Невольник

– Понял! – ответил Сарсен, с опаской вороча головой, вытянув шею, осматриваясь по сторонам. – А как же…

Договорить он не успел, Аман был уже на пешеходной дорожке и, в два больших прыжка оказавшись около ничего не подозревавшего Ильи, нанес ему хлесткий удар правым кулаком в челюсть.

От неожиданного сильного удара Илью подкосило, и он рухнул, словно подрезанное дерево, на асфальт, потеряв на короткое время сознание. Подняв безжизненную правую руку несчастного над собой, Аман просунул под нее свою бычью шею, левой ухватился за ремень штанов жертвы и, рывком подняв не такое уж тяжелое тело, быстро семеня, побежал к открытому багажнику машины, которую придерживал одной рукой удивленный Сарсен, не ожидавший такой быстрой развязки дела.

Спешно скинув тело Ильи в багажник, Аман скомандовал:

– Поехали! Быстро! – и, озираясь по сторонам, направился в сторону дверей машины.

Сарсен, хлопнув дверцей багажника, последовал примеру друга и, не отпуская одной рукой высоко поднятого воротника куртки, скрывая свое лицо, поспешил сесть за руль.

Водители редких автомобилей, проезжавших по мосту, не обращали внимания на этот инцидент. Даже если кто-то и стал свидетелем преступления, то оказался безучастным к нему и равнодушно проехал мимо, не желая связываться с возможными проблемами, а вскоре и вовсе забыв про этот случай.

– Вроде никто не заметил. А? – спросил Сарсен, с опаской осматриваясь по сторонам.

– Не бойся. Все нормально. Только надо побыстрее какое-нибудь тихое местечко найти, чтобы связать ему руки и ноги. Он сейчас в себя придет и начнет здесь рыпаться и шуметь. Так что давай!

– Вот сюда, сюда заворачивай! – произнес Аман через пару минут, указывая Сарсену на тихую безлюдную дорожку, примыкавшую сбоку к автотрассе сразу после спуска с моста и прячущуюся в густых зарослях карагача.

Илья пришел в себя от того, что его голова колотилась о боковину багажника, в котором он лежал со спутанными руками и ногами, стянутыми за спиной веревкой.

«Да что же это такое?! Что за беспредел?!» – было первой его мыслью.

Челюсть невыносима болела. Правая рука затекла и ныла, оказавшись внизу. Он с трудом выплюнул кляп, наспех засунутый ему в рот, усердно двигая челюстью и толкая его языком. Комок грязной тряпки выпал изо рта, освобождая путь воздуху.

Приподняв голову, Илья посмотрел в окно багажного отсека. Кроме пролетающих перед глазами высоких облаков на небе, ничего не было видно. Орудуя руками за спиной, ему удалось перекатиться на спину и, оттолкнувшись ногами, слегка приподняться по внутренней стенке багажника, чтобы посмотреть, где он находится. Перед взором проскользнули старые двухэтажные дома, которыми был застроен весь пригород.

Илья прислушался. До его ушей долетела чья-то речь на казахском языке. По-видимому, разговаривали двое, сидевшие в салоне автомобиля. Голоса были Илье незнакомы. Перед его глазами постепенно возникла картина произошедшего: красная машина, кажется, «Нива», бугай, который появился как черт из табакерки, и… все.

«Кто они? Зачем я им? Что вообще творится?!» – роем завертелись мысли в голове, которая и так болела от удара.

– Давай, после того, как выберемся в степь, на время развяжем его, а то еще подохнет по дороге, – сказал Сарсен другу, заботясь о своем «товаре».

– Что, совесть проснулась? Жалко стало аккулака? – проговрил Аман, криво усмехаясь.

– Нет конечно, – ответил Сарсен, харахорясь и делая вид, что ему все безразлично. – Просто деньги нужны.

Аман, знавший своего друга с детства, покачал головой и произнес с укором:

– Ты всегда любил деньги. На все готов ради них… Так, Сарсен?

Тот даже не посчитал эти ужасные, по сути, слова оскорблением, а, наоборот, принял их как комплимент, ответив на брошенную другом фразу лишь улыбкой.

– Помогите! Э-э-эй! На помощь! Помогите!!! – закричал Илья во все горло, когда машина остановилась у одного из перекрестков перед светофором.

Трепыхаясь всем телом, он старался приподняться и высунуться в окно, чтобы дать знак людям, если за машиной стоял какой-нибудь транспорт, как это обычно бывает на перекрестках. Он, как альпинист, застрявший на полпути к вершине, но не желавший спускаться вниз, застыл на месте, зацепившись за все, что мог.

– Да посмотри на него, а?! Какой прыткий! – произнес Аман, резко обернувшись назад, услышав вопли Ильи и быстро соображая, что с этим делать.

Несколько машин остановились позади них, да еще пара сбоку, со стороны водителя. Выйти при таком количестве свидетелей из автомобиля, чтобы открыть багажник и снова вырубить жертву, не привлекая к этому внимания, было невозможно. Но Аману пришла другая мысль… Приоткрыв дверь двухдверной «Нивы» со своей стороны и опустив спинку переднего сиденья вперед, он юркнул в заднюю часть машины и обрушил на Илью, который не имел возможности сопротивляться, град ударов. Но, несмотря на это, Илья продолжил орать, чтобы привлечь к себе внимание, понимая, что это его последний шанс.

– Э-э-эй! Помоги-и-ите! – сумел он приглушенно выкрикнуть, прежде чем Аман успел зажать ему рот своей широкой ладонью.

Водитель «жигулей» шестой модели, остановившегося следом за «Нивой», удивленно наблюдал за «пантомимой» в стоящей впереди машине. Он услышал приглушенные крики, но не разобрал слова. А когда в заднем стекле показалось раскрасневшееся лицо здорового бугая, выражение которого не сулило ничего хорошего тому, кто вмешается в его дела, мужчина опустил взгляд, сделав вид, что что-то ищет у себя в салоне, и принялся крутить ручку автомагнитолы, показывая тем самым, что он не собирается лезть не в свои дела.

Так и растаял последний шанс Ильи на помощь. А минут через пятнадцать ровная городская дорога сменилась ухабистым проселком, много лет не видевшим ремонта, и по тому, как они долго ехали, и по отсутствию шума других машин Илья понял, что его везут куда-то далеко от города. Кровь из рассеченной правой брови запеклась красным пятном на щеке, во рту пересохло, и хотелось пить. Возле его лица колыхалась зеленоватая жижа – Илью вырвало, когда машина съехала с асфальтированной дороги и очутилась на трясучей и пыльной грунтовке, отчего стало трудно дышать.

«Боже! Почему ты меня так наказываешь?! За что?! За что?!» – вопрошал Илья, дав волю чувствам в момент слабости, нахлынувшей на него, глядя через пыльное стекло багажника на безоблачную синеву степного неба, что равнодушно проплывало перед его глазами.

– Сарсен, останови машину, а то этот… может подохнуть. У него, наверное, руки и ноги затекли. Помрет – без баранов своих останешься! Уа-ха-хха! – расхохотался собственной шутке Аман, трясясь в плечах.

Протяжно скрипнув тормозами, «Нива» остановилась прямо посередине степной дороги. Откинувшись вверх, раскрылась дверь багажника. На пару секунд Илью ослепил яркий солнечный луч, а в нос ударил запах полыни, но тут же над ним нависли силуэты двух его похитителей.

– Он что, блеванул?! Твою мать! – выругался Сарсен, посмотрев с отвращением на Илью.

– Скажи спасибо, что еще чего похуже не сделал, – произнес Аман, подколов друга. – Ладно! Сейчас дашь ему тряпку, и он сам вытрет свое дерьмо! – успокоил он сухощавого нервного друга, который, отойдя от машины, громко втянув в себя носом свежий воздух, злобно сплюнул под ноги.

– Ребята, вы что творите? – с трудом выговорил Илья, глядя на незнакомцев снизу вверх.

Опухшая челюсть ныла и еле ворочалась, мешая говорить. Правая рука, на которой Илья все время пролежал, не имея возможности перевернуться, затекла и стала безжизненной.

Запустив руки за спину Ильи, Аман развязал тугой узел, стягивающий его конечности. Опираясь левой рукой, Илья с трудом привел себя в вертикальное положение и присел на край багажника, вывалив ноги наружу. Будто электрический ток пронзил всю правую сторону тела, и тысячи мурашек пробежали по его правой руке и ноге, возвращая в них жизнь. Он медленно сжал и разжал побагровевшую кисть, пошевелил стопой, которая продолжала зудеть, и услышал обращенные в его сторону грубые слова:

– Эй, шевелись! Что расселся, как на базаре?! Бери тряпку и вытирай свое рыгалово!

Опираясь о машину, Илья сполз на землю.

– Вы что делаете, ребята? Это же беспредел! Меня же будут искать друзья, родственники! Давайте по-хорошему! Вы меня возвращаете в город, на то место, откуда забрали, а я не буду на вас заявление писать в ментовку, – произнес он спокойным ровным голосом, насколько мог в этом состоянии.

Друзья переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Ты что, бич, угрожать нам решил?! Да кто тебя будет искать?! По тебе же видно, что ты бичуган конченый! Алкаш! Завали свою харю и иди отлей – еще долго будем ехать, – сказал Сарсен и мотнул головой куда-то в сторону.

Злясь и краснея, Илья отошел от машины, чтобы справить нужду перед дальней дорогой, а заодно собраться с мыслями. Прихрамывая на правую ногу, он сделал пару шагов в сторону пустынной степи и дрожащими руками начал расстегивать ширинку брюк, судорожно соображая, что бы ему предпринять.

Кругом не было ни души. Во все стороны тянулась ровная безлюдная степь, где не наблюдалось никаких признаков жизни. Лишь впереди машины уходила вдаль извивающаяся как змея степная дорога, утыкаясь в конце в безбрежное синее небо без облаков. Временами безмолвие равнины прерывали редкие крики невидимых птиц и порывы слабого ветра, что теребили кончики желто-бурой степной травы, испепеленной за лето безжалостным солнцем.

«Их этим не проймешь. Может, деньги посулить? Сказать, что дома есть деньги. А потом что-нибудь придумаю, когда в город въедем…» – пришла в голову авантюрная идея, которую Илья стал сразу воплощать в жизнь, как только вернулся к машине.

– Ребята, куда вы меня везете? Меня – старого пердуна, который никому не нужен! – произнес Илья, как можно искреннее улыбаясь и разыгрывая равнодушие к себе и своей участи.

– Сколько тебе лет? – спросил Аман, затянувшись сигаретой.

– Пятьдесят два, – соврал Илья, протянув руку в сторону Амана. – Дай закурить.

Аман не шелохнулся, продолжая лениво потягивать дым из сигареты и игнорируя просьбу и протянутую руку.

– Врет. Ему максимум сорок пять. Просто от постоянной выпивки выглядит старше, – произнес на родном языке Аман, обращаясь к другу.