою оплошность и реабилитироваться в глазах мастера Аверре. Он и сам не заметил, когда это мнение Батула стало для него что–то значить. – Решил создать собственное совершенное государство?

– Именно, – кивнул, улыбаясь Аверре.

– Никогда не предполагал, что одному человеку такое под силу. Для этого нужно обладать поистине потрясающими организаторскими способностями и немалым числом последователей.

– Ты прав. Однако я не думаю, чтобы Занди стал пользоваться финансовой поддержкой со стороны. Богатых и влиятельных друзей у него всегда хватало, но это поставило бы его в очень уязвимое положение, а, насколько я знаю, генерал ничто не ценил так, как независимость и свободу. Он был идеалист.