Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая

– Но мы дойдем до этих арок?

– Конечно, нет – это слишком далеко. Но до Луксорского обелиска мы как раз дойдем, прежде чем повернуть назад, к ресторану.

– Вы имеете в виду этот самый обелиск? – спросила Аня, кивнув в сторону арки.

– Именно его, – ответил Серж. – То, что вы видите перед собой, есть не что иное, как знаменитая Триумфальная дорога. И начинается она здесь, на площади Каррузель, с Лувра и с этой первой, самой небольшой из арок – Триумфальной арки Каррузель. Ее соорудили в 1806—1808 годах, в честь побед Наполеона, его любимчики – Персье и Фонтен.

– Любимчики?

– Ну да. Его придворные архитекторы. Они создали ему стиль, придавший должное эстетическое оформление его имперской идее – ампир, что по-французски собственно и значит – «империя». Поместили, так сказать, бриллиант в оправу.

Аня не могла не заметить, как часто Серж упоминает об алмазах, бриллиантах. Очевидно, не спроста. Ей показалось, Серж понял, что она к ним неравнодушна – возможно, пронаблюдав за тем, как она смотрела на его часы. Впрочем, для того, кто умеет читать мысли, а в этом она уже успела убедиться, это явно не было проблемой. Но, вместе с тем, Аня чувствовала, что дело этим не ограничивается: У Сержа был тут какой-то свой интерес…

– Хотя, это все вторично, – продолжал Серж, кивнув в сторону арки. – По сути, она повторяет свой прототип – триумфальную арку Септимия Севера на Римском Форуме.

Аня не стала уточнять, был ли Серж в Риме – она в этом уже и не сомневалась. Он бывал повсюду, видел все в оригиналах… Интересно, как ощущает себя человек, который все знает, и все видел? Наверное, как-то по-другому…

Тем временем, они прошли через арку и вошли в сад. Сейчас, в этот ясный, погожий день, здесь было много народу. Обширное зеленое пространство в самом центре города произвело на Аню удивительно умиротворяющее, эйфорическое действие. Она представила себя, кошкой, греющейся на солнышке – она вообще любила кошек – и, казалось, готова была вот-вот замурлыкать.

Она взглянула на Сержа. Он шел расслабленной, слегка вальяжной походкой, но Аня чувствовала – расслабленность Сержа – это расслабленность сытого тигра, переваривающего антилопу (а может, и не антилопу, в зоологии Аня мало разбиралась), и в любой момент тигр может собраться и прыгнуть. И Аня не завидовала тому, на кого он прыгнет.

– Как здесь хорошо! – сказала она, чувствуя себя, как в оазисе.

– Да, летом тут неплохо. Но осенью и зимой, когда идут дожди… Видите, дорожки не асфальтированы, поэтому все так развозит, что если здесь и гулять, так только в резиновых сапогах.

– В резиновых сапогах? По Парижу?

Аня представила себе картинку: в Лувр, в резиновых сапогах. Полная шиза!

– Ну, можно вместо резиновых сапог воспользоваться легким водолазным костюмом, – заметил Серж.

Аня расхохоталась. Правда, она не знала, как выглядит легкий водолазный костюм и чем он отличается от тяжелого, но все равно было почему-то ужасно смешно.

– Когда-то, – вновь заговорил Серж, – впрочем, еще не так уж и давно, здесь стоял дворец Тюильри, который как бы замыкал собою комплекс Лувра. Он был построен в 16 веке, по желанию Екатерины Медичи.

– Она была королевой?

– Она была флорентийской сукой, – жестко ответил Серж. На лице его было написано презрение.

Аня была поражена – что это с ним? Почему он так о ней говорит? Что она собой представляла, эта Екатерина Медичи?

– Почему вы так ненавидите ее? – спросила она.

– Ненавижу? О нет, – Серж усмехнулся. – Много чести. Просто презираю.

– Но почему?

– Это долгий разговор. Впрочем, если уж на то пошло… Да, она была королевой Франции. Но родилась во Флоренции и происходила из рода Медичи, о котором вы наверняка слышали.

– Да, я помню. Они были правителями Флоренции.

– Были. И не только. Среди них были, например, римские папы. Но это не существенно. Говорят, что их предки были врачами, и якобы от этого происходит их фамилия – Medici, то есть медики, лекари. Но это не более чем легенда, хотя на их фамильном гербе были помещены в золотом поле шесть червленых, то есть красных, шариков, якобы пилюль. Один из этих шариков впоследствии сделали лазурным, с изображенными на нем тремя золотыми геральдическими лилиями – лилиями Франции. Впрочем, неважно.

Интересно, а есть ли что-нибудь на свете, чего Серж не знает? – подумала Аня. – Если бы кто-то сказал ей сейчас, что таких вещей нет, она нисколько не удивилась бы.

– Она была истой, ревностной католичкой, – продолжал, между тем, Серж.

В его голосе звучала явная неприязнь. Таким Аня его еще не видела. Впрочем, они были знакомы всего пару часов. Откуда же у Ани было такое чувство, что она знает его много лет?

– Из знатного рода, – добавил Серж с издевкой в голосе – торгаши базарные, ростовщики недоделанные. Подумать только, как они поднялись – теперь уже породнились с Валуа. С Валуа, ну надо же! И вот теперь эта дочурка нашего славного Лоренцо II – ну, прямо монарх, ни дать, ни взять – имела в ромбе на своем гербе, рядом со своими дурацкими пилюлями, золотые лилии Франции.

– Почему в ромбе? – спросила Аня.

– Женские гербы всегда имеют такую форму, – ответил Серж. – Рыцарский щит им, согласитесь, не пристал. Вот только красотой она, мягко говоря, не блистала, наша Catiche.[22 - Катенька (фр.)] Как у вас, русских, говорят, «страшнее ядерной войны».

Екатерина Медичи

Диана де Пуатье

– Как же она стала королевой?

– Поначалу она стала принцессой, причем, даже не женой наследника престола. Но случилось так, что ее муж стал наследником трона, а затем и королем – Генрихом II. А вот почему стала принцессой? Об этом мне не хочется даже говорить. Назову только цифру: 130 000 дукатов. Чего-чего, а денег у этих пилюльщиков хватало. Впрочем, их так никогда и не выплатили. Понятно, что эта жаба едва ли могла пробудить у Генриха II любовный пыл. К тому же она и в постели была деревянной, так что даже темнота не спасала дело. Ясно поэтому, что Генрих искал утешения на стороне, и нашел его в лице Дианы де Пуатье. Уж с Дианой-то он выделывал такие кульбиты, что мое почтение! И это притом, что она была старше его. Но она была женщиной, а не представительницей славного класса земноводных.

– А что же Екатерина?

– А что Екатерина? – переспросил Серж.– Она проделала в спальне Дианы, в замке Шенонсо[23 - Замок Шенонсо находится в долине Луары, недалеко от города Тур, на реке Шер.], дырочку и наблюдала за упражнениями мужа с Дианой.

– Какая гадость! Зачем?

– Хотела понять, чем Диана его прельщает.

– Но у них были дети?

– У кого?

– Ну, у Екатерины с Генрихом?

– Были, понятное дело. У короля, видите ли, есть обязанности. Он должен продолжать династию. Впрочем, после того, как Екатерине, выражаясь современным языком, запретили рожать, муж более не посещал ее спальню.

– Освободился от обязанностей?

Серж коротко рассмеялся.

– А вы за словом в карман не полезете, – сказал он. – Но мы, пожалуй, отвлеклись.

Он немного помолчал.

– Это все ерунда, по большому счету. Так, сплетни. Тема для досужих болтунов.