– Скажите пожалуйста!
Караев обернулся к нему, но тот продолжил говорить в трубку:
– Я же вам сказал, участкового не вызывают на дом, участковый сам приходит, а на дом вызывают наряд милиции. Вот звоните ноль-два, и они вашего мужа заберут, а у нас, тем более, сейчас приемные часы.
– С какой целью вы проживаете в Москве? – спросил капитан.
– Цель у меня одна – хлеб насущный, – ответил Караев.
– Можно ясней и подробней?
– Можно, – согласился Караев, – у меня здесь бизнес.
– На рынке, наверное, торгует, – встрял лейтенант, – они все тут на рынке торгуют.
– Какой бизнес? – спросил капитан. Караев, кивая на лейтенанта, сказал:
– Товарищ прав.
– По вашему виду не скажешь, что на рынке торгуете.
– Ну я же не сам стою за прилавком, – пояснил Караев, – я организатор, а торгуют продавцы.
– Земляки, конечно.
– В основном, но есть и другие.
– Баб, небось, русских нанял, – вновь подал голос лейтенант.
– Ну почему же – смуглянки, хохлушки.
При слове «хохлушки» капитан бросил на Караева быстрый взгляд.
– А смуглянки – это кто, свои, что ли? – с неприязнью спросил лейтенант.
– Нет, уважаемый, смуглянки – это молдаванки. Лейтенант издал смешок. Караев добавил:
– Песня была такая, вот капитан, наверное, помнит? Капитан неопределенно дернул головой и задал новый вопрос:
– Давно в Москве?
– Давно, – сказал Караев, – я могу получить справку?
– Ну, наверное, можете, – будто с сожалением произнес капитан. – Все бумаги имеются: заявление ответственной квартиросъемщицы, копия финансово-лицевого счета, выписка из домовой книги. Только бежать придется, в смысле, поставить надо, за прописку. У нас в России так принято.
– Я знаю, – ответил Караев, – только зачем же бежать, у меня все с собой.
Он открыл стоящий в ногах дипломат, извлек оттуда две бутылки водки и поставил на стол:
– Когда мне зайти за справкой? Лейтенант воскликнул:
– О, да у нас с собой было!
– Порядочного человека за версту видать, – удовлетворенно сказал капитан. – Справку мы прямо сейчас вам нарисуем. Петя, ну-ка глянь, много там народу осталось?
Лейтенант снял трубку надрывавшегося телефона и рявкнул: «Минуту ждать», – затем поднялся, открыл дверь и выглянул в коридор, оглянувшись, сказал, понизив голос: «До такой-то матери!»
Капитан посмотрел на часы.
– А времени у нас сколько осталось? У-у, пять минут восьмого! Объяви, что прием окончен, а то они до ночи переть будут, надоели.
– Граждане, – радостно сообщил лейтенант, – прием окончен, освободите опорный пункт милиции.
Капитан достал из папки бланк справки, протянул его Караеву:
– Сами заполните.
Затем полез в тумбочку и достал три граненых стакана.
– Присаживайтесь с нами.
– Спасибо, – убирая справку, сказал Караев, – я пойду.
– Бог троицу любит, – настаивал капитан, – присаживайтесь, отметим конец трудового дня, вот только закусить, блин, нечем.
Караев недолго сомневался – собственно, дома он собирался заняться тем же – вытащил из кейса батон хлеба, банку шпрот и сверток, в котором оказался круг копченой колбасы.
– «Краковская»? – плотоядно спросил капитан.
– «Одесская», «Краковская» жирная больно.
– А что, жирная – это хорошо.
– Звиняйте, хлопцы, сала нема, – в тон ему произнес Караев.
Капитан засмеялся.
Лейтенант, выпроводив посетителей, запер за ними дверь и вернулся, весело насвистывая.
– Ого, да у вас тут всё по-взрослому.
– Петя, – назидательно сказал капитан, – на будущее, шоб ты знал: порядочные люди приходят не только со своей выпивкой, но и со своей закуской.
Умелой рукой он свернул колпачок на бутылке и наполнил стаканы до половины: «Ну, как говорится, за знакомство».
Сдвинули стаканы, выпили, выдохнули. Караев ослабил галстук и, отщипнув корочку хлеба, положил в рот. Офицеры одновременно расстегнули галстуки, верхние пуговицы форменных рубашек.
– А ты ничего, – одобрительно заметил капитан, – грамотно пьешь, где школу проходил?