Дом, стоящий там. Роман

У «Игорька» отвалилась челюсть. Впрочем, надо сказать к его чести, ненадолго – он быстро пришел в себя и вновь обрел свой обычный кураж.

– Но ведь, милая, – сказал он, обращаясь к Жанне, которая стала просто пунцовой от стыда и наверняка сожалела о своей несдержанности. – Я доверил тебе эту информацию под строгим секретом. Это была наша тайна. Теперь я раскрыт, миссия провалена. А я ведь нарушил строжайшую инструкцию – не вступать в тесный контакт с аборигенами. На родной Альфе Центавра меня теперь ждет трибунал. Придется стать невозвращенцем.

И Билл прильнул к соблазнительной груди Жанны.

Да, силен! Ничем его не проберешь.

– Может, попросим дядю Сережу рассказать, что было дальше? – спросил он.

– Ой, конечно! Мне очень хочется узнать, чем все кончилось, – с энтузиазмом поддержала Жанна, с благодарностью хватаясь за спасательный круг, брошенный ей Биллом.

Что ж? Дядя Сережа «всегда готов». И я продолжил:

«Ну вот, начал я арабу, значит, мозги вправлять через дверь. Мужики смотрели на меня с беспокойством. Но вдруг откуда-то с улицы послышались крики, один из ребят побежал смотреть. Потом орет: «Он ее втянул!». Через минуту дверь отворилась.

Араба, конечно, повязали, хотя и с осторожностью, что же касается девушки, то она была в полубессознательном состоянии. Впрочем, меня это уже не занимало, я и так малость перегрелся. И только потом, уже в отделении милиции, где мне пришлось давать не только свидетельские показания, но и объяснения по поводу этого типа (которого я, кстати, неплохо знал), составлявший протокол старлей в штатском, печатая двумя пальцами на машинке, несколько озадаченно спросил меня: «Нет, я понимаю, наша работа… но никогда не думал… Слушай, мужик, как ты это все выдерживаешь? Так ведь и съехать можно». Мне оставалось лишь грустно улыбнуться и пожать плечами. На следующий день за все это я получил отгул…»

– И вас никак не наградили за это? – удивилась Жанна.

Нет, все-таки она еще недостаточно хорошо знала жизнь…

– С какой стати? – спросил я.

– Но ведь Вы человеку жизнь спасли – я хочу сказать, той девушке! – возмутилась Жанна. – Или не так?

– Так, – подтвердил я. – И что с того? Думаете, мне за это должны были дать Героя Советского Союза?

– Нет, ну хотя бы что-то…

– Например? Медаль «За спасение от психа»? Так не было в СССР такой медали.

– Но премию-то могли же дать!

– Разбежались! Мне и положенного-то не доплачивали. Вообще-то ведь как? Если начальство напортачило, то виноват подчиненный. А если подчиненный добился успеха, то это – заслуга начальства. Даже если начальство село в лужу. Так, и только так. Ныне, присно и вовеки веков! Аминь! Так, что мне еще повезло, что не влепили выговор.

Комментарий Жанны был краток:

– Свинство! Хотя вообще-то круто. И много у вас было таких приколов?

Я скромно улыбнулся, давая понять, что много.

– Жесть! Но Вы правильно сделали, что оттуда ушли, – заключила юная леди.

– Полностью согласен, – искренне сказал я, проникаясь симпатией к девчонке.

В этот момент Кеша, до сих пор не проронивший ни одного членораздельного звука, выдал:

– Ну, вы приколисты! Петросян может отдыхать.

Вот он – благодарный слушатель! Петросян, значит, может отдыхать. Да по мне, он и так-то не сильно перетруждается…

* * *

Дом стоял на берегу свежевыкопанного пруда. Пруд был почти круглый, и только небольшая бухточка вдавалась в берег недалеко от какой-то хозяйственной постройки, стаявшей чуть в стороне от главного здания. Рядом был и лесочек – сосны с примесью лиственных пород: кленов, ольхи и березы. Дорога от хозяйственной постройки (это оказался какой-то склад для инвентаря и всякой дребедени) шла довольно круто на подъем и в одном месте, недалеко от берега пруда, частично была скрыта за пригорком.

Мне не раз приходилось читать о том, что называется «дежавю» – когда тебе кажется, что ты уже видел какое-то место, или уже встречал кого-то, хотя умом, так сказать, ты совершенно уверен, что ты здесь никогда не был и нигде не мог встречать показавшегося тебе знакомым человека. Думаю, каждому приходилось иногда испытывать нечто подобное, и я, конечно, не был исключением. Но в этот раз было что-то уж слишком явно и слишком похоже.

Не стоит болтать, будто я ничего такого сразу и не подсек, а так, вообще, что-то неуловимое, – вроде бы что-то напоминает, но никак не удается ухватить. Нет, ничего подобного! Я сразу уловил сходство с домом из моего сна – слишком уж свежо все это было. В самом деле – круглое озеро с заливом, опушка леса, косогор и этот чертов склад, стоявший на месте того самого флигеля со странным знаком на крыше. Что же это был за знак? Этого вспомнить я не мог, хоть убей. Впрочем, не слишком ли я серьезно отношусь к снам? Похоже, я и в самом деле превращаюсь в какого-то медитирующего отшельника, пытающегося раскрыть высшую тайну бытия. Что есть сны? Пучки неясных ассоциаций, обрывки воспоминаний, жалкие барахтанья спящего мозга, когда ниже расположенные его отделы играют вволю, расшалившись, словно дети, без родительского присмотра аналитического ума. Все это темно и бессмысленно, всякое толкование тут будет надуманным. Давно пора переключиться на что-нибудь более интересное. Но «дежавю» не отставало от меня.

* * *

Славик с нескрываемой гордостью показывал свои хоромы. Еще бы! Он, как гостеприимный хозяин, пригласил нас сюда повеселиться несколько дней хоть и за бесплатно, но не совсем за «просто так» – в ответ на свое хлебосольство он, вполне естественно, ожидал соответствующей ответной реакции. Выражаться она должна была в том, чтобы дорогие (черт возьми, и вправду не дешевые!) гости с пониманием и восхищением кивали головами, издавая одобрительные звуки и восклицания. При этом мужчины должны были деловито, как знатоки (или хотя бы притворяясь таковыми), подробно и тщательно все осматривать, подсчитывая при этом, во сколько что обошлось. Прикидки эти, конечно, должны были производиться в уме, поскольку пользоваться калькулятором было как-то неудобно. Впрочем потом, не на людях, в более спокойной обстановке можно было воспользоваться и калькуляторами, которые, уж конечно, имелись у всех присутствовавших, подобно блокнотам и диктофонам у журналистов или пистолетам у оперативников, хотя я калькулятора с собой не взял – на что он мне здесь?

Что же касается дам, то от них никто подобного, конечно, не требовал – с них было достаточно восхищенного писка и возгласов, выражающих крайнюю степень обалдения от всего увиденного.

Я давно уже привык к подобным шоу, и примерный сценарий выучил, можно сказать, наизусть – он всегда соблюдался с большой точностью, отклонения были незначительны и касались второстепенных деталей. Вот и на этот раз хозяин, распираемый чувством собственного превосходства и с трудом сдерживающий желание сказать всем, что они – дерьмо собачье, и все, что они имеют, не стоит рядом с этим и ломаного гроша, с сатировской улыбкой водил гостей из столовой с оленьими головами в кабинет, обшитый ореховыми панелями, из спальни, где стояла широченная кровать с балдахином, – в клозет, облицованный чуть ли не мрамором, небрежно, с наигранным сожалением бросая при этом:

– Это, конечно, не то, сами видите.

– Ясен пень, мне хотелось сделать иначе, но, сами знаете, это ж такие бабки!

– Я вообще-то хотел обшить дубом, но пока не вышло, побудет орех, потом поменяем.

Он играючи оперировал называемыми многозначными суммами, причем минимальной единицей у него была «штука баксов». При этом глаза присутствовавших наливались такой завистью, что на них было больно смотреть. Так, поглаживая то свой приметно округлившийся животик, то свою трехдневную щетину, наш гид провел нас почти что по всему дому. Меня все это мало интересовало, и я слушал вполуха, лишь надевая на лицо маску восхищенного интереса. (Я успел уже хорошо освоить лицедейство; наверное, у меня были к этому способности – ведь не даром я был из актерской семьи.) В действительности же я испытывал невообразимую скуку.

И тогда я увидел ЕЕ.

Глава 5: ЯНА

К этому моменту осмотр дома был уже закончен, однако впереди был еще второй акт этого моноспектакля – осмотр окружающей территории, но пока милосердный наш Славик предоставил нам некоторое время на передышку – мужчины собрались в кабинете и курили, потягивая какое-то пойло, женщины щебетали в зале, тоже куря и делясь впечатлениями от увиденного. Билл, как я видел, вовсю ухлестывал за Жанной. Мне пить не хотелось, поэтому, сославшись на то, что я некурящий и выдав очередную свою дежурную хохму по этому поводу, я удалился и вышел во двор. Там-то я и увидел ЕЕ. ОНА стояла у веранды, разговаривая с каким-то долговязым типом, одетым в джинсы. На фоне костюмов прочих гостей его туалет показался мне несколько странноватым. (Должно быть, это был кто-то из свиты бездельников для мелких поручений, которые всегда крутятся вокруг состоятельных людей.) А главное, он сам совершенно, просто вопиюще не подходил к НЕЙ.

ОНА была невысокого роста, чуть склонной к полноте блондинкой, как раз того типа, женщин, который мне нравится, но самым замечательным были ЕЕ глаза – большие, ясные, удивительного насыщенного голубого цвета, излучавшие неизъяснимое обаяние. Никогда прежде не видел я подобных глаз. Решение было принято немедленно, и я направился к НЕЙ. Когда ОНА заметила мой маневр, ЕЕ глаза обратились в мою сторону, ОНА очаровательно улыбнулась. Я почувствовал, что ЕЕ интерес явно переключился на меня и готов был крепко взять дело в свои руки, чтоб больше уже не отпускать его. Полагаю, это почувствовал и долговязый джинсовый юнец, трезво оценив свои силы и осознавая свою неспособность конкурировать с солидным дядей в дорогом костюме и, судя по всему, с решительными намерениями, поскольку, провякав для приличия несколько слов, он отчалил.

Оказалось, что ОНА тоже не курит и не любит заниматься пустым трепом, так что мы оказались, родственными душами. Признаться, я вообще не мог понять, как ОНА попала сюда, о чем я прямо и спросил ЕЕ. Выяснилось, что попала ОНА сюда по сути дела случайно – ЕЕ пригласила подруга, а вообще-то ОНА – студентка и учится на философско-экономическом факультете. ОНА была лет на пятнадцать моложе меня, но я, конечно, не хотел держать слишком большую дистанцию и, улыбнувшись настолько обаятельно, насколько смог, представился:

– Меня зовут Сергей, но Вы можете называть меня просто Сержем.

Ответная улыбка:

– Яна.

Имя показалось мне удивительно гармонирующим с ЕЕ внешностью.

– У Вас красивое имя, – сказал я. – Именно поэтому Вы отлично подходите друг к другу.

– Вы всем расточаете такие изысканные комплименты?

– Нет, что Вы, только Вам.