Легенды Октады

-Когда мы должны уезжать?

-Немедленно. Кроме принцессы с вами поедет графиня Урсула и два гвардейца, они уже ждут вас во дворе. Выехать из города вы должны как можно незаметнее.

С этими словами он поднял за ручку продолговатую металлическую коробку со стола и протянул ее мне. "Рукоять жезла," – понял я и аккуратно принял реликвию.

#

Из города мы выехали с началом сражения. Я был просто обязан заехать в трактир и захватить с собой свой кожаный саквояж. Учитывая скрытность нашего предприятия, мы были вынуждены ехать верхом. Впереди нашего отряда скакали два сержанта королевской гвардии, которые прекрасно знали дорогу к замку. Далее ехала графиня Урсула в облегающем черном костюме, брюки которого были заправлены в изящные сапожки. Я невольно заглядывался на красивую молодую женщину. Следом ехали мы с Магеллан и замыкал нашу кавалькаду мастино, потребовавший перед отъездом, надеть на его боевые доспехи "девонширской гвардии". Все ехали в абсолютном молчании.

"Жезл пробудится ото сна, только в том случае, если его хозяева добровольно передадут его части избранному, но об этом должны знать не все хранители. Сами же хозяева не ведают о его силе, потому что смертные не должны им владеть," – вспоминал я слова Учителя: "Аникс хранился в империи, рукоять – у короля Густава. Для того чтобы добраться из империи сюда нужно миновать два королевства. Так, все правильно. Император захватил оба эти королевства. Но… какой бы он не был император, он смертен, значит, если увязать в одну цепочку всю череду невероятных событий в королевстве Густава.... Здесь должна быть замешана третья сила, прекрасно осведомленная о свойствах жезла. Вольмут всего лишь инструмент в их руках, хоть и с большими человеческими амбициями. Итак, кто же представитель третьей заинтересованной стороны? Неужели мой старый знакомый?"

-О чем вы задумались, граф? – прервала мои рассуждения принцесса Магеллан.

-Так, ваше высочество, вы правы – просто задумался.

-Сражение будет тяжелым? – снова спросила принцесса.

Я кинул в ответ. Теперь уже о чем-то своим загрустила она. Впереди замаячил перелесок, переходящий в густой смешанный лес. Ехавшие впереди гвардейцы остановились. Дороги практически как таковой не было. Выбитая копытами и отутюженная колесами повозок земля по обеим сторонам от колеи проросла высоким … и луговыми ромашками. На гарцующем гнедом жеребце к нам подъехала графиня Урсула.

-Дорога к замку идет через лес, где-то три-четыре часа езды. Замок стоит в глубине чащи у Сорского болота уже около трехсот лет. Тогда был построен нашими пращурами специально для того, чтобы можно было укрыться от врагов. Вот и сейчас … пригодился.

-Что-то не так? – спросила принцесса, вглядываясь в деревья. В лесу весело щебетали птицы, шелестела листва в порывах ветра. Я посмотрел на мастино, тот отрицательно помотал головой. Принцесса извлекла из чехлов притороченных к седлу два тяжелых для нее пистолета и протянула их мне.

-Возьмите, сударь. Я все равно не сумею ими воспользоваться.

Гвардейцы обнажили палаши и положили клинки себе на правое плечо.

-С богом! – скомандовал я, и мы тронулись вперед.

Перелесок мы миновали довольно быстро и вскоре оказались в густом с вековыми деревьями лесу. Стало прохладнее и темнее, сумрак создавался густыми кронами раскинувшимися высоко над нами. Запахло сыростью и грибами. Вся земля под деревьями была закрыта различными низкорослыми и стелющимися папоротниками, кое-где встречались прогалины, усыпанные толстым слоем жухлой хвои. Но сверху сквозь препятствия из листвы, пробивались солнечные лучи, и лес от этого не казался таким сумрачным.

-Есть ли еще какая-нибудь дорога, ведущая к замку? – спросил я графиню.

-Такой удобной нет. Со стороны Фригии есть проход через болото, но очень опасный. Да и знают о нем немногие.

Лес сгущался, несколько раз дорогу преграждал настоящий бурелом, но мы каждый раз протискивались через нагромождения из стволов и крючковатых веток, цепляясь за них сбруей и одеждой.

-Уже скоро, – обратилась к нам графиня – За этим поворотом будет дубровник, а там и замок.

Неожиданно из зарослей папоротника наперерез нам выскочила дикая свинья, а за ней цепочкой высыпали восемь сереньких в темных пятнах поросят. Увидев перед собой всадников они дружно захрюкали и рванули на другую сторону уже нестройным косяком.

-Тьфу, напугали, уроды, – выругался мастино чуть слышно. Я погрозил ему пальцем. В тоже мгновение, следом за выводком на дорогу выбежал огромный секач. Он еще не остыл после выяснения отношений с молодым соперником и теперь, потеряв из виду семейство, увидел непонятных всадников. Кабан был на редкость крупным, весом не менее двух центнеров. Что уж его побудило к решительным действиям трудно сказать. Только этот живой таран, пригнув голову к земле и выставив вперед свое безобразное рыло с загнутыми кверху клыками, взрыв копытом землю, ринулся на жеребца графини Урсулы. Я пришпорил своего коня и за секунду до удара оказался между ними. Он буквально смял нас, обдав кровью с ног до головы молодую женщину. Мой жеребец был убит сразу, а я, вылетев из седла пробкой, влетел в ствол могучего дуба. Правую ногу обожгла кинжальная боль, которая разнеслась эхом по всему телу. Нащупав сук, который как спица, проткнул мне насквозь бедро, я выругался про себя: "только этого не хватало". Гвардейцы, развернувшись, поскакали на секача, высоко подняв свои палаши. Кабан, сделав круг, вновь стал бить копытом, выбирая новую мишень. Щетина на нем стояла дыбом, а окровавленная морда с маленькими глазками уставилась на принцессу.

-Айсан! – крикнул я, раздражаясь и свирепея от боли и собственного бессилия. Но кричал я напрасно. Мастино, как призрак, возник перед лошадью принцессы, выпятив вперед свою мощную грудь с "белой птицей" и подняв трубой хвост. Пес оценивал противника, пытаясь найти его слабые места. Секач не выдержал этого противостояния, и первый ринулся на собаку. Мастино не шелохнулся. "Да, что же это такое!" – разозлился я, но опять недооценил своего верного товарища. За долю секунды до смертельного удара пес ринулся навстречу кабану и, неуловимо увернувшись от смертельных клыков, сомкнул свои челюсти на его пятачке. Секач рухнул как подкошенный, сраженный насмерть болевым шоком. Пес через некоторое время разомкнул зубы и отошел от поверженного им исполина, оценивая свою фирменную работу. Принцесса мигом соскочила с лошади и обняв собаку за шею, прижала к себе его благородную голову. Урсула де" Мовитьон бросилась, в свою очередь, ко мне. Мерзкий сук извлекли из моей ноги, рана была нехорошей, кровотечение не прекращалось. Пришлось выше наложить ремень и туго его затянуть. Графиня послала в замок гвардейцев, чтобы оттуда за мной прибыла легкая повозка, ибо не идти, ни ехать верхом, естественно, я не мог.

-Простите, граф, но я теперь от вас не отойду ни на шаг, – предупредила меня она, и легкий румянец проступил на ее щеках.

-Да я, вообще-то и не возражаю.

Вальяжно подошедший мастино, нахально мне подмигнул. Примерно через час мы уже оказались в замке, который был действительно выстроен в старых рыцарских традициях. Высокие стены, сложенные из огромных валунов, башни по всем четырем углам, глубокий ров, заполненный мутной водой и скрипучий подъемный мост. Внутри нас встретило десятка три людей, они искренне обрадовались, увидев графиню. Меня, осторожно сняв с повозки, перенесли в гостевую комнату и уложили на массивную дубовую кровать. Управляющий замком мэтр Бюссо отдал какие-то распоряжения, все засуетились. Принцессу проводили с почетом в другую комнату и оставили с ней двух юных служанок, у ее двери остался один из сержантов. Второй, плотно перекусив, улегся спать, чтобы на ночь сменить своего товарищ. Графиня приказала поднять мост, что немедленно выполнили. Врача в замке не было, и мэтр Бюссо сам вызвался обработать мою рану. Нога, перетянутая ремнем, уже онемела. Я придвинул к себе свой кожаный саквояж и попросил мэтра Бюссо принести мне горячей воды и чистых тряпок для перевязки.

-Я помогу, – твердо сказала графиня.

-Вид крови может на вас плохо подействовать, – попробовал отбиться я, но она была непреклонной. Я подозвал мастино и попросил его встать у двери, затем повернулся к графине:

-Вы позволите мне переодеться, я смущаюсь вашего присутствия.

Когда она отвернулась, открыл саквояж и достал колбу с красноватой жидкостью. Пес из-за плеча с любопытством наблюдал за моими действиями. Открыв притертую пробку, я аккуратно вылил половину содержимого себе в рану. Раствор сразу же забурлил, образуя густую розовую пену, просочился насквозь, выталкивая крупинки грязи. Когда он перестал пениться, я снял с бедра ремень. Ногу неприятно стало покалывать, начиная от стопы и до бедра. Пришел мэтр Бюссо и принес целый таз горячей воды и чистые куски белой льняной материи. Я поблагодарил его, снял разорванные штаны и стал смывать с себя старую кровь. На месте рванной сквозной раны розовел нежный "звездчатый" рубец. На всякий случай я туго забинтовал это место и укрылся одеялом. Мэтр Бюссо унес все ненужное и оставил на столе бокал с отваром из трав.

-Это вам надо выпить.

-Да, обязательно, – вновь согласился я. Травяной отвар оказался горьким и терпким, но я заставил себя выпить все до конца.

-Если вы позволите, я посижу рядом. – робко произнесла графиня. Я взял ее миниатюрную руку, и склонившись, прикоснулся к ней губами. Она вздрогнула.

-Вам надо отдохнуть, Урсула. У нас впереди еще много важных дел. Прежде всего – безопасность принцессы. Во-вторых, не считайте себя должником. Все идет своим чередом, как и должно быть.

Графиня поднесла к моим губам свой палец, как бы прерывая меня, на ее красивых глазах появились капельки слез, она хотела что-то сказать, но удержалась, а затем вышла из комнаты.

-Рассказывай, – мастино примостился рядом.

-О чем? – переспросил его я. Пес ухмыльнулся.

-Десять лет назад мы были помолвлены с ней. Судьба так распорядилась, что я должен был уехать очень далеко. Следуя дворянскому этикету, ее родители через год расторгли нашу договоренность и выдали дочь замуж за перспективного и богатого человека. Вот собственно и все, если вкратце.

Мастино зажмурился, переваривая в голове новости, потом он искоса посмотрел на меня.

-Как нога?

– Спасибо, уже гораздо легче. Ты ведь все видел. Теперешняя обстановка не позволяет мне лежать в постели, как ты понимаешь. Потому я просто был вынужден воспользоваться этим волшебным раствором.

-Хорошо, я понял. Что дальше? Ты ведь знаешь, чем закончилось сражение?

-Только в общих чертах.

-Король Густав жив? – настойчиво спросил пес.

-Я не знаю, и, честно говоря, не очень хочу. Уж больно тяжело нести на себе такое бремя.

-Господи! Да посмотрите вы на него! Ему тяжело нести такое бремя! А иметь такие чудодейственные средства и не делится ими с людьми, которые сейчас умирают от ран, там под стенами города? Обладать даром предвидения и не использовать его на благо? Хорош, гусь!

Пес даже встал и нервно заходил по комнате. Когда-то и я, крайне возмущенный, его возможностями и знаниями, пулей влетел к Учителю, и примерно, так же изложил ему свои претензии и обиду за род человеческий.

-Вся суть в том, дорогой мой, что люди должны жить своей жизнью. Должны до всего доходить своим умом и опытом, своим творчеством и накопленными знаниями и, даже тогда, они могут наделать много глупостей во вред себе же. Конечно, было бы здорово использовать многие законы и силы волшебства, но, не понимая их природы и происхождения, не познав их смысла, можно погубитьвсех людей на планете. Так уже было. Даже присматривающие и направляющие людей маги не смогли разгадать и справиться с тщеславием человеческим. И они тоже канули в лету, жестоко поплатившись за излишнюю доверчивость. И с того самого времени, в ход истории развития людей вмешиваться никто не имеет права. Это вето.

-Отговорки, – не сдавался пес: – Почему же ты кое-что делаешь?

-А все потому, что с другой стороны кто-то пытается нарушить это равновесие. И вероятней всего, даже не человек.