Воровка

Бабушка Лой строго-настрого запретила мне приближаться к этому озеру. Говорят, там водились русалки, кикиморы, водяные и прочая нечисть. Охотники и другие люди, живущие лесом, носили специальные амулеты. Но и они не заходили на эту территорию без крайней необходимости. Люди там пропадали, исчезали бесследно.

Но я хотела увидеть русалок, единорогов и любую нечисть, которая там могла водиться. Я была очень любопытной. И однажды, отправившись в лес, я завернула на еле заметную тропу к Черному озеру.

Озеро не было таким уж страшным на вид. Озеро как озеро. Противоположный берег терялся в тумане. Я подошла поближе, осмотрелась. Камыши, кувшинки, ничего необычного.

Правда, было очень тихо. Я не слышала птиц, только стрекозы кружили над водой. В воду лезть мне не хотелось. Я присела на камень на берегу. И вдруг услышала звонкий девичий смех.

На соседней полянке резвились несколько девушек в венках и длинных рубашках, с длинными распущенными волосами. Они гонялись друг за другом, смеялись. Все они были красивы, но немного бледны.

Одна из них посмотрела на меня и поманила меня пальцем:

– Иди к нам играть, сестренка! Будешь нашей сестричкой?

И я пошла. Мыслей не было в голове. Весело и беззаботно я шла на зов.

Девушки, смеясь, приветствовали меня. Они танцевали, водили хороводы, у меня кружилась голова.

И тут они закричали: “ Купаться, купаться!»

Та, которая поманила меня, подошла ко мне:

– Пойдем купаться, сестренка.

И тут я испугалась. Что-то во мне сбросило чары, и я поняла, что я в опасности. Ноги приросли к земле. Я замотала головой.

– Не пойдешь? – спросила меня русалка, глядя на меня глазами, зелеными как болотная тина. – Тогда я поведу тебя.

Она схватила меня за руку и тут же дико завизжала, отдернув руку и тряся ей в воздухе. Я увидела, что на руке у нее ожег, хотя моя рука оставалась холодной.

Я почувствовала, что амулет на моей шее нагрелся. Я распахнула воротник, и увидела, что камень светится красным. Русалки злобно завизжали хором. Черты их исказились и уже не казались добрыми и прекрасными. Страшные оскаленные рты, глаза, сверкающие дикой злобой, когти на руках…

Одна за другой русалки попрыгали в воду.

Я побежала домой и честно рассказала все бабушке Лой.

– Покажи, – потребовала она.

Я расстегнула пуговицы и предъявила амулет. Он был черным, как обычно.

Бабушка нахмурилась, пожевала губами удивленно, трогать не стала.

– Хорошо, спрячь. Никогда не снимай. Никому не показывай. Ни на что не меняй и не продавай. Это то, что убережет тебя от глупости. Когда-нибудь…

В целом, я привыкла к новой жизни. С бабушкой Лой мне жилось совсем неплохо.

Так я прожила год.

Но однажды бабушка перестала вставать с кровати. Я думала, что она заболела, заботилась о ней, кормила, давала порошки и травы. Я взяла на себя все хозяйство, кур, коз, ходила на рынок. Но бабушка все слабела и слабела.

Однажды Лой взяла меня за руку, когда я ее кормила.

И тихо, спокойно произнесла.

– Тея, мне уже сто один год. Пришло мое время уходить. Мне жаль оставлять тебя одну, но придется. Ты знаешь, где у нас лежат деньги. Пять монет ты отдашь за мои похороны. Остальное спрячь под одежду. Собери все свои вещи в узел. Тебе придется уйти из этого дома.

Я плакала и кивала головой. Мне было так страшно. Опять близкий мне человек покидает меня.

Глава 3

На следующее утро бабушка Лой не проснулась.

Я сделала все, как она просила.

Гробовщик взял пять монет, привез скромный гроб. Гроб погрузили на телегу, я пошла за ней. По дороге нарвала полевых цветов и пристроила скромный букет на могилу. Я плакала. Надеюсь, добрая бабушка Лой нашла свое успокоение.

На следующее утро, когда я еще спала, в дом вошли двое. Мужчина и женщина. Женщина была очень неприятной, она рыскала глазами по сторонам все время. Мужчина тихо стоял в углу.

Женщина сказали, что они родственники бабушки. Никогда раньше, ни во время болезни бабушки, ни на похоронах никто из них не появлялся.

Эти люди сунули мне в нос какую-то бумагу, сказали, что она от законника этого города. Я все равно не успела ее прочитать. Женщина сказала мне, что они являются наследниками домика и всего хозяйства. А я, оборванка и нищенка, могу убираться на все четыре стороны.

Глотая слезы, я оделась.

Женщина начала бесцеремонно лазить по шкафам, по полкам, не пропуская ни одного сантиметра.

Я взяла свой узелок и пошла к выходу. Но женщина преградила мне путь и схватилась за узел.

Она начала копаться в моих вещах, перерывая их.

– Отдай! – я дернула узел к себе, – это моя одежда.

– Да оставь ты ее, – пробурчал мужчина, – пусть уходит.

И тут женщина ударила меня по щеке.

– Где деньги? Где деньги, маленькая дрянь?! – завизжала она. Я оттолкнула ее и побежала прочь.

– Воровка! – неслось мне вслед.

Идти мне было некуда.

Я отправилась в путешествие, надеясь найти свою цирковую труппу. Или другую – мне было все равно. Но циркачей не попадалось.

Из города в город я бродила по ярмаркам. Деньги быстро закончились.

В ближайшем городе я стала стучаться и просить работу – любую. Мыть полы, ухаживать за животными, хотя бы за кусок хлеба. Но меня везде прогоняли.

Я пошла на ярмарку по привычке. И вдруг увидела кошелек горожанина на поясе. Руки сами взяли кошелек и сунули под юбку. Все произошло автоматически, как учил меня Эмер.