Лучший мир

Это что же, можно будет погонять мяч со всеми? И показать моих кукол? Нет, мальчикам вряд ли такое интересно. Но у меня дома есть радиоуправляемый вертолёт, уверена, каждый в этом дворе за такой бы отдал что угодно. А вот девочкам бы и кукол хватило, если бы я только знала, как к ним подступиться. Тут все давно дружат, а я всего три недели как переехала в этот район.

– Анто-о-он! – звонко раздалось со стороны футбольной площадки.

Волшебство развеялось. Мальчишка тут же развернулся и побежал прочь, как будто и не было его вовсе.

Ну и ладно.

Я всегда приходила на уроки заранее. Опоздать – значит, привлечь к себе лишнее внимание. Как бы мне ни хотелось, чтобы меня заметили, надо придумать другой план – слишком уж яростно учителя распекают «опоздунов», я от такого совершенно точно разревусь. Ещё чего не хватало.

Ближе к восьми начали подтягиваться одноклассники, и в коридоре мало-помалу образовалась громкая компашка. Делая вид, что поглощена учебником, я осторожно бросала на них взгляды. Мне повезло учиться с хорошими ребятами. Сплошь дети правильных родителей, после школы занимаются танцами и спортом, строят планы на будущее. Никто ни до кого не докапывается – разве что иногда, забавы ради и ненадолго. Они хорошие и нормальные. И я тоже вполне себе хорошая и нормальная. Так почему же прошло пять лет, а я всё ещё сижу в отдалении? Почему они замолкают, когда я подхожу, и переключаются на обсуждение учёбы и тренировок? Почему никогда не зовут на дни рождения? Со мной что-то не так?

В книгах «неправильных» героев игнорируют, высмеивают и даже иногда травят. Не то чтобы я завидую, нет, мне в этом плане более чем повезло. Я просто не понимаю. Со мной всегда здороваются. Отвечают, когда спрашиваю. Если забыла учебник – делятся. Но из отведённого нам времени прошла уже почти половина, а я так и не стала «своей». Почему?

– Привет, Олеся!

Одноклассница Марина дежурно помахала мне рукой и пролетела мимо. Она влилась в эту компанию словно капля воды в море, вернувшаяся на своё место. Я ощутила себя каплей мерзкого чёрного дёгтя и невольно сжалась.

В конце концов, у меня ещё шесть лет впереди. Вдруг что-то получится.

Лекционный зал почти наполнился. Студенты расселись по парочкам, а я устроилась в последнем ряду у окна. Я никогда особо не задумывалась об отсутствии друзей, но в такие моменты это бросалось в глаза. Особенно когда какая-нибудь стайка миловидных девочек неподалёку затевала спор, кто с кем сегодня сидит.

Я сосредоточилась на своём блокноте, в котором при помощи карандаша и ластика творилась маленькая история. Кажется, получается довольно-таки неплохо, только надо бы перспективу как-то поправить, если ещё не поздно. И лица чуть повыразительней.

А что друзья? Мне не до этого. Я здесь, чтобы учиться.

Обеденный перерыв опять сместился на три часа. Стараясь не умереть с голоду по пути, я взлетела по лестнице и устремилась на офисную кухню, здороваясь по пути со всеми, кого встречала, и не всегда получая ответ. За дверью кухни, практически неотличимой от двери в кабинет, раздался взрыв хохота, и я замедлила шаг. Сейчас снова будет неловко. Стараясь ни о чём не думать, я вошла.

За столом сидело четверо коллег из разных отделов. При моём появлении они мгновенно смолкли, несмотря на безудержное веселье секунду назад.

– Кхм… Привет, приятного аппетита, – я доброжелательно махнула рукой и прошла к холодильнику.

– Привет, спасибо, – хором отозвались они и принялись за еду.

Всё то время, пока я искала свой контейнер среди десятков одинаковых, видимо, купленных на одной распродаже, тишину нарушал только стук ложек и вилок об тарелки. Но стоило мне разыскать свою еду и удалиться, как за закрытой дверью вновь потекла оживлённая беседа.

Не знаю, что обиднее – если они сплетничали обо мне или просто не хотели обсуждать при мне свои дела.

Забей, Леся. Ты здесь ради зарплаты, а не ради кухонных посиделок.

Всё это уже давно не имеет никакого значения, потому что у меня есть Илья, Катя и несколько других замечательных друзей. Точнее, имеет, но исключительно в степени, достаточной для того, что помнить, сколько дорог пришлось пройти в поисках человеческого тепла. Я с таким трудом находила тех, кто увидит меня настоящую, и если окажется, что всё это время их можно было просто выдумать, то чего тогда стоили годы одиночества? И не только – если поставить знак равенства между реальным и нереальным, та редкая, неуловимая, похожая на FM-волны связь между нами тоже окажется не стоящей ни гроша.

А сколько стоит жизнь выдуманного создания?

Зависит от того, оригинальное оно или репродукция кого-то, кто уже существует. Наверное, в других обстоятельствах Не-Илья был бы хорош сам по себе, если бы не пытался заменить моего любимого человека. Но сравнения он не выдерживает, потому что пытается быть «идеальным» в моём представлении, а карта, увы, не территория. То, что люди хотят и то, что они любят зачастую оказывается двумя различными объектами.

И что же в итоге реально?

То, что нельзя заменить.

Реальность дарит чувство причастности. Всё остальное – игра в куклы, когда один отыгрывает всех и знает об этом. Я не хочу больше быть одна.

Я вернусь. Я обязательно вернусь.

Моя старенькая белая «мазда» стояла на привычном парковочном месте. Я завалилась в неё, словно в спасительную капсулу, которая могла бы увезти меня подальше отсюда. Не прошло и минуты, как на соседнем сидении материализовался Не-Илья. Я зашипела и попыталась выбраться, но дверь лишь жалобно щёлкнула, не давая сбежать.

– Выпусти меня отсюда.

– Нет, – сказал Не-Илья с таким невозмутимым видом, будто я попросила его прикрыть окно.

Не задумываясь я со всего размаху ударила по рулю. Его это не впечатлило. Только сейчас я заметила, что разбитая в трамвае рука успешно зажила.

– Глупая. Я же хочу как тебе лучше. Только подумай, ну куда ты вернёшься? В эту чумную дыру?

– Именно так. Здесь для меня слишком стерильно.

– Да, ты права. Этот мир стерилен. Но ты привнесёшь в него фактор случайности. Только представь! Разве не хочешь быть молнией, которая бьёт в первичный бульон?

– Меня задрали твои метафоры.

– А что если я умру в твоём мире? Да от той же самой короны? Всё равно предпочтёшь его?

– Ты не он! – закричала я, вдавила тормоз и ударила по кнопке зажигания. Приборная панель приветственно загорелась и пискнула, а двигатель заурчал.

– А кто же?

– Ты – содержимое моей головы. То, что я знаю о нём и могу воссоздать в памяти. Но не он.

– Понятно. А поедешь куда?

– Домой, – ответила я, аккуратно выруливая из двора. Несмотря на то, что это всё было уже совершенно точно не по-настоящему, почему-то очень не хотелось поцарапать мою красавицу.

Весь путь до Волколамского шоссе Не-Илья молчал. Я отпустила все мысли и просто смотрела вперёд. Машин становилось всё меньше и меньше. Жилые дома наконец остались далеко позади, вскоре мы проехали и последнюю развязку. «Скорей бы уже открылась новая…» – пронеслось в моей голове.

– И всё-таки…

Я усмехнулась и сильнее нажала на газ. Стрелка спидометра подскочила до сотки. Не-Илья наблюдал с показным равнодушием.

– Чего ты добиваешься?

– Всегда хотела узнать, какой максимум у нашей ласточки, – ответила я.

Стрелка дошла до верхней точки диска в сто двадцать километров в час и продолжила ползти вправо, к угрожающим ста сорока… Ста шестидесяти… Почему-то вспомнилось колесо обозрения и момент, когда кабинка проходит самую верхнюю точку и начинает опускаться. Путешествие продолжается, но ты не можешь отделаться от ощущения, что оно уже закончилось.

– Если тебе так нужны проблемы, то мы можем насоздавать их и здесь. Главное, скажи.

– Заткнись, – процедила я, не сводя глаз с дороги. – Мне не проблемы нужны. Мы же это выяснили, как ты ещё не понял!

– Да всё я понял, – с каким-то странным смирением произнёс Не-Илья. – Но разве я не лучше? Тебе ведь не всё нравится в нём. Тебе хотелось бы больше его времени и внимания, разве нет?