Люди Радуги

В завершение своих слов он, схватив несколько стоящих ближе всего к нему людей, подбросил их вверх. Взлетевшие к кронам деревьев, естественно, дико заорали, ломано дергаясь в полете. Конечно, Номин не хотел травмировать и, уж тем более, убивать, но создать атмосферу страха и ужаса стоило. Так что, всласть покричавшие рабочие были «удивительным образом» спасены, запутавшись в ветвях деревьев, так и не упав вниз. Конечно, все это произошло не без помощи Номина. Убедившись, что необходимый эффект произведен, он, неспешно развернувшись, тяжелыми шагами, сотрясавшими землю, двинулся прочь. В лагере, тем временем, началась суматоха. Опомнившаяся охрана, если она там и была, так себя и не проявила. Но шум и гвалт стоял порядочный. Но что решит руководство, кукольники, стоящие за всем этим, узнается только завтра. А сейчас стоило отправиться домой в храм и побеседовать с настоятелем. Слишком много грехов взяла на себя сегодня совесть Изумруда. И очищение духа не должно ждать. Ибо, как и оружие, в нужный момент не выстрелившее из-за лени хозяина и его пренебрежения к уходу, так и дух может дать слабину в самый неподходящий момент. Мягко спустившись на землю по лиане, Номин «расформировал» своего огромного носителя. Глубоко вздохнув, он уже на своих двоих направился к горевшим неподалеку огням монастыря. Они таили в себе спокойствие от мирской суеты и защиту от людской глупости. Так, во всяком случае, ощущал Изумруд. Но теперь, прежде непоколебимые стены могли быть уничтожены неизвестными возжелавшими, скрытых под его стенами, сокровищ. И Номин знал, что будет до последнего сражаться за место, ставшее ему родным и за людей, которых он считал своей семьей.

Небесное море ???

Сяомин еще раз перепроверила образцы и надолго замерла в задумчивости. Что-то не сходилось. И самое удивительное она не могла понять что именно. В работе морского биолога нет места неточностям или случайностям. И пусть стороннему человеку кажется, что в этой области науки полно романтики, это далеко не так. Конечно, есть океан, суровые моряки, прекрасные пейзажи, борьба со стихией, познание нового. Но все эти «приятности» разбиваются об огромное количество незаметных сначала трудностей. Ежедневный изматывающий быт, соседство с почти 99 % мужским населением корабля, где мало кто видит тебя учёным и личностью, а скорее ходячей вагиной. И конечно многое другое. Причем о науке еще не было сказано ни слова. А основные страдания кроятся именно здесь. Мало кому выпадает счастливая случайность открыть какой-либо новый вид или вообще что-то открыть. Большую часть времени проводится скучнейшая классификация и сбор статистических данных. Течения, миграции, все это нужно отслеживать, анализировать и, лишь используя царицу наук математику, делать определенные выводы. Так что, спустя пару месяцев такой кропотливой и напряженной работы, налет романтизма слетает очень быстро, обнажая тусклую сердцевину обыденности. Конечно, всё это быстро отбивает желание идти дальше у многих новичков. И, естественно, в науке остаются или помешанные на ней же, или те, кто пытается заработать денег. Но в морской биологии второе сделать трудно, поэтому держатся все исследования на фанатиках и энтузиастах. Пока не решив, к какой группе себя отнести, Сяомин просто выполняла свою работу. Ей не было скучно, она не ощущала рутинность или что-то подобное. Но настойчиво шла к своей, одной ей видимой цели, не размениваясь на всякие пустяки. Будь то нехватка финансов или настойчивое внимание мужской части населения корабля. Всё это было для неё мелочами, нелепыми досадными помехами на пути к Океану. Именно так, с большой буквы. Часто разговаривая с Ним, она ощущала единение с чем-то огромным, живым, теплым и всепонимающим. Разумеется, материальная часть Сяомин понимала, что с её сознанием творится что-то не то. Но стремление проникнуть в тайны водной стихии и погрузиться в этот, такой далекий и одновременно близкий, мир было столь неодолимым, что рассудок иногда пасовал перед этой мощью. Тем не менее, столь непонятная (хотя на самом деле понятная) двойственность была привычная для неё и давала ей возможность взглянуть на окружающую реальность с нескольких сторон. Вот в таком странном равновесии и существовала Сяомин, китайская ученая морской биолог по прозвищу Небесное море.

– Хэй, Сяомин ты опять зависла в своем научном болоте? Пойдем лучше с нами в кают-компанию, там ребята собрались, сегодня у Пэнпэня день рождения. Посидим, выпьем, поболтаем, ты развеешься заодно, – прервал её размышления голос у двери.

Это был Лоуджо, или просто Джо, местный весельчак и балагур. Он был один из самых настойчивых ухажеров. Конечно, всего его попытки разбивались о вежливую холодность Сяомин. Но он был чудовищно настырный, и даже после некоторых грубостей, что наговорила ему ученая в пылу эмоций, продолжал свои любовные атаки. Вот и сейчас, своим визитом он сбил Сяомин с мысли, а ведь, казалось, она почти поняла, в чем загвоздка расхожести образцов, взятых вроде у одного вида. А тут этот со своими нелепыми предложениями. Она уже собралась обернуться и дерзко послать наглеца куда подальше. Но тут в голове пронеслась мысль, что неплохо было и правда абстрагироваться от всего. Так сказать, сделать перезагрузку для мозга. Конечно, она предпочла бы просто полежать в каюте и почитать интересную книгу или посмотреть глупую комедию. Но иногда стоит сменить пассивный отдых на активный. А в том, что сейчас подвыпившая команда начнет творить всякие веселые непотребства, она была уверена. Так что, обернувшись, она уже сменила гнев на милость и, попытавшись изобразить искреннюю улыбку, ответила согласием.

– Вот и отлично! Ты не представляешь, как все будут рады тебя видеть. Да и ребята с кухни приготовили сногсшибательную пиццу. Так что, у нас там настоящий пир, – продолжил болтать Джо, как будто случайно беря её под руку.

Пять минут назад он схлопотал бы за такое смачную пощечину, но сейчас Сяомин подумала про себя, будь что будет. Так, под нескончаемый поток всяческих шуточек и глупостей Лоуджо, они дошли до кают-компании. А здесь действительно собралась вся команда. Даже капитан почтил своим присутствием. И действительно не хватало только Сяомин, первой и последней девушки на всем корабле. Увидев её у двери, команда дружно одобрительно взревела. Все-таки женское присутствие очень воодушевляет мужской организм, даже просто своим нахождением рядом. Её тут же буквально на руках подтащили к столу, где действительно стояла поистине гигантская пицца, дымящаяся умопомрачительным ароматом. Хотя практически все ребята были родом из Китая, как и Сяомин. Но длительные путешествия по другим странам сделали их кулинарные предпочтения очень интернациональными. Буквально каждый месяц корабельный кок выбирал какое-нибудь этническое блюдо и шлифовал его приготовление во всех тонкостях. Сегодня это была пицца. Блюдо в принципе простое, но если приготовить его с любовью (как и любое другое), то получается настоящий оргазм вкуса. Недолго думая, Сяомин аккуратно взяла небольшой кусок и впилась в него зубами. Удивительно, но чувство голода действительно приходит во время еды. И только начав есть, она поняла, насколько голодна. А вокруг, тем временем, полным ходом шла обычная дружеская пьянка. Конечно, на вахте стояло несколько человек, но основная часть команды была здесь. Ведь в открытом море очень редко можно повеселиться и отдохнуть. В основном всё время занимает рутина и тяжелая работа. Так что сейчас был именно тот момент, когда нужно забыться и оттянуться всласть. Чем собственно все и занимались. Хорошо хоть Сяомин никто не трогал, пока она насыщалась. Это был своего рода кодекс чести, дать объекту охоты приготовиться к атаке и быть сытым, сильным и здоровым. Тогда и победа будет честна и приятна. Вот и сейчас, когда последний кусок был съеден и выпит небольшой бокал грейпфрутового сока, а губы были вытерты салфеткой, на неё мгновенно обрушился шквал внимания. Каждый хотел с ней пообщаться, что-то спросить, естественно жизненно важное и не терпящее отлагательств. С трудом отбиваясь от такого количества внезапно появившихся кавалеров, Сяомин сама не заметила, как оказался на капитанском мостике. Здесь скучало несколько ребят, одни из тех, кто нёс сейчас вахту по кораблю.

– Хэй, Сяомин, что ты здесь делаешь? Всё же веселье внизу, – озадаченный ее появлением спросил один из них.

– Если честно, то я банально сбежала оттуда. Слишком много внимания моей скромной персоне. Да и не настроена я сейчас на эти павлиньи ухаживания. Мне лучше кофейку и на море посмотреть. Люблю когда оно неспокойно. Начинаешь ощущать себя простой песчинкой посреди дикой необузданной стихии, – неожиданно для себя разоткровенничалась она.

– Ну что, здесь у нас конечно тихо. Да вот за бортом неспокойно. Похоже, будет шторм. И неслабый. Так что лучше оставайся с нами, мы тебя в обиду не дадим, – улыбнулся второй парень из вахтенных.

– Хм, ну если обещаете не приставать, то буду своим обществом вас радовать и создавать уют, – ответила такой же улыбкой Сяомин.

– Предлагаю в честь этого, обоюдно приятного, соглашения выпить кофе. Делайте ваши заказы господа, – шутливо продолжил беседу первый парень.

Кажется, его звали Консэй, но Сяомин не была уверена. В команде она общалась только по работе, а этих ребят видела только мельком и всего лишь вежливо здоровалась. А теперь вот, пришел момент познакомиться чуть ближе. Спустя пару минут каждый получил по чашке наивкуснейшего кофе. Попивая обжигающий напиток, Сяомин неспешно вела беседу о всевозможных пустяках. Удивительно, но впервые никто не пытался подкатывать к ней или банально приставать. Ребята просто общались. Это было приятно и расслабляюще.

– Эй, кажется, у нас тут надвигается странное природное явление. Взгляни-ка на показания приборов, Консэй, – настороженно произнес вахтенный.

Значит, я не ошиблась, подумалось девушке, его действительно так зовут. Но что-то уж действительно взволновала их эта непогода. Похоже, и вправду происходит нечто непонятное.

– Ты уверен? Сейчас, должно быть, спокойный промежуток, да и визуально не наблюдаю ничего, – ответил Консэй.

– Сам посмотри. Грозовой фронт должен быть уже в прямой видимости от нас, – продолжил тот.

Взяв в руки бинокль и поведя его по линии горизонта, Консэй ненадолго замер. Затем вытер, неожиданно вспотевший лоб и повернулся к Сяомин.

– Думаю тебе лучше спуститься вниз. Мы сейчас объявим тревогу.

– Что? Это же просто шторм! Какая тревога? О чем ты? – не поняла сначала девушка.

– Долго объяснять. Лучше взгляни сама.

Взяв бинокль из пугающе холодных пальцев Консэя, Сяомин приникла к окулярам. Секунда ей понадобилась, чтобы осознать, что же она видит. И вот тогда к ней пришел весь ужас происходящего. От края до края серо-свинцового моря простиралась сплошная стена мрачного темно-лилового тумана. Но не только это было причиной страха у неё и вахтенных. Немного присмотревшись, она увидела буквально целый лес монстрообразных щупалец, каждый размером не меньше целого кита. Все это чудовищное копошение иногда выскакивало из полотнища тумана и неистово изгибалось, словно под напором ветра. Хотя, что там какое-то движение атмосферного воздуха этакой громадине. А уж тот, кому принадлежали все эти псевдоподии, был поистине царем морских глубин. И встречи с ним почему-то очень хотелось избежать. Но эта невиданная сущность, похоже, так не считала, так как этот шевелящийся грозовой фронт продолжал приближаться. Внезапно взывала сирена, и мир вокруг меня наполнился суматохой и начинающейся паникой. Конечно, моряки народ тертый, но даже таких закаленных людей может пронять вид непонятно чего за бортом, причем приближающегося с хорошей скоростью. Спустя несколько минут, когда Сяомин была буквально оттерта к краю мостика и одета в спасательный жилет, действия команды стали более упорядоченными. Было закреплено, все, что только можно, в том числе и единственная женская персона. Задраены все люки и двери. Повышена герметичность и приготовлено то, что можно посчитать оружием в сложившейся дикой ситуации. Это был немного поржавевший гарпун, времен молодости корабля, несколько штатных карабинов, непонятно какой сборки, и один сигнальный пистолет с кучей зарядов. Собственно на этом вооружение команды и заканчивалось. Тем временем, первые клочья мрачно-фиолетового тумана уже появились на палубе корабля. Постепенно забирая остатки пустого пространства, и набирая мощь, эта субстанция, уже больше напоминающая густой кисель, скрыла под своим покрывалом всё судно. Несколько секунд тишины и замершая в ожидании команда. Оглушительный звон разбитого стекла и, повернувшая голову на звук, Сяомин видит, как первые отростки молниеносно прорвались внутрь помещения. Гремят выстрелы, но этим щупальцам, видимо, совсем наплевать на врезающиеся в них пули. Закрыв глаза от ужаса начинающейся вакханалии, девушка, свернувшись в калачик в своём углу, старалась стать, как можно меньше. Вокруг были слышны дикие крики, грохот разбивающейся аппаратуры и редкие выстрелы. В какой-то момент все затихло, и замершая Сяомин напряглась, ожидая, что пришла её очередь. Обернувшаяся вокруг неё упругая псевдоподия буквально выдрала её из остатков капитанского мостика, вознеся в небеса. Приоткрыв глаза лишь на мгновение, она увидела далеко под собой крохотную фигурку корабля. Испустив панический крик, девушка закрыла лицо руками, с ужасом ожидая, что её сейчас разорвут пополам. Но проходил миг, другой и ничего не происходило. Крутящиеся вокруг щупальца словно обнюхивали её и пробовали на вкус, изредка касаясь самыми кончиками. И вот новое ощущение полета и Сяомин оказывается в воде. Открыв глаза, она видит, как уходящий за горизонт туман бесконечно лилового цвета растворяется и вместе с ним всё эти уродливые изгибающиеся конечности. И вот она одна посреди бескрайней морской глади. Холодная вода возвращает её к окружающей неприглядной действительности и, активировав жилет, а вместе с ним и радиокапсулу, она, отходя от шока, пытается понять, что же все-таки произошло. Но рационального объяснения найти не удается. Ни сейчас, ни спустя 3 часа, когда прилетает вертолет спасателей. И когда замерзшую до беспамятства девушку отогревают в медчасти, у неё перед глазами все еще стоит всепоглощающая бездна глубочайшего пурпура.

Фиолетовый

Что за ужасный сон! Вячеслав открыл глаза и, сев на постели, глубоко вздохнул. Затекшие конечности покалывали, возвращая свою подвижность. Спину ломило от неудобной позы, в которой он провел больше 2 часов. Именно на такие периоды был разделен его сон. И каждый раз ему снились необычные, а иногда и пугающие сны. Все это началось больше 10 лет назад. Именно тогда он потерял зрение. Да, Вячеслав был слепым. Слепым пианистом, чтобы было бы еще нелепей, если бы не его дар извлекать чудесные звуки из инструмента, даже без помощи зрения. Еще раз, прогнав сквозь себя пару кубических дециметров воздуха, он немного успокоился и вновь попытался проанализировать то, что произошло с ним. И хотя каждый раз все было по-разному, но были схожие моменты. Например, местоположение. Отдаленные и никак не связанные между собой пространства, это были и джунгли, и горы, изредка города или как сейчас, какой-то океан или море. Но все же это была его планета. Под названием Земля. Дальше люди. Почти всегда в его снах они присутствовали. И всех их объединяло дикое выражение ужаса и страха на лице, когда они видели Вячеслава. Что же такое могло пугать их? Вопрос, пока остающийся без ответа. Правда, таких еще пару десятков накопилось. Идем дальше. Ощущения! Вот это было очень странно и непонятно. Создавалось впечатление, что Вячеслав мог не только видеть, слышать, трогать и обонять сразу с нескольких точек, но и буквально двигать предметы, силой мысли, изменяя их структуру. Практически всевидящий, ну и почти всемогущий. Не будучи человеком религиозным, он, тем не менее, употреблял эти термины с опаской. Так как не знал, кто был виновником его фантастических сновидений. Стоило пойти выпить чаю и еще раз хорошенько обмозговать все стороны его «проблемы». Поднявшись с постели и наощупь надев тапочки и накинув халат, Вячеслав направился на кухню. Знакомая с самого детства обстановка не менялась годами, так что, как и в прежние времена он мог, не включая света, передвигаться по квартире. Заварив себе крепкого чаю, он, усевшись на стул, сделал неспешный глоток и вновь вернулся к своим снам. Не сказать, чтобы это волновало его постоянно. Да и за эти почти десять лет он успел привыкнуть к таким периодам сновидений и бодрствования. Ложился он примерно в 11–12 ночи и, просыпаясь каждые два часа, вставал окончательно около 10 утра. Оказываясь каждый раз в другом месте, он мог побывать в 4–5 разных областях нашей планеты. Иногда даже удавалось визуально понять, где он находится. Несколько раз это была Россия, пару раз он увидел знакомые берега Черного моря, а так же огромные пространства лесов Сибири. Но больше это были совершенно неизвестные ему территории. Иногда там были люди, но чаще он был один. И словно ветер мог парить, летать и взаимодействовать с окружающей «реальностью». Жаль только что это был сон. А вообще стоило показаться психологу. Быть может все эти странности последствия травмы, повлёкшей потерю зрения. Хм… да, всё может быть. А сейчас стоило допить чай и улечься спать дальше. За окнами начинался рассвет, а днем предстояло еще много дел. Что он и сделал, со спокойной душой и расслабленными нервами.

– Денис, вы хоть иногда старайтесь по клавишам попадать. Я хоть и слепой, но не глухой. А ваши потуги просто заставляют мои уши кровоточить. Вы ведь сами решили научиться играть, так почему быстро сдаетесь? – произнес Вячеслав усталым голосом.

Сегодня проходили индивидуальные занятия. И первым гостем был Денис. Неплохой, в общем-то, молодой человек, движимый страстным желанием научиться хорошо играть на фортепиано. Насколько Вячеслав понял из редких обмолвок, это стремление появилось вследствие тяги к одной прекрасной особе. Таким сложным путем Денис, хотел найти путь к её сердцу. И вот сейчас, видимо, что-то не ладилось с его хитроумным планом. То ли неудавшаяся пассия нашла себе нового поклонника, то ли еще что-то. В общем, пальцы молодого человека сейчас уж точно не были настроены на общение с прохладными клавишами инструмента. И слепой пианист со вздохом прервал занятие.

– На сегодня хватит. Продолжим через пару дней. Если ваше желание научиться играть вновь станет жгучим и трепещущим. А пока отдыхайте. Оплату как всегда оставьте на комоде.

– Хорошо, Вячеслав Сергеевич. Просто…вы правы, наверное. Я сегодня сам не свой. Да и Ольга… Ладно я пойду. Спасибо еще раз за время, что уделяете мне, – с этими словами молодой человек покинул комнату.

Немного покопавшись в прихожей, он, пошелестев деньгами, накинул хрустящий кожаный плащ и вышел за дверь. Услышав, как щелкнул замок, Вячеслав встряхнул руками, словно прогоняя усталость и поднявшись из-за пианино, вышел на балкон. Он любил стоять и ощущать шум большого города. То, окунаясь в плотный поток звуков и плывя по ним словно по течению, то расчленяя эту эвфонию на отдельные ноты. Вот пронзительно гудит чей-то клаксон, вот громкий спор двух эмоциональных мужчин, а теперь неспешно вплетается детский крик, повышающий накал страстей. И, словно жгучая пряность, остатки джазовой мелодии из соседнего кафе добавляют остроту сегодняшней осенней композиции. Всё это проходило сквозь меня, оставляя горьковатый налет на поверхности души. Ведь этот мир жил без меня. И хоть Вячеслав выходил за продуктами, и пару раз в неделю проводил лекции в соседнем университете, но в основном домоседствовал. Это было чудовищно трудно. Особенно для того, кто до этого побывал почти в каждом крупном городе России со своими выступлениями. А сейчас…что сейчас? Замкнувшийся в своем маленьком пространстве человек, который живет воспоминаниями и безумными снами. Это всё так смешно и нелепо, что хочется плакать. Но даже этого он не мог сейчас сделать. Слёзные каналы были сожжены начисто. И все это впустую. Тяжело вздохнув, слепой пианист вернулся в свою обитель, чтобы неспешно приготовить ужин и провести еще один вечер в полном одиночестве. Но небольшой изюминкой этого вынужденного отшельничества будет музыкальное оформление Рэя Чарльза, теперь самого близкого для Вячеслава человека. И не только потому, что он так же слеп, как и он, но прежде всего из-за его таланта. Восторг сотворения нового объединяет всех творцов. И послушав тихий треск начинающей мелодии, он спокойно отправился начинать этот не такой уж и грустный вечер.

Следующий день был похож на предыдущие, за исключением того, что сегодня нужно было прочесть небольшую лекцию по музыкальной теории для групп первого курса. А это означало выход на улицу и опасный путь до дверей университета. Конечно, 400 метров и пара переходов через не самую оживленную дорогу обычному человеку не покажется чем-то экстраординарным. Но не стоит забывать, что с отсутствующим чувством зрения всё становится на порядок сложней. И хотя Вячеславу часто предлагали собаку-поводыря, он всегда отказывался. Брать на себя ответственность за живое существо было не в его правилах, да и если честно не уживался он с домашними животными. Было когда-то пара неудачных опытов. И с тех пор он зарекся заводить себе какого-либо питомца. Так что, сейчас, вооружившись тростью и нацепив уличные темные очки, он отправился в путь. Первая проблема возникла, когда он переходил дорогу. Какой-то из лихачей видимо решил показать силу своей глупости и, не дождавшись окончания перехода, резко газанул. Ожидая, что пешеход, увидевший движущуюся машину, ускорит шаг, водитель расслабленно давил на газ. Но вот только не знал этот глупый человек, что один из толпы будет слеп. И когда быстро рассеявшаяся куча людей оставила Вячеслава один на один с едящим на него автомобилем, то могло произойти всякое. Хотя почти везде конец был бы печальным….для пианиста. Но из сотен миллионов вероятностей произошла самая редкая. Едва коснувшись края плаща Вячеслава бампером, у машины взорвался мотор. И это действительно без преувеличения был настоящий взрыв. Уж что там закоротило внутри и как это могло случиться дело второе. Но вспыхнувшее пламя и разорванный в клочья капот, говорили о большой силе уничтожившей сердце автомобиля. Причем сам мотор обнаружился на крыше соседнего киоска. Кривая траектория его полета не застигла на своём пути ни одного живого существа. И даже шарахнувшиеся голуби были целы. А уж говорить о, как всегда, замедленно реагирующей субстанции под названием «толпа человеческая, обыкновенная» говорить не приходилось. Спустя секунду после произошедшего Вячеслав, поняв, что случилось что-то экстраординарное, решил поскорее убраться из эпицентра внимания. Хотя он и не знал, что сам был одним из участников данного эксцесса, но шестое, десятое и еще какое-то чувство направило его в правильную сторону. И, оставив позади себя начинающуюся панику, он поспешно ретировался. Спустя ровно 87 шагов его настигла еще одна неприятность. На этот раз в лице молодой девушки, это было понятно по голосу. Оживленно жестикулируя, она пыталась склонить Вячеслава к участию в каком-то очередном нелепом политическом митинге.

– Неужели вы не понимаете?! Судьба России в наших руках! Мы творим историю! Нам дали право выбирать и сегодня мы должны использовать своё право! Я же вижу вы активный гражданин! И от лица партии Свой Путь зову вас под наши знамена. Это справедливость и честность! Сегодня мы защищаем несправедливо обвинённых политических заключенных. И каждый участник нашего гласного выступления будет той каплей, что склонит чашу весов в нашу сторону. Власти не смогут отвернуться! Пойдемте же! – и еще столько же наполненных эмоциями, но не смыслом слов в течение 20 минут.

Пытающийся объяснить, что у него дела, и он не может, Вячеслав был буквально сметен потоком настойчивости юной, социально активной дамы. Его подхватили под руку и потащили туда, где начиналось стихийное бедствие под названием митинг. Поняв, что сопротивляться бессмысленно, он лишь мысленно воззвав к небесам, вопрошая смирения, покорно поплелся за «дикой» девой. Но через пару секунд он ощутил, как его рукав отпустили, и приглушенный шепот раздался у его уха.

– Не шевелись и все будет тип-топ. Тем более лишние отверстия в организме никому не нужны.

Обладатель голоса пах застарелыми продуктами расщепления спиртных напитков и дешевым табаком. Да и приблатненная интонация выдавала в нём обитателя мест не столь отдаленных. Так что, логическая цепочка, замкнувшаяся в мозгу Вячеслава, сразу всё расставила по своим позициям. Он стал жертвой примитивного «развода». Приманка-девушка заманила его прямо в капкан. А здесь уже ждал «городской хищник». Сопротивляться было бессмысленно. Да и не в той ситуации он, чтобы бороться за небольшую сумму денег, что он имел с собой. Так что, не шевелясь, он ожидал окончания процесса ограбления.

– Эй, козлина?! У тебя что, это вся наличность?! – прохрипел, уже наполненный опасностью угрозы, все тот же голос.

– Посмотри, может у него еще часы есть, или там ювелирка какая! – подала голос сообщница и приманка женского пола.

– Слышь, лярва! Не учи, отца! Уже прошмонал всё. Похоже, это вообще лох какой-то. Да еще и слепой походу. Ты смотри в следующий раз кого тащишь!

После этих слов Вячеслав услышал звук звонкой пощечины и тихий всхлип. Похоже, и в этой стае были свои законы.

– Ладно, руби этого дядю, и пойдем еще поработаем. Авось найдем какого-нибудь «жирного леща».

Дуновение ветра у затылка и резкая боль валят Вячеслава на землю. Перед тем как потерять сознание он ощущает пыльный запах мостовой и слышит быстрый звук удаляющихся шагов. Да,… похоже, сегодняшний день закончился очень неудачно.

Красный

Птицеед сидел на крыше своего нового дома и неспешно точил нож. Делал он это скорее для своего рода медитации, ведь использовать какое-либо оружие ему теперь не было смысла. После того случая, что произошел почти полгода назад, многое изменилось. Смерть Матеуса, покусившегося на власть Санги, открыла в Птицееде новую силу. Он не знал, откуда она появилась, было ли это божьим даром или наоборот адским проклятьем. Да и не хотел об этом задумываться. Санги просто использовал эту мощь, чтобы укрепить и расширить владения своей банды. И сейчас Тарантулас был уже не просто сборищем малолетних беспризорников и попрошаек. Это был целый мафиозный клан, захвативший почти весь город. Полиция уже давно махнула рукой на эту «теневую монархию». А после взяток правильным людям, Птицеед практически стал «серым мэром» это города. И вот теперь, в один из редких спокойных вечеров, он, в душе все тот же босоногий парнишка из гетто, сидел на крыше одного из самых дорогих особняков на побережье и чистил свой нож.

– Босс, там к вам приехали Белые бароны. Говорят, у вас встреча была назначена, – прервал его неторопливое занятие голос снизу.

Это был Мартинес, правая рука Птицееда и по совместительству его лучший друг. А разговор с Белыми баронами, на самом деле обычными наркоторговцами, должен был состояться важный. Решалась судьба основных путей, через которые в город провозился весь товар для торчков. И хотя сам Санги не увлекался всем этим дерьмом, но иногда для релакса ему требовалось немного «отбелить мозги». Поэтому в доме всегда под рукой был небольшой запас первосортного кокаина. Поэтому обсудить новые правила поставки наркотиков стоило незамедлительно, естественно не позабыв про максимальную выгоду для себя. Так что, спустившись к ожидавшим его главарям всего наркобизнеса этой части страны, он был немного взволнован.

– Ола, господин Джи Деус, рады видеть вас в добром здравии. Думаю, не стоит растягивать наш разговор вежливыми оборотами, а начать сразу ближе к делу. Вы согласны со мной? – начал невысокого роста пожилой мужчина, как только Санги уселся за стол напротив баронов.

Хм, похоже, эти ребята серьезно настроены. Хотя у них все эти мафиозные штуки в крови, как-никак это семейный бизнес. А тут выскочка из беднейших кварталов города попал в высшую лигу, да еще и разговаривает с ними на равных. Похоже, придется попотеть, чтобы вырвать хорошие условия сделки для себя. И возможно показать пару фокусов, чтобы знали? с кем имеют дело.

– Соглашусь я или нет, только когда услышу условия вашего предложения, – ответил Санги в той же вежливо-агрессивной манере, что и один из баронов.

– Что ж, вижу вы серьезный молодой человек. И с вами можно иметь дело. Поэтому мы предлагаем 20 % от прибыли за ведение нашего бизнеса на вашей территории. С нашей стороны будет полное взаимодействие с вашими людьми во избежание любых конфликтов, ну и поддержка в любых переговорах с другими кланами.

– Вы что шутите? Да за такой процент у меня даже проститутки не работают. А уж у них работа потрудней будет. Не меньше половины со всей прибыли и тогда мы можем продолжать разговор, – с показным возмущением ответил Птицеед.

– Тише, тише, ваши сравнения становятся оскорбительными. В нашем обществе не принято так выражаться. А насчет половины прибыли это, наверное, шутка была? Никто так не работает, так что потрудитесь получше обдумывать ваши слова, прежде чем выпускать их из своего рта, – пренебрежительно прищурив глаза, произнес оппонент.