Лучший мир

Однако перспектива уйти в никуда тяготила не меньше, поэтому как только мы вернулись, я открыла сайт по поиску работы. Илья сказал попытаться играть по-крупному, а я решила не спорить и за один вечер составила подборку из вакансий, куда могла бы претендовать только в самых смелых мечтах. В конце концов, я никогда не пробовала по-крупному, вдруг это реально работает? Вдруг и у простого административного работника, который никогда не держал в руках что-то, чуть более интересное, чем приказ или акт сверки, есть шанс осуществить старую мечту и наконец-то зарабатывать на жизнь любимым хобби?

И время. Работа была со мной не только в законные восемь часов, но и нередко цепляла девятый час обеда, пару часов вечером, а также не стеснялась врываться в выходные и праздники. Если бы решение чужих проблем было именно тем, чему я хотела бы посвятить жизнь, вопросов, может быть, и не возникало, но при имеющемся раскладе подобные вторжения казались в высшей степени возмутительными.

Последний день больничного был забит под завязку – приглашения и тестовые задания посыпались как из рога изобилия, а ещё было бы неплохо нарисовать портфолио. Я с университета не то что графический планшет – даже простой карандаш в руки не брала. Ну ладно, брала, но мои художества в основном творились на разноцветных офисных стикерах и либо терялись в бумагах, либо клеились Кате на монитор. Тем не менее, дело шло полным ходом. Ровно в тот момент, когда я впопыхах дорисовывала очередную деталь, мне на плечи легли руки Ильи, а над ухом раздалось пугающее и сладкое «Ну что там? Пора звонить?». Ей-богу, было бы удобнее, если бы в нужный момент торжественно взрывались фанфары, расстилалась ковровая дорожка, ведущая к телефону, и ты точно понимал, что «пора звонить и принимать решение, которое изменит жизнь». Но когда действия глобальных масштабов начинаются так же банально, как пойти на кухню попить водички, то кажется, что как-то неправильно за них берёшься – и начинаются вечные откладывания на потом, до абстрактного знака.

– Да не обязательно отрабатывать две недели! Это только в законе так прописано, а по факту можно договориться как хочешь.

– Это Михаил, – отрезала я. – С ним не будет как хочешь. Не удивлюсь, если он ещё и зарплату за этот месяц зажмёт.

– А ты попробуй, – настаивал Илья. – Вот прямо сейчас возьми и позвони ему.

– Боже, нет! Он неадекват.

– Ну на больничный твой он ведь нормально отреагировал?

– Да, – неохотно признала я. – Действительно нормально. Даже выздоровления пожелал и сказал, что переживает и если что-то понадобится…

– Вот видишь. Звони давай. Просто представь, что всё возможно.

– А теперь мне неудобно, что он такой хороший, а я…

– Я набираю номер.

Через мгновение в моих руках оказался телефон, включённый на громкую связь.

– Слушаю, – ответил Михаил спустя пару гудков.

– Здрасте, – протянула я, ожидая услышать в ответ известную рифму. Так, собраться. Представить, что всё возможно.

– Олеся, добрый день! – его голос стал таким приветливым, что я забыла, с кем говорю. – Как здоровье?

– Да… Лучше, спасибо. Я по такому вопросу звоню…

– Да-да?

– Я хотела бы уволиться, – выпалила я и закрыла глаза в ожидании отборной ругани или едкого замечания как минимум.

– Оу, – только и ответил он. – Это неожиданно. Но понятно.

– Вы не против?

– Я же не могу вас держать. Это ваше решение, и я его могу только принять. Честно говоря, нынешняя должность – совсем не ваш уровень, но расти на ней у нас, сами понимаете, некуда. Буду ждать ваше заявление, можете по почте направить.

Илья показал два пальца и одними губами произнёс: «не-де-ли».

– Получается, я ещё две недели отрабатываю и… – на этих словах Илья разочарованно хлопнул себя по лбу, и я поспешила исправиться. – В смысле, я бы хотела узнать, можно ли…

– Я понял. Вы можете быть свободны в любое время. Вы многое сделали для фирмы, и я без проблем пойду навстречу.

– Спасибо! – воскликнула я, не веря своим ушам и пытаясь найти подтверждение реальности услышанного в лице сияющего Ильи. – Спасибо огромное!

– Пожалуйста, – рассмеялся Михаил. – А куда вы уходите, если не секрет?

– Ой. На вольные хлеба, так сказать.

– Удачи вам в поисках. Уверен, что вы найдёте что-то по душе. Если нужны будут рекомендации – пишите.

– Спасибо… – я окончательно растерялась. Ну не может быть так хорошо! Может, он так сливает меня? Может, это какой-то хитрый план?

– Всё, жду заявление. Берегите себя.

– И вы…

Я ещё некоторое время просидела с телефоном в руке, не осознавая, что только что произошло.

– Я же говорил! – ликовал Илья.

Я не шевелилась, боясь спугнуть случившееся. За последние дни на меня свалилось множество и чудес, и абсурда, но этот разговор по праву занимал одно из первых мест по уровню чудесности и абсурдности.

– Ну что ж. Тогда завтра съезжу в офис.

– Это ещё зачем? Тебе же сказали, что заявление можно по почте отправить.

– Вещи забрать, – я загнула палец. – Попрощаться со всеми. И сказать Кате, что наш план по освобождению из офисного рабства продвигается, и она следующая. Хоть как-то с ней пообщаться. Не звонит и не пишет практически, говорит, куча дел. Хоть бы навестила, совсем пропала. На неё не похоже.

– Да, обидно. А можно без этого как-нибудь? Я не смогу тебя отвезти.

– Да не надо меня везти! За неделю ведь ничего не случилось.

– Не сомневаюсь, но одну не отпускаю.

Воздух мгновенно накалился, причём напряжение шло скорее от Ильи, а я находилась в смешанных чувствах. С одной стороны, мной нельзя командовать и если он не понял этого за четыре года, то это плохо, с другой – есть все основания подозревать, что я не в порядке, а он заботится, с третьей – глобально мне было почему-то всё равно, но попрощаться с местом, где прошли целые полтора года жизни, всё же тянуло. Не столько с людьми, сколько с самим местом.

– Так-так. Я в тюрьме теперь, что ли?

– Я волнуюсь за тебя, только и всего. Ты бы как-то иначе себя вела, если бы знала, что мне в любой момент может что-то примерещиться, и я выскочу на дорогу?

– Аргумент убедительный, но я правда очень хочу съездить.

Илья вздохнул, вложив в этот вздох всю печаль мира.

– Что ж, твоё «хочу» для меня закон. Езжай куда хочешь, но будь на связи.

– Есть!

Хорошие у нас теперь законы, мне нравится. Только вот какой бы нейтральный вид ни делал Илья, волны его недовольства ощущались даже после того, как он ушёл в другую комнату.

III.