– Еды, говоришь, полно? А… Понятно, ну давай, мне моя тоже забила целую сумку этим.
Виталий порылся в сумке и воскликнул:
– О, молодец жинка, не вытащила бутылку. Давай выпьем лучше водки, – сказал Виталий, достав из сумки бутылку «Столичной», – за знакомство.
– Давайте.
– И давай перейдем на «ты», – пожурил Виталий, а то я вроде не старый еще, а уже мне «выкают», как-то не по себе даже.
– О’кей, – сказал Коля.
***
Ночь, проносящийся свет фонарей в окне, стук колес, размеренное покачивание на полке, в меру выпитая водка – все способствовало душевному покою Коли. Но история, рассказанная днем попутчиком Коли, Виталиком, не давала ему уснуть. Он долго ворочался на полке купе и все думал об этой истории. «Повесился в КПЗ? Неужто возможно такое? Как же он смог такое сотворить, тем более после армии?
Нет, наверное, байку мне рассказал Виталик. Вот, блин, и житуха на гражданке – все не так, ни в чем и ни в ком быть уверенным нельзя. Первое правило, сказал бы Димка: «Никому и никогда не верь»». И мысль о Димке, о его лучшем друге, об их скорой встрече разлилась теплом по сердцу, и вскоре пришел долгожданный сон.
***
– Эй, Коля! Вставай! Приехали, – тряс его за плечо Виталик.
– Что? – ответил спросонья Коля.
– Что, что? Вставай, приехали в Питер. Конечная станция уже. Все выходят. Только один ты спишь. Я уже и белье сдал.
– Да ну, – зевая и потягиваясь, сказал Николай, но, протерев глаза, увидел, что все люди действительно выходят из вагона и что их попутчики уже давно сдали свое белье проводнику и готовятся к выходу.
– Точно, черт побери, приехали. От этой радости мысли Коли оживились.
– Ну, ладно, давай прощаться, – сказал Виталик, направляясь к выходу.
– Давай помогу сумки вынести.
– Да не надо, спасибо, меня уже встретили.
– Везет, а меня вроде пока никто не встречает, – сказал Коля, потерев заросшую щетиной щеку. – Наверное, мама телеграмму забыла дать или адрес перепутала.
– Или просто, может, опаздывает твой друг. Но а если вдруг что, парень ты, я вижу, простой и хороший, так что вот тебе мой номер мобильного телефона, если что – звони, – сказал Виталик, записав на купюре в пятьдесят рублей свой номер мобильного телефона, и, пожав руку Коле, Виталик направился к выходу.
– Так зачем же на деньгах-то? На вот, возьми мой полтинник теперь, – сказал Коля, бросившись за Виталиком к выходу.
– Да не надо, себе оставь, студент! Все, пока, звони лучше, тогда и обменяемся полтинниками.
По платформе бежали друг другу навстречу люди, целовались, радовались встрече. Жизнь бурлила и шла своим чередом.
Вдруг ему показалось, что он увидел вроде знакомое лицо на платформе.
«Это же Димка, ей-богу, он», – проскользнула мысль, и, наскоро собрав свои вещи, схватив сумку с верхней полки, Коля побежал к выходу.
***
– Завалили? Как?
– Коба завалил.
– Слышь, Седой, не может быть. Он же тупой по жизни был.
– Ну был, и что? Ума хватило все так завертеть, что никто даже и не понял, кто и за что валил людей Хуршита Томазовича – дяди
Чичена. Чуть война не началась же. А это, оказывается, наша сука делала.
Волхов, по кличке Седой, был другом Саши Рубаковского, с которым они открыли свою охранную фирму «Черный ястреб». Вместе они служили и в Афганистане. Не раз Саша вытаскивал его на себе с поля боя под смертоносными пулями, и тот обязан ему за это жизнью. Теперь Волхов сидел в джипе с остальными ребятами и не мог принять неожиданную потерю верного и единственного друга. Сердце его впервые за последние годы после Афгана сильно сжималось, и тишина отдавала глухой болью в голове. «Ну, Коба, гореть тебе вечно в аду, твою мать», – зло подумал он.
– Да, делать нечего, парни, надо дело в руки брать кому-то из нас, пока другие его к своим рукам не прибрали, – сказал Седой.
***
Доехав на автобусе до нужной остановки, Коля с радостным трепетом вышел из него и направился к стоявшему углом дому напротив. Поднявшись на третий этаж, Коля стал звонить в дверь. Сделав два звонка, он стал ждать. Затем, простояв минуту, Коля позвонил снова, но дверь никто не открывал. «Странно,
– подумал он, – а может, воскресенье потому что? Вот Димка и отсыпается после вчерашнего, или, может, он с девушкой? Зайду-ка я попозже», – решил он, спускаясь вниз.
Погуляв два с лишним часа около дома, Коля снова поднялся к квартире Димки и позвонил в дверь. После настойчивых звонков дверь отворили, и Коля увидел заспанное лицо молодой красивой девушки, которая при виде незнакомого мужчины запахнулась в неожиданно расстегнувшийся халат.
– Здрасьте! – радостно и звонко сказал Коля. —Ага, все понятно, а этот прихвостень все еще спит?! – утвердительно сказал Коля, бесцеремонно войдя при этом в квартиру. – Эй! Зазноба! Ты где?! – кричал Коля, заглянув сперва в ванную, потом на кухню, и уж было направился в комнату, как путь ему преградили:
– Извините, а вы кто? И что вам нужно? – спросила открывшая ему дверь девушка.
– Ой! Красавица ты, однако, хороший у Димки вкус. Ну что ты на меня так смотришь? Будто впервые видишь меня и ничего обо мне не знаешь. Я вот и то знаю, что тебя Света зовут, правда, на последней фотографии ты была такая курносенькая и светленькая. Ну, не беда, немного изменилась, повзрослела – это все от совместной жизни с таким, как мой кореш Димка. Он про тебя мне всегда в армии рассказывал.
– В какой армии? Вы что такое говорите? Меня не Света зовут. Кто вы такой? И почему врываетесь в наш дом?!
– Что здесь происходит?! – прозвучал мужской недовольный голос.
Коля отвел от девушки глаза и увидел возникшую в проеме дверей из соседней комнаты бритоголовую голову со свирепым выражением лица.
– Какого черта тебе здесь нужно, твою мать?! Кто ты такой, черт возьми? – сказал незнакомец, схватив Колю за шиворот.
– Отпусти! – гаркнул в ответ Коля, пытаясь высвободиться из захвата.
– Да оставь ты его, Петя! – крикнула девушка, схватив его за руку. Петя наконец-таки отпустил Колю.
– Кто ты такой, черт возьми?! – спросил он, тяжело от гнева переводя дух. – Ты, наверное, не знаешь, что пришел не вовремя? Мы только начали, а ты…
– Извините, а где Димка? – спросил, недоумевая, Коля в ответ.
– Какой еще Димка на хрен?
– Степанов. А это же Набережная Обводного канала, дом 121, квартира 123?