Индия. 33 незабываемые встречи

Рикши – украшение черно-белых экзотических фильмов, художественных и документальных – на самом деле явление страшное и совсем не ушедшее в прошлое.

Строго говоря, есть два вида рикш. Первые, вернее, вторые, т. к появились значительно позднее, это вело-рикши. Берется велосипед, трехколесный, но большой, как коляска, укладываются кожаные сиденья под навесом, за руль берется рикша – ив путь! нажимая на педали, он получает хоть какую-то помощь от своей старенькой машины.

Не то обычный, «классический» рикша, рикшавала. Он работает горбом и ногами. Запряженный в длинные оглобли, наклоняясь сильно вперед, он бежит по раскаленной земле, а за ним (и над ним), развалившись едут «господа», почему-то всегда непропорционально толстые – как герой болливудских комедий. Я понимаю, что всему есть простое объяснение – толстые, значит не бедные, толстым ходить по жаре трудно и т. п. – но лучшей иллюстрации к теории классового расслоения трудно представить.

Изможденные, с провалившимися глазницами, в потных повязках на лбу, эти рикши абсолютно безвозрастны. Кроме того, в отличие от, скажем, большинства наших таксистов, они безропотны и беззащитны.

Но когда власти попытались ликвидировать их как класс, тихие рикши впервые вышли на демонстрацию. Невероятно, но они требовали сохранить за ними право возить на себе благополучных сограждан – слишком велика для них и их семей ценность жалких грошей, получаемых за непосильный их труд. Власти отступились и оставили их в покое. Вот и сегодня, сейчас, когда вы читаете эту книгу, по улицам великой интеллектуальной Калькутты бегут измочаленные мужчины, не имея возможности даже стереть пот, заливающий их глаза.

В одной из последних своих работ Наталья Романовна Гусева, наш видный этнограф-индолог («самая красивая женщина индологии», как говорили о ней коллеги) проникновенно пишет о калькуттских рикшавала:

«В этом огромном, с бесконечно запутанными улицами и нечистыми на вид домами, городе, который переполнен транспортом и задыхается от смога, тысячи рикш бегают с рассвета до глубокой темноты, встраиваясь в ряды машин, затравленно оглядываясь на их скоростные колеса и металлические тела, которые готовы в любую минуты нанести смертельный удар по мягкому, беззащитному человеческому телу, бегают, заломив локти за спину и судорожно глотая зловонные выхлопные газы, бегают, чтобы заработать на семью, на себя, на жизнь. И за каждый день надо отдать пять рупий хозяину коляски – редкий рикша имеет свою, – и только то, что сможет выработать сверх того, и составит его заработок». «Больно на них смотреть», – вздыхает наша соотечественница.

Среди наших посольских, туристов, студентов всегда считалось в высшей степени неприличным ездить на рикше. Сами рикши это искренно не понимали, другие индийцы воспринимали это как причуду.

Мне хочется привести здесь небольшой рассказ, на мой взгляд, один из лучших в русской литературе. Я прочел его лет 50 тому назад на последней странице «Огонька» – и никогда не встречал больше ни самого рассказа, ни упоминаний о нем, ни даже никого, кто хотя бы знал о нём.

Я приведу его в своем пересказе, так, как запомнил его юношей полвека назад. И пусть эта история произошла не в Калькутте, и даже не в Индии, но это рассказ, с одной стороны, соприкасающий нас с жизнью безвестного рикши, а с другой – объясняющий, почему нас принимают на Востоке иначе, чем тех, кто горделиво нес «бремя белого человека».

Итак.

Ясно светило осеннее солнце, золотой и красной листвой полыхали деревья, когда на городскую площадь вышел капитан в советской форме – молодой, красивый и, главное, живой, уцелевший, слегка захмелевший от счастья. Солнечный свет играл на «иконостасе» орденов и медалей, сапоги сверкали и шел он, победитель, по китайской площади – и люди смотрели и улыбались.

И радостно-призывно улыбнулся беззубый рикша, стоявший в тени раскидистого дерева. И даже хлопнул жилистой рукой по нагревшемуся кожаному сидению, приглашая заморского победителя.

И сел капитан, и впрягся рикша в свои оглобли – «поехали!» скомандовал капитан и коляска зашуршала, и побежали вокруг площади усталые ноги. И запел капитан, негромко, но радостно.

А рикша бежал и оглядывался и скалился – веселый господин, наверно, хорошо заплатит, вот повезло-то мне.

И так они совершили по площади несколько кругов и вдруг – стой! – закричал капитан и рикша уперся в землю и осадил потяжелевшую вдруг коляску и испуганно оглянулся.

А капитан ловко выбрался с сиденья и знаками показал рикше, чтобы тот сел на его место. Ужас перекосил морщинистое лицо рикши, он не знал, что и подумать, он сопротивлялся, но капитан был моложе и сильнее, он затолкал почти сомлевшего китайца на пассажирское сиденье, впрягся сам в оглобли и побежал по мостовой.

Рикша корчился от страха, но постепенно ему стало легче; он впервые видел свой город с такой высоты, впервые мог не следить за дорогой. А странный русский бежал и бежал и пел, и медали и ордена звенели на его широкой, не пробитой пулею груди…

* * *

А потом был трибунал. И капитана лишили наград и понизили в звании – за оскорбление чести мундира.

* * *

Но до сих пор на окраине этого китайского города стоит маленькая кумирня, где курятся тяжким восточным дымом ароматические палочки, и рикши всего города приходят туда молиться перед странным и непохожим образом лихого капитана из далекой России.

* * *

Знаете ли вы, кто автор этого рассказа?

Попробуйте догадаться, хотя почему-то мне кажется, что вам это не удастся.

Я не буду сейчас называть его имя. Но и оставить читателей в неведении было бы несправедливо. Если вы будете читать всю эту книгу с должным вниманием, непременно найдете ответ, отгадку.

А ведь необычайно хорош этот маленький рассказ, не правда ли?

Но пора переходить к другим сюжетам.

* * *

Итак, мы с вами бросили взгляд, пожалуй, на все виды транспорта в Индии (кроме метро, но так случилось, что я им почти не пользовался) – и что мне сказать вам в заключение?

Ходите побольше пешком. Конечно, это совет для всех, кто посещает чужие страны, но для Индии он особенно значим – несмотря на жару, грязь, языковой барьер и прочие неприятности. По Индии надо ходить, идти медленно, со вкусом, опираясь на посох, идти из конца в конец великой страны. Но если нет надобности в посохе и нет возможности забыть о времени – всё равно, только идя пешком, вы увидите настоящую Индию.

Даже в гигантском мегаполисе вы увидите повседневную жизнь брадобреев, сидящих на корточках на тротуарах и водящих опасной бритвой по щекам клиентов, безуспешно пытающихся заглянуть в укрепленный на дереве осколок зеркала; пожилых бабу, делающих маникюр у чернявого мальчишки; дантистов, рекламирующих своё уличное искусство аккуратно разложенными на коврике сотнями якобы вырванных ими зубов; астрологов, вычерчивающих свои мудреные схемы; портных, творящих одежду – прямо на улице – на допотопных ножных швейных агрегатах системы Зингер; писцов, создающих на стареньких пишущих машинках официальные бумаги из того, что экая и мэкая пытаются сказать им неграмотные просители – из этого соткана улица индийского города. А великолепные представления нищих! А крохотные часовенки – прямо на тротуаре, часто среди корней устрашающих по величине деревьев – едва заметные будочки со слабым огоньком внутри, размалеванными изображениями богов и металлическим идолом в свежих цветах, с выкрашенным лбом; из простенького транзистора тихо звучит подобающая музыка и со всех сторон струится тяжелый дым ароматических палочек… Бывают будочки чуть побольше и там, почти прижавшись к своему божеству, сидит на корточках жрец, небритый, ушедший в себя; не обращая внимания на останавливающихся, сложив руки, прохожих, он иногда «кормит» неподвижную статуэтку «чем Бог послал». Постояв в ночной час у такой трогательной молельни, вы узнаете об Индии больше, чем прочитав толстенный путеводитель – вы почувствуете её.

Ходите пешком, господа!

А если придется все-таки ехать, вспомните, о чем мы говорили в самом начале – поездка по Индии – это не просто передвижение из пункта А в пункт Б, а самоценное погружение в непридуманную, реальную, истинно индийскую жизнь.

X. Чудеса

Кого ни спроси, неожиданно, внезапно, хоть разбудив в середине ночи – что для вас Индия? – почти наверняка прозвучит ответ (на всех языках, во всех странах): Индия – страна чудес!

Это клише.

Честно говоря, я ненавижу все эти готовые фразы, давно потерявшие первоначальную новизну – вот несколько навскидку: бесплатный сыр…, если в первом акте висит ружье…, театр начинается… и особенно «Восток дело тонкое».

Довелось, помню, участвовать в каком-то высоком совещании, то ли по исламу, то ли по Чечне, я выступал в конце заседания и несколько запальчиво поблагодарил за то, что (наконец-то!) пригласили востоковедов, а то, сказал я, знания о Востоке у наших руководителей исчерпываются знаменитой фразой из знаменитого фильма – Восток дело тонкое.

В. С. Черномырдин посмотрел на меня очень внимательно и… записал что-то себе в блокнот.

«Индия страна чудес», несомненно, являясь клише, живет, однако, в веках – ибо время от времени наполняется новым содержанием. Изначально под чудесами понимались вывозимые из Индии специи, жизненно необходимые королевским дворам и знати Европы.

С развитием контактов под чудесами стали подразумеваться диковинки, например – слоны, «чудища хоботистые» наших былин, павлины, драгоценности, красоты природы и деяния рук человеческих. Интеллектуалов потрясли духовные вершины, открывшиеся им, но таких было меньшинство.

Позднее началось триумфальное шествие «парадуховности», куда более близкой европейскому обывателю – ясновидение, яснослышанье, чтение мыслей, левитация.

И, конечно, йога.

Рассказы о йогах поражают воображение, но теперь, с развитие документального кино, их невероятные способности можно увидеть своими глазами в любой точке земли. Умение втягивать живот так, что можно чуть ли не простукивать через него спину йога, способность задерживать дыхание, обычность для йога самых необычных поз – всё это наглядно показывают фото и видео документы. При этом как-то забывается философская сторона йоги и многие думают, что это просто физкультурные упражнения.

С одним моим приятелем произошел забавный случай. Приехав в Индию работать корреспондентом, он первым делом купил на книжном развале пособие по хатха-йоге, бежал в гостиницу и стал, читая, пытаться выполнить упражнения Начал он с середины книжки и довольно легко завязал своё тело узлом. Но тут выяснилось, что завязаться-то он сумел, а вот развязаться не может.

Прошел целый час, а он всё катался по полу как шар, завязанный в крепкий узел, и никак не мог высвободить руки и ноги, постепенно немевшие и застывавшие. Спас его случайно вернувшийся домой сосед по комнате.

Именно о йогах, прежде всего бродячих, базарных или пригостиничных взахлеб писали и пишут европейцы, прибывшие в Индию – страну чудес.

(Замечу в скобках, что мне близко остроумное замечание нашего известного индолога Л.Б. Алаева – Индия и вправду страна чудес и главное чудо в том, что, имея столько проблем, она с ними справляется).

В литературе есть рассказ (чуть ли не у Н.К Рериха, не помню) о йоге, который обиделся на поездную бригаду – его не пустили без билета в вагон – и, сев около паровоза, сосредоточился и силою мысли не позволил машинисту запустить свою огнедышащую машину.