Билет в одну сторону. Том 2. Книга 2

– Да, а что?

– Странно, – ответил Коля, – этот адрес мне мой кореш в армии дал, когда мы с ним демобилизовались два года назад вместе.

– Ха, ну ты даешь, однако, парень, – уже веселее сказал Петя. – Что же ты не позвонил-то сначала – или сюрприз хотел сделать?

– Да вот, хотел. А что с квартирой этой? Где бывшие жильцы отсюда? Куда они подевались?

– А, так ты многого не знаешь, – ответил уже тише Петя, – я слышал, что здесь жила какая-то одинокая женщина, сын был у нее, был он в армии. Потом вроде вернулся, где-то так года два назад, влез в какую-то историю с местными бандитами, они его в тюрягу упрятали, в которой он повесился, или его повесили, а мать его с ума сошла. Мы вот эту квартиру купили от городской администрации. Вот подруга моя и живет здесь.

Коля стоял, как громом пораженный этими словами, в которые он не хотел верить, да и не мог, зная Диму, его характер, его силу любви к Свете, которой он даже и в армии не изменял, как все остальные солдаты, с «общей» девушкой, и с которой у него до армии ничего не было, как он сам ему иногда рассказывал, чем всегда и удивлял его.

– И это неужели все правда?!

– Мы вас не обманываем, – сказала девушка.

– Полно тебе, Мышь, – сказал Петя, обращаясь к своей подруге, – ты вот что, парень – хочешь верь или не верь, но я за базар свой отвечаю. Сам сходи в нашу городскую дурку, в больницу, что на набережной реки Пряжки, и на наш городской рынок – Апраксин двор, тебе там все и расскажут. Там местные бабки все обо всех знают получше, чем в ментовском архиве. Ты, как я понял, не знал об этом?

– Да уж не мог даже и подумать, но как же так? – руки у Коли опустились, и он сел на пол у стены.

– Как же так! Как же так! – зачарованно медленно произносил Коля. – Он не мог, не мог! Этого просто не может быть! А может, это ошибка? Может, я квартирой ошибся? Вы ведь и фамилию его не знаете?

– Ну, не знаем.

– А! Вот! Точно! Я ошибся адресом! – крикнул Коля и выбежал из квартиры.

***

Холодные улицы. Мрачное небо. Туман, скрывающий лица. Человек в черном плаще вышел из подъезда. Лицо его было соответствующе угрюмо.

Он достал мобильник из кармана, ответил на звонок.

– Да, – произнес он тихо. Держите его под замком. Мне докладывать лично. Все. «Ибрагима надо убирать», – думал новый босс.

После смерти вора в законе Колокольчика, которого убил Ибрагим, двоюродный брат того самого Дяди – Мамедова Хуршита Томазовича, главаря Чиченской мафии в городе, приспешники никак не могли поделить власть между собой. Новому боссуАльберту, племяннику Хуршита Томазовича, до сих пор была непонятна причина, по которой сорвал сделку его дядя с поставкой наркотиков в банках с китайской тушенкой. Также было непонятно, куда подевались двадцать миллионов долларов за наркотики, которые Хуршит Томазович перевел на счет Колокольчика перед своей смертью, а еще деньги воровского общака, смотрящим которых был Колокольчик. Ибрагим был последним, кто видел Колокольчика перед смертью, быть может, Ибрагим знает, куда делись эти деньги? Одно Альберт знал точно: сейчас он босс вместо Ибрагима. Среди воровской братвы ходили слухи, что Хуршит Томазович своим преемником когда-то называл именно Ибрагима, а не его, Альберта. Об этом говорилось в предсмертной записке Хуршита Томазовича, которой Альберт по-хитрому завладел, обойдя Ибрагима. После убийства Колокольчика Ибрагим исчез. Его все долго искали – и вот недавно нашли в другом городе пьяного в борделе. Его держали взаперти до решения Альберта.

– Привет, Альберт, – сказал босс, обнимая своего друга. Друзья обнялись и поцеловали друг друга в щеки.

– Как дела, дорогой? Что нового? Как мама? – спросил босс.

– О, спасибо, Мустафа. Твоими молитвами все хорошо.

– Ну и Слава Богу. Пойдем, посидим в моем ресторане, покушаем.

– Да, конечно.

Друзья поднялись по ступенькам в ресторан, сняли свои дорогие пальто и прошли в закрытый VIP-зал. Тонкий аромат дымящихся благовоний приятно успокаивал и расслаблял.

– Я вот чего тебя пригасил, – сказал Мустафа, – дело касается твоего двоюродного дяди Ибрагима. Мы знаем, что это он порешил Колокольчика за то, что якобы Колокольчик отдал приказ своему киллеру Ахмету убить Хуршита, а поэтому ты знаешь закон и должен его исполнить.

– Я знаю, да, что он убил Колокольчика, но он мой родственник, и мне кажется, что он знает, где деньги воровского общака и деньги Хуршита.

– Ты и вправду так думаешь?

– Я не уверен. Все надо проверять. Надо искать. Убрать его мы всегда успеем, а вот бабки…

– Да, там было около восьмидесяти миллионов евро.

– Ну, это вместе с деньгами Хуршита за наркоту, да?

– Да.

– Я могу выкупить Ибрагима.

– И тем не менее родственникам Колокольчика нужна его кровь. Поэтому либо ты сам решишь этот вопрос и принесешь его голову, либо… Ты должен сделать свой выбор. И сделать его правильно. Сроку тебе три дня.

– А как же деньги? Если убить Ибрагима, денег не найти будет.

– Все, до свидания, Альберт.

– До свидания, Мустафа, но передай родне Абдулы, что месть местью, а бизнес бизнесом, и он будет их только после того, когда я найду деньги. Иначе будет война.

Альберт встал и поспешно вышел из ресторана.

Весь вечер Альберт сидел в раздумьях. С одной стороны, он готов был исполнить просьбу воров, но с другой, Ибрагим был его двоюродным дядей, единственным родственником после смерти его матери. Альберт не мог иметь детей, у него не было жены, был только двоюродный дядя Ибрагим, которого он глубоко в душе все-таки любил. И относился к нему всегда с уважением. И вот ему приходится делать выбор, который, как он понял, он не в состоянии сделать еще потому, что… Где же все-таки деньги Колокольчика?

***

– Здрасьте, Виктор Николаевич, – сказал Петров, заглянув в кабинет следователя Кузнецова, – можно к вам?

– А, здоров, здоров, пофигист! Входи, конечно же! А то я уже подумывал – не заотдыхался ли ты? О, черт, как загорел-то? А жена твоя тоже загорела, а?

– Да, я к теще ездил с семьей, а жена с детьми там решили остаться пока, так что я буду как вы – пока холостой.

– А… Ну лучше уж быть по жизни холостым, чем временно, – плоско пошутил Кузнецов, потрепав по щеке Петрова Виталия.

– Да ладно вам, Виктор Николаевич, – ответил Петров, убирая ладонь Кузнецова со своей щеки, – а то я уж подумаю, что у вас ориентация изменилась, пока я в отпуск ездил, уж, видно, точно никаких дел не прибавилось у вас за это время.

– Да, это ты точно заметил, Петров. Ты, как обычно, растешь в моих глазах, молодец. Институт-то скоро заканчиваешь, а?

– Да, точно, с выводами я поторопился. Ведь если вы забыли, что я перед отпуском защитил дипломную работу и окончил вуз, то значит, есть работа в районе у вас; значит, есть дела.

– Есть, значит, рамс! – отрезал Кузнецов.

– О, новое слово.

– Рамс – это давно уже не новое слово, я его от одного адвоката узнал, он у нас в районе так говорит. Оно всем так понравилось, что и не только я его употребляю, но и много кто еще.

– Ну и что же оно обозначает?